Первый удар русские отбили. Совершенно неожиданно к ним присоединились все те, кто не покорился пришельцам. Немцы массово переселялись в Россию. Поляки, идущие всё время в кильватере своих американских хозяев, сдавшихся на милость аграфам, попытались было этому помешать, но были буквально втоптаны немцами в грязь.
Второй удар, последовавший через несколько лет, был страшен. Вновь у искина возникло желание выйти на связь, но это уже ничего бы не изменило. Тем более что в медкапсуле медицинского блока находился прямой потомок атланов и отключение искина привело бы к его гибели.
Хотя земная цивилизация и погибла, но на орбите остался коммуникатор аграфов, благодаря которому поддерживалась связь со всем остальным Содружеством. К своему удивлению, искин обнаружил, что вся начинка коммуникатора собрана на основе атланских технологий многотысячелетней давности. Даже программный код был идентичным. А уж незаметно войти, можно сказать, в родную калитку, от которой у тебя есть все ключи, труда не составило. Так у искина появился доступ в галонет, и он принялся буквально потрошить сервера государств Содружества и в первую очередь аграфов. Делать это было не трудно, так как аграфы там везде успели подсуетиться, и всё оборудование было их производства, естественно, всё с тем же старым атланским программным ядром.
Вот такая история. Ну а расколол я искина довольно просто. Я хоть и не знаток в области искусственного разума, но даже мне было понятно, что у него просто не может быть эмоций. А они у искина то и дело проявлялись. Как он мне потом признался, расслабился за тысячелетия одиночества. Ну я как-то и спросил его напрямую:
– А ведь ты не простой искин? У искина, как я понимаю, не может быть эмоций, а у тебя они постоянно проявляются, особенно когда ты рассказываешь о каких-то событиях прошлого. Так кто же ты на самом деле?
В ответ и услышал эту историю. Причём здесь симбиот? Просто искин скопировал свою личность в симбиота и установил его мне. Только, так сказать, в женском обличье. И теперь у меня в голове есть свой помощник и советник, который положительно и даже с радостью воспринял мою идею начать против аграфов партизанскую войну. После этого и началась моя учёба. Хотя нет, вначале я просто не отходил от пищевого синтезатора. После того как были синтезированы картриджи для медкапсулы, я опять залёг в неё на десять дней. За это время мой организм окончательно был приведён в норму. О своих ощущениях после того, как я вылез из медкапсулы, стоит сказать отдельно. Я буквально летал. Во всём организме было неописуемое ощущение лёгкости. Искин сказал, что это пройдёт, и со временем я привыкну. Ну а пока меня ждала учёба.
Кристаллы с базами знаний я буквально глотал. Усваивались они практически мгновенно, а для закрепления навыков к моим услугам была тренировочная капсула. Да, так учиться можно. Пара минут на то, чтобы знания с кристалла записались в мозг, несколько часов в тренажёре – и ты уже готовый специалист. Таким вот образом я изучил базы по лёгкому оружию, маскировке, ближнему бою, оказанию медицинской помощи, устройству бронескафа и космического скафандра, навыки передвижения в безвоздушном пространстве в условиях отсутствия гравитации, ориентирование на поверхности планеты и в космосе, управление спасательным ботом и лёгким космическим истребителем. Всё бы хорошо, но голова после такого интенсивного обучения болела просто зверски. Искин сказал, что лучше такую боль перетерпеть, так как в медкапсуле от неё хоть и избавишься быстро, но можешь потерять часть вновьприобретённых знаний.
Пока я учился, строительные дроиды пробивали проход на поверхность. Вскоре их осталось только два. Тысячелетия всё же сказались на них, хотя дроиды и находились на консервации. Темп работ значительно снизился. До поверхности смог пробиться лишь один, да и тот последние метры едва шевелил своими манипуляторами. Они ведь не просто рыли тоннель, они ещё и смонтировали в нём несколько шлюзов и антигравитационный подъёмник.
