— Да, я расспрашивал до этого всех членов группы кто накануне видел Алису в последний раз. Степан рассказал мне всё то же самое, что и вам, но вы не находите, что всё это как — то странно? Чтобы вдруг человек, которому стало плохо, внезапно отказался от предлагаемой ему помощи да ещё сказал, что почему — то сам, не объясняя никаких причин, доберётся до больницы. Вы не находите всё это странным?

— Вот именно. Это более, чем странно, это даже крайне подозрительно. Сказать по правде, мне ваш Степан никогда не нравился. Ещё как только я увидел его в первый раз. Надо бы понаблюдать за ним. Всё же он кажется мне донельзя хитрым, ушлым и изворотливым. На обычные вопросы он не будет отвечать или станет лгать. Нет, тут обязательно надо будет пойти на хитрость.

— Вы правы. Я тоже так думаю.

Вчерашний певец мучался от похмелья после своего банкета, поэтому запись на сегодня отменилась. Звукорежиссёр был даже крайне рад такому положению вещей потому, что после пропажи девушки ему совсем никакая работа не шла на ум.

К счастью, в тот день больше никто не собирался записывать свои музыкальные шедевры, поэтому молодой мужчина освободился в тот день крайне рано.

Вместо того, чтобы отправиться домой, он поехал за Стёпой, за которым решил проследить. Гитарист поехал к себе домой. По дороге он весьма умело управлял машиной и ничего примечательного не произошло.

Добравшись до дома, он вышел из машины и с подозрением обернулся по сторонам: не наблюдает ли кто за ним. Затем он зашёл в свою квартиру.

Бедный Толя тяжело вздохнул и отправился домой, поняв, что хоть следи за Стёпой, хоть не следи, сегодня ему уже ничего не светит.

Тем временем гитарист, войдя в свою квартиру, позвонил Антону:

— Слушай, Кучеренко, меня сегодня уже расспрашивали сначала твой отец, потом Чернетевич о Рудневой.

— И что ты сказал? — спокойно заявил он в ответ так, как вроде бы речь шла просто о том, что кто — то куда — то вышел на прогулку.

— Что, что… Всё как мы договаривались с тобой. Только, по — моему, за мной кто — то следил до самого моего дома. Так что, надо бы накинуть тебе мне ещё хоть тысчонку за молчание, а то вдруг у меня может внезапно проясниться в памяти и я всё могу рассказать.

— Я и так дал тебе достаточно денег! — в голосе молодого мужчине послышался металл. — Что тебе всё мало? — Я же сказал тебе, когда за Рудневу дадут выкуп, то ты получишь ещё денег от меня, а пока мне нечем заплатить тебе. Сам сижу на мели. А будешь шантажировать меня, ох, как горько ты поплатишься за это! Шантажиста легче убить, чем заплатить. Понял это, мой друг? Усвоил раз и навсегда? А то я тогда не дам гроша ломаного за твою жизнь.

— Понял, понял, Антоха. Ладно, ты только больше не кипятись. Всё, всё, молчу в тряпочку.

— То — то же. Давно бы так, — покровительственно сказал мужчина и повесил трубку.

— Чёрт возьми! — разозлился Стёпа и в сердцах разбил хрустальную вазу, которая стояла на столе.

Мало того, что ничего насчёт денег в ближайшее время ему больше не светило, так ещё вляпался в криминал. Чем он только думал, когда соглашался на всё это предприятие? Где была при этом его дурья башка? Вот же болван!

Стёпа стал испытывать горькие сожаления, что вляпался во всё это. Однако обратного хода не было. Он прекрасно знал об этом и абсолютно ничего не мог поделать.

После звонка Антона отцу с требованием о выкупе, Кучеренко — старший позвонил всему «Зелёному небу» и Толе в том числе с просьбой собраться у него дома. Стёпа заявил, что у него очень сильно болят голова и живот, наверно, он заболел, поэтому не приедет. Он испугался, что его разоблачат, вот и придумал такую ложь.

— Я собрал вас всех, — начал продюсер, — потому, что теперь знаю, где Алиса. — Её похитил мой сын Антон. Сегодня он звонил мне с целью потребовать за неё выкуп.

— Сколько же он хочет? — хмуро задал свой вопрос Толя.

