Как я понял, командование надеялось, только на темноту.

«Что-то мне их план нравится все меньше и меньше».

Чтобы добавить себе шансов, в ночном марафоне, незаметно влил в поток солдат идущих по темному лесу пару своих немёртвых слуг.

«Будут прикрывать меня от шальных пуль и помогать бежать».

Уже на выходе из леса заметил, что сбоку от меня пристроился и Савелий. Через мертвого слугу, тронул его за плечо и жестом приказал держаться поближе. От прикосновение умертвия мужчина вздрогнул, но совладав с собой, послушно шагнул ко мне.

«Еще один мясной щит, точно не будет лишним».

— Бегом марш!

Тихая команда капитана заставила ускориться всю черную от ночной темноты массу людей. Естественно не обошлось без упавших и небольшой давки. Ещё раз похвалил себя, за мысль привлечь немертвых, которые благодаря своей силе и нечувствительности сбрегли меня от толчков и возможного втаптывания в землю.

Бежал я ровно, не выкладываясь экономно распределяя силы на длинную дистанцию, что бы не спотыкаться держал правую руку на плече немёртвого, для которого темноты не существовало в принципе. Время от времени переключался на одного из Солдат, что занимали позиции, готовясь нас прикрывать.

Глазами немёртвых наша растянувшаяся в поле толпа выглядела очень легкой мишенью.

«В два пулемёта, можно за считанные минуты покрошить всех».

Подавив нервную дрожь от кровавых картинок, что мне подкидывала разыгравшаяся фантазия, пролжил бег, следя за дыханием. Я уже видел, что более возрастные или ослабевшие от голода бойцы, постепенно отстают от общей массы, многие выбившись из сил вообще перешли на шаг.

«Этим без шанса».

Останавливаться и помогать отставшим ни кто не стал, возможно из за того, что из за непроглядной ночной темноты их в основном не замечали.

«Интересно, а капитан Ведерников, почему об этом не подумал? Или…подумал»?

В этот момент одна за другой в темное небо взмыли три красных ракеты, где и расцвели зловещими багровыми звёздами, подсветив нас словно мишени в тире.

Противное тянущее чувство внизу живота, подсказало мне, что сейчас будет много смертей. Ожидание меня не подвело, откуда-то сбоку ударил пулемёт, зайдясь в бесконечной очереди, захлопали частые винтовочные выстрелы. Бежавший впереди боец, споткнулся, и полетел на землю, та же участь постигла и его соседа. Рядом с моим ухом злым шмелём прожужжала пуля, оставив на спине ощущение прикосновения ледяных пальцев. Рядом вскрикнул солдат, словно ребёнок случайно схвативший крапиву, Никифоров, попытался подхватить споткнувшегося бойца, но я стальной рукой немертвого рванул его на себя, не дав помочь солдату, что через секунду упал на землю. В ответ уже с нашей стороны одновременно ударили два пулемёта, мои немёртвые всё это время, оставаясь незамеченными двигались параллельно нам. Благодаря ночному зрению немёртвых стрельба была исключительно результативна и впервые же секунды пулемёт немцев был подавлен.

Откуда то с возвышенности из винтовки стрелял Сержант выбивая бежавших к пулемёту немцев, для его модифицированного зрения семь сотен метров были далеко не пределом. Остальные Солдаты, с максимальной скоростью бежали немного в стороне, по моему плану они должны были ворваться в окопы немцев и устроить там рукопашную, не дав им отстреливать нас как куропаток.

«Вряд ли в тесноте окопов, немцы смогут хоть что нибудь противопоставить группе немёртвых ведомых волей некроманта, даже если это всего лишь низшие умертвия, без улучшений и модификаций».

Мои пулемётчики продолжали наступать, на ходу выбивая самых смелых, короткими очередями, а у меня забрезжила робкая надежда, что всё получится и я вырвусь без потерь.

Как ответ на мои надежды в небо одна за другой взлетели добрый десяток осветительных ракет.

— Блядь! Счас с минометов причешут!

В крике Никифорова не было страха, только злость.

— Ускоряемся!

Напрягая мышцы мы рванули вперёд, через несколько мгновений, словно подтверждая слова Савелия за спиной загрохотали взрывы.

