— Что дальше?

Ведерников с утра был не в настроении, возможно сказывался вчерашний самогон.

— Долечу вашу ногу, а из остатков полицаев подниму пламенных бойцов красной армии.

Ирония в моем голосе Степану Аркадьевичу не понравилась, но тем не менее он промолчал.

— Василий Иванович.

По какой-то причине Ведерникову было трудно называть меня по отчеству.

— Вы бы не могли не трогать тело председателя колхоза.

— Полагаю это вы про того бедолагу, что вчера повесили полицаи?

— Да.

— Как скажете Степан Аркадьевич.

Естественно, если бы стояла такая необходимость то я бы просто проигнорировал просьбу капитана. Но у меня на очереди было ещё три тела, а учитывая, что задерживаться, я здесь не собирался, то даже их я не успевал поднять.

«А ну как немцы приедут».

В обед, когда я усталый после двух подъёмов, отдыхал на крыльце с кружкой кофе, пришла какая-то женщина в длинной юбке и синем платке, с тяжёлой корзиной в руках.

Увидев бойца красной армии спокойно сидящего на крыльце с кружкой в руках, остановилась открыв рот и несколько долгих мгновений меня разглядывала.

— Красные!

Пробормотала женщина и попыталась сбежать, но Усатый бесшумно подошедший сзади, толкнул её обратно во двор.

— Закричишь, перережу горло.

Равнодушным голосом предупредил я побледневшую женщину.

Вышедший из за угла бани один из Бандитов подошёл к женщине и забрал у неё из рук корзину, оказалось с продуктами и уже знакомым бутылем самогона.

— Значит кормишь предателей и оккупантов.

Деланно спокойным голосом спросил женщину капитан, появившись из дверей дома.

Краем глаза заметил на поясе Ведерникова кобуру с ТТ.

«А он зря времени не теряет».

— Степан Аркадьевич, через полчаса уходим.

Ведерников погасил свой бешенный взгляд, которым доводил до инфаркта женщину и не скрывая ненависти буквально прошипел.

— Расстрелять бы тебя контра недобитая, да руки марать не охота.

Резко развернувшись капитан скрылся в доме.

— Любезная, нам нужны продукты, в ваших же интересах выделить их из своих запасов. Сержант! проконтролируй.

Женщина на негнущихся ногах вышла за ограду, немертвый тенью последовал за ней.

Как я и предполагал местные попытались нас сдать немцам. Уже перед самым нашим выходом в деревню пришёл один из Бандитов, что я отправлял караулить «бегунков» и притащил белобрысого мальчишку лет тринадцати-четырнадцати.

Судя по его ободранной физиономии и синякам на руках, тот неоднократно пытался сбежать и при этом отчаянно сопротивлялся.

— Степан Аркадьевич, как то не слишком лояльно население к советской власти.

— Так эти территории, только недавно были включены в состав СССР.

— Думаю нам пора выдвигаться, неровен час немцы нагрянут.

— Что думаете делать с мальчишкой?

— Сегодня у меня хорошое настроение.

Испуганный пацан облегчённо выдохнул.

— Поэтому думаю, просто сломаю ему ноги.

Ведерников всё же уговорил меня не трогать пацана, поэтому просто запер его в погребе. Прихватив пока живую пару полицаев, несколько здоровенных мешков с продуктами и весь скудный арсенал полицаев, покинули деревню, провожаемые недружелюбными взглядами.

Своих новых немертвых рабов назвал Полицай один и Полицай два. Шли весь день без остановки, стараясь держаться подальше от дорог и открытых мест и только когда ночь окончательно укутала землю в чёрный саван, остановились на ночёвку. Измотанный походом, половину которого я проделал на собственных ногах, упал на растеленную плащ-палатку и позабыв о яростно требующем еды желудки, вырубился.

Проснулся от утренней свежести и резкого голоса капитана, что зачем-то допрашивал пленных полицаев. Те устрашённые своими мёртвыми товарищами, что кстати и несли их всё время пути, были очень разговорчивы, и покладисты.

— Степан Аркадьевич, оставьте их. Ну что интересно могут рассказать деревенские полицаи?

