«Скорее всего мое имя уже известно НКВД или стает известно в ближайшее время, не думаю, что „товарищи“ работают хуже абвера. Поэтому особо скрываться смысла нет, но и выпячивать себя не нужно, по крайней мере, пока я на фронте, так как поймать пулю здесь ничего не стоит».

— А это вообще просто смешно!

Ведерников грустно усмехнулся и сунул мне свою лапшу под нос, на запястье выцветшими чернилами был изображён якорь с надписью под ним, на немецком.

«Hamburg 1930».

С выпирающими из под кожи золотыми «венами» капитан уже смирился.

Уже этой ночью, я приказал своим немёртвым начать стаскивать, из сделанных ранее схронов, оружие.

Сержанта как самого сообразительного отправил за материалом, усилив его двумя «жандармами» думаю немецкая форма и бляхи жандармов помогут им останавливать немецкий транспорт.

Утром, дождавшись когда я позавтракаю и выпью кофе, ко мне подошел Ведерников.

«Хитрый гад, дождался когда у меня самое благодушное настроение».

— Василий Иванович, что планируете делать дальше?

— То же что и раньше прорываться к своим, но с некоторых, я разочаровался в живых солдатах, поэтому теперь будем делать ставку только на немёртвых. Как видите я уже начал накопление оружия, теперь очередь за Солдатами. Естествен я понимаю, что этого мало, поэтому по плану мне нужно будет поднять «Пожирателя», что и последит тараном, при прорыве линии фронта.

Мой развернутый ответ, кажется успокоил Ведерникова и тоже время родил новые вопросы.

— Зачем вам мы?

Савелий сидящий рядом, тоже навострил уши.

— Все очень просто, вы как кадровый офицер с боевым опытом поболее моего понимаете в современной войне, поэтому в ближайшее время, когда количество Солдат станет хоть сколько нибудь значительным, я сделаю управляющий артефакт, через который вы и будете ими командовать. Конечно придётся должным образом подготовить к этому ваше сознание, но это полагаю здесь трудностей не предвидится.

— А я?

Голос Савелия практически не дрожал, но страх скрыть ему не удалось.

— У вас таже роль.

Остаток дня продожаю сидеть на месте поднимая все новых и новых Солдат, что без устали мне подтаскивали мои умертвия, благо в свежих мертвецов в лесу хватало. За остаток дня поднял ещё семерых, что ярко показало рост моей силы, причём благодаря выросшему объёму резерва, даже внедрение управляющих и поведенческих матриц, стал проходить быстрее, так как теперь можно было не писать по «одной буковке, а сразу вкладывать целыми фразами».

«Ничего настанет день, когда я одним мысленным усилием буду поднимать сотни сильных умертвий сразу со всеми программами».

Закончил уже глубокой ночью и с чувством хорошо сдераной работы принял от Солдата чашку кофе.

Едва я сделал первый глоток как ко мне подсел капитан Ведерников и принялся исподволь агитировать меня за советскую власть. Причём начал с рассказов о Ленине и его великих подвигах, причём так увлёкся, что обращаясь ко мне стал задавать гипотетические вопросы.

— Ни хочу умалять заслуг товарища Сталина, но ты только представь, что бы Владимир Ильич сделал вернись он к жизни⁈

— Полагаю царапал бы крышку гроба.

Моя шутка сбила пафос с капитана и он умолк, в какой-то момент осознав, что я действительно могу вернуть Ленина к «жизни».

— Чтоб меня черти драли!

Пробормотал Ведерников и отошёл от меня.

«Сейчас наверное молится, что бы я не трогал его любимого Ленина»

Проводив насмешливым взглядом капитана, снова обратил внимание на Шрайвера, тот так и не приходил в сознание, видимо ампутация руки плохо на него повлияла, ослабив и без того истощенный организм.

Тем временем кроме поиска материала, мои Солдаты занимались и разведкой отслеживая группы выживших красноармейцев и поисковые отряды егерей. Время от времени они находили друг друга и тогда вспыхивал скоротечный бой, хотя по наблюдения моих немертвых разведчиков, чаще старались взять в плен.