Больше ни на что не обращая внимания сосредоточился на беге.

«Я успею! Я выживу»!

Бились в голове мысли.

Через мгновение споткнувшись о кучу земли я полетел куда-то вниз, но не успел даже испугаться, как удачно приземлился на что-то мягкое, пахнувшее застарелым потом и табаком.

— Еб твою мать!

Чья-то сильная рука схватила меня за шиворот и рванув вверх поставив на ноги.

— Эй! ты цел⁈

Рявкнул мне кто-то в ухо прокуренным басом.

— Спасибо, я в порядке.

Пробормотал, я не веря, что смог вырваться.

Рядом виртуозно матерился Савелий, которому не так повезло с приземлением при падении он рассадил лоб.

«Тиамат милосердная я жив и я выбрался»!

Почти час пришлось пролежать на дне окопа, пережидая артиллерийский удар немцев, к счастью атака была не на саму позицию, а куда-то в глубину оборонительных линий. Как мне позже подсказали знающие люди, немцы пытались нащупать нашу артиллерию и вроде как у них не получилось. За это время, я провёл ревизию, своих слуг, включая и живых. Результаты были неутешительны из одиннадцати немёртвых уцелело шестеро, причём, один из Солдат серьезно пострадал, ему оторвало ноги, прямым попаданием мины, остальные отделались осколочными ранениями, что для умертвия было несущественным. Живые слуги не получили никаких ранений и были в относительном порядке.

«Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть».

Несколько минут потратил на сбор своих умертвий в кучу и серию приказов Сержанту.

«Теперь осталось придумать как их вытащить на нашу сторону».

Едва артналёт прекратился, как в окопе появился сотрудник НКВД в звании капитана и нестеснясь в выражениях стал собирать в кучу прорвавшихся окруженцев, ему активно помогали десяток бойцов с новенькими ППШ.

Это оружие, вживую, я видел впервые, хотя с его характеристиками был знаком и видел на учебных плакатах.

«Надо будет своих немёртвых вооружить ППШ, очень удобное для них оружие».

Эту мысль уже я додумывал шагая в толпе окруженцев куда-то в тыл, причём нас сопровождали недружелюбные автоматчики, игнорирующие любые вопросы.

«Что-то это сильно похоже на конвой».

Разместили нас на окраине села в паре каких-то ни то сеновалов ни то сараев, куда набили нас как кильку в банку, предварительно разоружив тех редких бойцов, что имели оружие.

Краем глаза я заметил, что Савелий свой пистолет не отдал, спрятав его под одежду, так же поступил и следопыт, тот отдал, только винтовку.

Как я и предполагал, с утра нас стали вызывать из сарая по несколько человек и куда-то уводить.

«Наверняка на допросы таскают, хотя тщательно проверить пару сотен человек в условиях надвигающегося фронта вряд ли получится».

Решив, что до меня очередь скорее всего не дойдёт, я расслабился и привалившись к широкой спине бойца Никифорова задремал.

— Петров, на выход!

Заорал кто-то дурным голосом от входа.

— Я Петров!

— Я тоже Петров!

Полетели ответы со всех концов нашего узилища.

Вызывающий на пару секунд замешкался, но через некоторое время видимо читая по бумажке выкрикнул.

— Петров Василий Иванович двадцать второго года рождения.

С тяжёлым вздохом поднялся, проигнорировал обеспокоенный взгляд Савелия и расталкивая бойцов стал пробираться у выходу.

На входе стоял здоровенный мордоворот в форме сотрудника НКВД с сержантскими знаками различия, рядом с каменной физиономией находился уже знакомый автоматчик.

Меня молча взяли за плечо и толкнули вперёд, показывая направления в котором я должен двигаться.

Привели меня к длинному бревенчатому зданию, с локоничной надписью над входом «Школа».

«Похоже штаб».

Суета и обилие командиров различных званий это подтверждало.

Немного пропетляв по коридорам, меня привели в комнату без окон, где из мебели был, только письменный стол, и массивный деревянный табурет в паре метров напротив стола. Пятна крови на полу и табурете, я заметил сразу, как и ещё одного крепкого сержанта с закатанными рукавами, стоящего у стены.