Капитан поднялся на ноги и злобно пнув в бок связанного, мордатого мужчину отошёл.

— Думаю пора бы вам долечить раны.

— Не имею сил с вами спорить.

«Ого шутка, немалый прогресс. Кажется после того как я „забрал“ двух предателей Степан Аркадьевич немного оттаял».

Как обычно подготовка к ритуалу заняла львиную долю времени, а если учесть, что я никуда не торопился, прерываясь на завтрак и чашечку кофе, и просто отдых, то только в обед подготовка к ритуалу была завершена.

В качестве донора был выбран самый мелкий и худосочный полицай. Пока я «расчерчивал» его тощее тельце боевым ножом, его пока ещё живой товарищ, в ужасе мычал сквозь кляп, решив, что его ждёт та же судьба. Но настоящий страх к нему пришёл, когда я запустил ритуал и на его глазах живой человек за минуту превратился в мумию, за то бледновытый, хромающий капитан, буквально на глазах налился здоровьем и перестал подволакивать раненную ногу.

После настолько явной демонстрации «колдовства» мордатый незамысловато обгадился.

Судя по горящему лицу капитана у него случился небольшой передоз праны, что выразилось в излишней энергичности и буквально на глазах отросшей щетиной, и ногтями, волосы на голове тоже выросли на пару сантиметров. Пришлось прочитать ему небольшую лекцию о пране или энергии жизни. Это его успокоило, выпросив у меня трофейные принадлежности для бритья удалился приводить себя в порядок, а я отдохнув, взялся за мордатого. Который к слову такое имя и получил. Через пару часов Мордатый встал в строй, а я утомлённый растянулся на куче лапника, куда-то двигаться настроения не было.

«Пожалуй вздремну, все равно торопится не куда».

Капитан Ведерников.

Растелив одну из многочисленных плащ-палаткок, моего нынешнего…командира, я чистил винтовки захваченные в деревне у предателей, время от времени поглядывая на безмятежно дремлющего бойца Петрова или как он заставлял себя называть Василия Ивановича.

«Надо же, колдун Вася».

Стерев с лица непроизвольную улыбку, неожидано поймал себя на мысле, что воспринимаю всю эту ситуацию как само собой разумеющуюся.

«Интересно, с каких пор для меня человек, умеющий оживлять мёртвых и читать мысли стал обыденностью»?

Я понимал, что маг, только притворяется мальчишкой, а на самом деле скорее всего опытный, битый жизнью мужик. Это было заметно по его непоколебимому спокойствию практически а любой ситуации и какой-то житейской мудрости, по крайней мере его запасливость внушала уважение.

«А еще жестокости».

Несмотря на наш договор, я не прекратил собирать о некроманте сведения и уже смог кое-что о нем выяснить.

Из его оговорки, стало ясно, что он из дворянской семьи, кстати его благородное происхождение было заметно в проскальзывающем высокомерии, когда он разговаривал со мной или с деревенскими.

«Белый. Вряд ли шпион. Да он сам говорил, что прилетел с другой планеты. Ха, просто Герберт Уэллс какой-то»!

Закончив с винтовкой, не глядя за считанные секунды собрал её обратно и перебросил в руки чудовищу, стоящей рядом, что очень удачно притворялось живым человеком.

«Если не знать на что обращать внимание от живого не отличить, а ведь он говорил, что может сделать ещё более опасных тварей».

Мысли с немертвых слуг «колдуна Васи», снова перескочила на самого Васю.

«Вроде выглядит щеглом, а страху нагнать умеет, иной раз как глянет, аж мороз по коже».

На следующие утро проснулся бодрым и хорошим настроением, даже угрюмая физиономия Степана Ареадьевича его не испортила. После плотного завтрака и кружки кофе, настроение, только улучшилось, став практически лучезарным.

«Надо будет пополнить запасы кофе и раздобыть сливки. Да и красивая посуда не помешает, все таки пить кофе из фарфорой чашки, куда приятней чем из солдатской железной кружки».

Потянувшись приказал собираться.

«Спору нет, деревенский харч хорош, но хотелось бы чего-нибудь более изысканного. Хм-м, всё-таки прав был Азари, когда называл меня сибаритом, хотя я скорее эпикуреец».