План наш заключался в выходе на поверхность, захвате аграфского пассажирского бота, которым обычно доставляют с орбиты на поверхность желающих поохотиться, и визите на Лунную базу атланов. По словам искина, там должен находиться атланский крейсер, прибывший одним из последних. Корабль был в ужасном состоянии, зиял многочисленными пробоинами, и поэтому его поместили в ремонтный док. Судя по снимкам лунной поверхности, сделанным в XX, XXI веках и в годы войны с аргафами, база не должна была существенно пострадать. Так что шансы на то, что крейсер находился там, были очень большими. А уж если он действительно там, то его давно уже привели в идеальное состояние. Раз сто уже как минимум. Ну а кроме крейсера на базе должны были быть боевые базы знаний и в том числе базы для управления самим крейсером.
И вот я на поверхности земли. Окружающий ландшафт совершенно не был похож на памятный мне. Гор почти не было, лишь небольшие холмы, поросшие густым лесом. Биосканер показывал, что живности в округе было в изобилии. От самой Яман-Тау также остался лишь высокий холм. Как сказала Элька, аграфы, когда в конце войны проводили окончательную зачистку планеты, влепили в гору парочку термоядерных зарядов. На всякий случай. Ни реки Белой, ни находившегося на её берегах моего родного Белорецка не было вообще. Даже следов никаких не осталось. Это я увидел с помощью разведдрона. А причина того, что я сейчас здесь и дышу чистым свежим воздухом, находилась на орбите. Пару дней назад искин с помощью аграфских зондов засёк выход из гипера яхты, точно такой же, на каких сюда, на Землю, прилетали поохотиться и поразвлечься аграфы. Это был шанс. Главное, теперь незаметно захватить бот и на нём добраться до яхты. Можно, конечно, и до Луны долететь, но тогда с яхты заметят и поднимут тревогу, а нам этого не надо. Так что придётся захватывать и яхту.
До посадочной площадки, обозначенной у аграфов как № 4, добрались довольно быстро. Встроенный в бронескаф экзоскелет позволял развивать скорость бега до 60 километров в час, а с антигравитационным поясом так вообще можно было лететь на высоте до 50 метров со скоростью до 250 километров в час на расстояние в 500 километров. Или спрыгнуть с высоты в 10 километров и плавно, как на парашюте, приземлиться. Классная штука, я вам скажу.
Я успел занять позицию как раз перед самым приземлением бота. Площадка функционировала в автоматическом режиме, так что искин сказал, что перехватит управление охранным комплексом и подчистит все логи. Не известно почему, но аграфы не любили долго находиться на Земле и в Солнечной системе. Прилететь на одну-две недели могли запросто, но не дольше. Потом у них появлялось чувство дискомфорта, которое становилось всё сильнее и сильнее и которое не могла купировать ни одна медкапсула. У них было даже что-то вроде тотализатора, кто дольше пробудет на Земле.
Пассажирский аграфский бот завис над самым краем площадки и плавно опустился на выпущенные опоры. Тут же распахнулись створки грузового отсека, и по опущенной аппарели на землю шустро сбежали несколько дроидов. Несколько минут, и вот уже на травке рядом с пластобетоном посадочной площадки установлен расшитый какими-то узорами шатёр, расставлены столы и раскладные кресла. На столах появились многочисленные бутылки, фужеры, тарелки с закусками. В общем, всё для приятного отдыха. Сами аграфы ещё не появились. Видимо, ждут, когда механические слуги всё подготовят.
А я тем временем выпустил микродрона-взломщика. У меня их было несколько, и я назвал их тараканами. Они и по виду и по размерам напоминали этих вездесущих насекомых, ну, может, были чуточку крупнее. Вот таракан подобрался к одному из аграфских дроидов и шустро забрался ему под кожух. Дроид на мгновение замер, а затем развернулся и, быстро перебирая своими лапами-манипуляторами, взбежал по аппарели и скрылся в недрах бота. Для взлома систем бота мне нужен был непосредственный контакт с его искином. Сейчас дроид подключится к одному из входных портов, и уже мой искин примется за работу. О том, что меня обнаружат, я не беспокоился. Ни одна аграфская система безопасности не в состоянии пробить древнюю атланскую систему маскировки. Меня можно увидеть разве что визуально, но и это проблематично. Адаптивный камуфляж надёжно скрывал меня среди высокой травы и кустарника.