— Миллион долларов. Я понимаю, что Антон мой сын и я не должен был рассказывать о его намерении. Но, с другой стороны, я также прекрасно понимаю, что он перегнул палку, причём очень даже сильно. Я понимаю, что вы все, кроме Степана, которого сегодня нет здесь, с нами и который пришёл в нашу группу совсем недавно, волнуются за Алису, особенно, думаю, вы, Анатолий Анатольевич. Поэтому я всё же решил хотя бы избавить вас от этой такой страшной для всех нас неизвестности. Жить в ней, как вы понимаете, далеко не сахар. Поэтому я, предвидя все ваши волнения, решил открыть вам всю правду, какой бы горькой она не была для всех нас. Но вы, в свою очередь, тоже должны уступить моей просьбе. Пожалуйста, не сообщайте полиции насчёт требования Антона о выкупе не потому, что он мой сын, а потому, что он угрожал, что, если я это сделаю, то он убьёт её. Умоляю, пожалейте Алису, нет, совсем не моего сына, а вот именно её.

Наступила гнетущая тишина. Каждый в ней думал, как ему быть и что ему выбрать. Наконец, все пришли к единому мнению, что Кучеренко прав и единодушно согласились с этим.

— Мы должны попытаться спасти Алису своими силами, — предложил звукорежиссёр. — Давайте проследим за Антоном и попробуем выяснить, где он прячет её.

— Давайте, — произнесла Вика. — Только он всех нас знает в лица.

Все пригорюнились.

— Что же делать? — сказал Федя.

— Давайте попросим байкеров, которые являются друзьями Валеры проследить за ними, предложила она. — Антон точно не знает их.

— Он не заподозрит неладное? — предположил Лёня. — Всё же байкеры обычно сильно привлекают к себе внимание.

— Ой, да ладно! — беспечно заявила арфистка. — Кого в нашем родном Киеве можно удивить ими? Все уже давно привыкли к ним. Это часть нашей жизни. Вы не находите?

— Да, твоя идея совсем даже неплоха, Вика, — заявил Толя. — На безрыбье и рак рыба.

Остальные согласились с ним.

— Кто — нибудь знает номера их телефонов? — задал вопрос Толя. — Или общается с ними?

— Я знаю и общаюсь, хоть не байкер, — заявил Лёня.

— Тогда, пожалуйста, Лёня, дай мне их номера телефонов вместе с адресами. Я поеду просить помощи у байкеров.

— Анатолий Анатольевич, давайте лучше я сам прямо сейчас займусь этим. Я думаю, что лучше пусть к ним обратится кто — то знакомый. Вы с байкерами совсем не знаете друг друга. Кто знает, как они отреагируют на вас?

— Ты прав. Как ты думаешь, вдруг, не дай Бог, они не захотят помогать нам из — за того, что Алиса рассталась с Валерой из — за меня?

— Нет. К счастью, байкеры не злопамятны в этом отношении. К тому же, они все считают, что любовь — дело добровольное. По крайней мере, друзья Валеры.

— Спасибо и на этом, — впервые за всё это такое страшное для него время улыбнулся молодой мужчина.

— Я буду пока собирать деньги на выкуп, — обратился ко всем Кучеренко. — Я думаю, что наскребу их, если постараться, а дальше будем думать, что делать. Нет, не думал, что всё — таки когда — нибудь скажу это, но какая мой сын всё — таки сволочь! В том, что он вырос таким только одна моя вина. Простите меня, ребята, за это! Особенно вы, Анатолий Анатольевич!

На его глазах блеснули слёзы.

— Виктор Викторович, сволочь — это ещё слишком мягко сказано! — в сердцах воскликнул Толя. — Если Антон попадёт в мои руки, то, не дай Бог, я боюсь не сдержаться и убить его! Пусть меня даже посадят за это на пожизненное, но я ненавижу вашего беспутного сына всей своей душой! Простите меня, Виктор Викторович, за то, что я говорю сейчас вам такие страшные слова, но это правда и мне ни капельки не стыдно за неё!

— Анатолий Анатольевич, вы будете удивлены, но как я вас понимаю! — ответил продюсер «Зелёного неба». — Он только и заслуживает, чтобы сидеть в тюрьме! Мне тоже приходило голову о том, что именно мне хочется убить его собственными руками. Но всё же Антон, как бы то ни было, является моим сыном, поэтому я не смогу сделать это ни при каких обстоятельствах.

— Я бы всё — таки заявил на него на вашем месте в полицию, — гневно продолжал звукорежиссёр. — В первый раз ему всё сошло с рук, вот он и обнаглел. Но тогда не было доказательств, кроме слов его подельников из банды воров музыкальных инструментов. Я всё же уверен, что Антон крепко замешан в этом деле, чтобы он вам не говорил. Сейчас он уже совсем обнаглел. Похищать человека и даже дойти до такой низости, как угрожать ему убийством, это уже слишком! До какой подлости ещё дойдёт ваш сын, если вы и это спустите ему с рук?