Поэтому сейчас обсуждался вариант с тихим ночным просачиванием через линию фронта мелкими группами. Долго греть уши, у импровизированного штаба, мне не дали. Из за дерева появился сержант с зверской рожей и сходу нашёл мне занятие.

— Так, боец, сейчас ты и вот эти двое залётчиков, берёте вёдра и идете за водой. Помощник повара покажет вам где ручей.

— Есть.

Вяло махнул рукой, изображая воинское приветствие, взял указанное ведро и поплёлся за хмурым бойцом, которого сержант обозвал помощником повара. Двое «залетчиков» тоже с вёдрами шли за мной.

Как оказалось до ручья было не близко, судя по информации, что я почерпнул у своих умертвий хорошо изучивших окрестности лагеря, не менее полукилометра.

— Слышь брателло! Ты же ровный жиган?

Обратился ко мне один из залетчиков. Обернувшись увидел худощавую физиономию с глумливой словно приклеенной ухмылкой.

Не дожидаясь от меня ответа, «залетчик» продолжил.

— Помоги больному человеку, возьми ведро.

В эту же секунду, я получил от своих Солдат, что скрытно сопровождали меня, сигнал, что к нам двигаются шесть человек.

«Хм, может наши, вроде отцы командиры посылали кого-то на разведку в сторону фронта».

— Слыш! Ты оглох что ли⁈

Худощавый дёрнул меня да плечо, тем временем таинственная шестёрка практически не издавая шума приблизилась к нам практически вплотную.

«Что то у меня плохие предчувствия, не похоже это на наших разведчиков. Пожалуй из наших, так могут двигаться по лесу, только пара следопытов».

Через секунду, не издав ни звука из кустов выскочили четыре фигуры, затянутые в камуфляж с ножами в руках. Только благодаря тому, что я ожидал чего-то подобного, успел среагировать, рванув в сторону одновременно метнув ведро в нападающего. Моим товарищам так не повезло, их убийцы мгновенно вскрыли им глотки. Отбив пустое ведро рукой, громила в камуфляже с неожиданной прытью бросился за мной, продолжая пятиться вытянув руку, коротким импульсом вытолкнул невидимое облачко некроэнергии, парализовав руку диверсанту,

Выронив нож, громила мгновенно перестроившись, засветил мне кулаком в нос с хрустом сломав его и отправляя меня в нокдаун на пару мгновений.

«Проклятье Тиамат»!

Подобрав выроненый нож здоровой рукой, немец морщась от боли в неспешно разлагающейся руке, двинулся на меня.

Но сделать ничего не успел, серая тень метнувшаяся ему наперехват, словно тараном снесла его плечом отбросив в кусты. Тройка оставшихся ни на мгновение не замедлились, двое бросились на Сержанта, а третий перехватив нож, замахнулся собираясь отправить кусок стали прямо мне в грудь. В последний момент, успел поймать его взгляд и на пару мгновений выключить из боя.

Тем временем Сержант, сапёрной лопаткой за пару секунд изрубил своих противников, прыжком переместился к моему немцу, так и стоящему с ножом в поднятой в замахе руке, и одним ударом почти отделил ему голову. После чего бросился в кусты, где мои Солдаты в рукопашную дрались с оставшейся парой. Фонтан крови из перерубленного горла егеря, окатил меня, забрызгав лицо и гимнастёрку.

«Вот сука, ведь совсем недавно постирали».

Последних так же добил Сержант, зарубив их всё той же саперной лопаткой, не забыв и того, кому я парализовал руку.

«Уф! Это было близко. Хорошо, что егеря не решились стрелять возле лагеря. Наверняка надеялись, что легко возьмут нас в ножи. Иначе я был бы уже трупом, причём самым обычным».

Пару минут спустя когда я окончательно вернул привычное мне спокойствие, до меня неожидано дошло, что группа егерей непросто так ошивалась рядом с лагерем.

«Кхорн милосердный! Нас всё-таки выследили»!

Моё появление в лагере залитым кровью с ног до головы, вызвало легкую панику, которую Ведерников железной рукой задавил в зародыше.

Пришлось изображать шоковое состояние и молча махать рукой в направлении места схватки.