«Надо же, все ещё меня ищут! А они упорные».

Примерно в это же время другие мои поисковые отряды рыскали по округе в поисках свежих могильников. И вскоре искомое было найдено, близ одной опустевшей деревушки.

Москва.

В кабинете обставленном тяжеловесной мебелью, находились двое мужчин, один сидел за столом, загадочно поблёскивая стёклами пенсне, второй стоял по стойке смирно на против и имел полковничьи знаки различия.

— Значит слухи о живых мертвецах всё-таки подтвердились.

— Так точно товарищ Берия.

Мгновенно отреагировал второй.

— Уже есть кое-какие подробности по этому делу, так же его удалось связать с интересом немецкой разведки и судя по всему они ищут конкретного человека.

— Что известно нам.

Полковник, открыл лежащую перед ним, на столе картонную папку.

— Есть список красноармейцев с боем вышедших из окружения и если ориентироваться на интерес немцев, то искомый колдун должен находится в их числе.

Мужчина в пенсне удивлённо покачал головой.

— Кто бы мог подумать. Колдун.

Пробормотал хозяин кабинета, ни к кому не обращаясь.

— К несчастью дивизия, к которой вышли окруженцы попала в котёл и на данный момент о ней нет никакой информации, есть основания полагать, что она полностью уничтожена.

Но есть неплохие шансы, что колдун с группой выживших мог укрыться в местных лесах.

Пенсне тревожно блеснуло.

— Мы не можем допустить что бы колдун попал к немцам.

Отправьте туда своих лучших людей, пусть они его найдут и доставят в Москву.

Ранним утром, я в сопровождении капитана Ведерникова и пятнадцати Солдат отправился к обнаруженному могильнику, до которого было без малого почти тридцать километров.

По моим расчетам мы должны были достигнуть цели ночью, провести ритуал и сразу же выдвинуться обратно в лагерь, дожидаться пока «Пожиратель» созреет. Но как оказалось, я не учёл не нормальную населённость леса, за каких-то три часа похода мы дважды наткнулись на небольшие группы людей, естественно их сильно заранее почуяли мои Солдаты и нам пришлось тратить время обходя их по широкой дуге. Ведерников было заикнулся взять окруженцев с собой, но я был сильно не в настроении и не собирался вешать себе на шею бесполезный балласт. Который мало того, что будет нас замедлять, так его придётся еще и кормить, а запасов у нас с собой было, только на двоих.

— Заберём на обратном пути?

Продолжил гнуть свою линию капитан. Немного раздражённый его глупостью, повернул к нему голову.

— Чем ты собрался кормить эту бесполезную ораву оборванцев? Чем вооружать? Может у тебя в запасе ещё и врач с лекарствами имеется?

— У нас же есть продукты и оружия ваши мертвяки уже целый арсенал на таскали.

Ухмыльнувшись в лицо капитану, поправил его.

— Это у меня есть продукты и оружие, мало того теперь даже вы принадлежите мне и будьте спокойны вся эта вольница быстро закончится, как только я наберу силу.

Ведерников нахмурился и неосознанно сжал кулаки, правая «кувалда» впечатляла.

«Прогресс на лицо, уже не так остро воспринимает мысль, то он кому-то принадлежит».

— Но если вы настаиваете на их присоединении к моей армии любой ценой, то я могу пойти вам навстречу.

На лице Степана Аркадьевича одновременно отразилось удивление и радость.

— Но только в немёртвом состоянии.

Радость мгновенно сменились злостью, а я довольный шуткой радостно захохотал.

«И чего все считают, что у некромантов мерзкое чувство юмора. По моему смешно получилось».

До могильника мы добрались только под утро, естественно начинать ритуал, за час до рассвета было глупо, поэтому разбили лагерь на краю леса, в паре километров от ямы-могильника. Вообще-то до войны местный колхоз использовали яму как скотомогильник, но немцы после зачистки деревни собрали и свезли тела убитых селян в могильник, свалив их в кучу, и не потрудившись даже присыпать землёй. Само собой смрад разлагающейся плоти ощущался за километры, особенно когда ветер дул со стороны захоронения.