Капитан прихватив десяток бойцов, включая Виноградова и спешно отбыл, пока комисар пытался меня разговорить, я же продолжал смотреть в даль сквозь Рокотова и молчать.

Вернулся Ведерников через пол часа, с хмурым и озабоченным лицом. Пока наше командование уединившись спешно решало, что делать, бойцы ходившие с капитаном к месту побоища, распускали странные слухи.

По их словам, якобы подкреплёными словами следопыта, мы нарвались на засаду, в которой мои товарищи были мгновенно убиты, а я схватил саперную лопату и словно какой-то берсерк изрубил шестерых матёрых диверсантов.

«Что за херню, они несут, Аргумазду из побери»⁈

Мой авторитет в отряде мгновенно взмыл на недосягаемую высоту, тогда как раньше, как молодой боец, да ещё и выглядевший доходягой считался чуть ли не балластом.

То тут то там я слышал уважительные, а местами и испуганные шепотки и ловил на себе удивлённые взгляды.

— Я тебе точно говорю, лопатой голову отрубил…

— Да там кровищи как на скотобойне, вся поляна залита!

— Ты видел в каком состоянии он пришёл…

Немного позднее меня нашёл Ведерников и разогнав кучкующихся рядом любопытных бойцов спросил, сильно понизив голос.

— Василий Иванович, вы как?

Удивлённо взглянув на капитана, ответил.

— Степан Аркадьевич, неужели вы могли подумать, что небольшая стычка могла лишить меня душевного равновесия.

— А?

Открыл рот удивлённый Ведерников.

— А что я по вашему должен был делать?

Ответил я на незаданный вопрос.

Несколько секунд капитан молчал, о чем-то усиленно размышляя.

— Там комисар Рокотов грозится вас к ордену красного знамени представить.

«Хм, награда это хорошо, к тому-же орден. Такая награда даст мне нужный вес в армии, когда придет время легализоваться».

Уже вечером я выловил Виноградова и прямо спросил почему он не рассказал Ведерникову, как всё было на самом деле, то что опытнейший следопыт не разобрался в мешанине следов, я не поверил.

— Я думал, это какой-то ваш план.

Осторожно ответил следопыт всеми силами стараясь несмотреть мне в лицо.

Как оказалось, того, что я единственный из всех остался в живых и найденной сломанной, окровавленной сапёрной лопатки рядом с изрублеными телами, было достаточно, чтобы приписать этот мясной подвиг мне.

«Даже незнаю, к добру ли это, что теперь меня считают крутым рукопашником».

Пока весь отряд обсасывал подробности «моего подвига», отцы-командиры обсуждали сразу две проблемы. Успели ли егеря сообщить командованию о местоположении отряда и ночной марш-бросок, через немецкие позиции.

Как оказалось наши следопыты, времени зря не теряли и смогли нащупать небольшой разрыв в линии фронта. Причём реально небольшой, кусок земли всего полкилометра шириной, по какой-то причине не был занят немцами, по крайней мере не был на тот момент когда разведчики ползали там.

Поэтому было принято решение форсировать подготовку к переходу линии соприкосновения.

«Семь километров ночных побегушек, с высокой долей вероятности, что и под обстрелом. Но выбора нет, придется вверить свою жизнь судьбе».

Естественно я не рассчитывал, только на слепую удачу и собирался использовать своих немёртвых для прикрытия нашего марш-броска.

Тем временем в трёх километрах трое Солдат, под руководством Сержанта, копали землянку-схрон, где по моему плану, должны были оставить часть оружия, боеприпасов и консервированных продуктов.

«Мало ли что, вдруг придётся, где-то отлёживаться».

То что схрон будет хорошо замаскирован, я был уверен, моя неустанная работа над телом и сознанием Сержанта приносила свои плоды и уже сейчас мой немертвый слуга был достаточно сообразителен, для такой задачи.

Едва солнце скрылось за деревьями, как Ведерников снял все усиленные посты, выставленные на случай, если немцы всё-таки нас нащупали и скомандовал выдвижение. По плану лесистую часть пути мы должны были преодолеть шагом, а вот последним четыре километра придётся бежать, причём практически по ровному полю, которое отлично простреливалось с немецких позиций.