— Даже и лучше, что именно так закончилась эта история. Теперь я могу быть спокоен за тебя: вы с Василидой Афанасьевной больше совсем не враги. Хоть в этом я могу быть за тебя спокоен.

— Толя, — строго заговорила Алиса, — ты опять о Стёпе?

— Да, всё же что — то он совсем не нравится. Но раз ты так хочешь, то не будем об этом.

Быстро потекли короткие февральские дни. Стёпа оказался очень услужливым, всем старался помочь, а также прекрасным музыкантом, который знал своё дело не хуже Валеры. Солистка быстро и думать забыла, что он совсем не понравился её Толе.

«Подумаешь, человек ошибся — так бывает со всеми» думала она. «Каждый ошибается».

С новым гитаристом «Зелёному небу» всё же удалось сработаться.

В конце февраля неожиданно позвонили из полиции по поводу украденных ещё в прошлом году музыкальных инструментов. Когда он сообщил об этом группе, все были до крайности удивлены. Они уже и думать забыли об этом.

— Оказывается, — вещал продюсер, — полиция нашла воров. Они были задержаны все в полном составе и твоя Алина тоже, — он выразительно посмотрел на Лёню. Тебя вызывают на её опознание. Ты просто обязан пойти туда сегодня же. Тем более, ваша репетиция на сегодня окончена.

— Виктор Викторович, договорились. Я обязательно сделаю всё, что смогу.

— Я в тебе и не сомневаюсь, — Кучеренко пожал руку флейтисту.

В полицейском отделении он сначала встретился со следователем, ведущим это дело. Он был в чине капитана.

— Знаете, сколько мы расследуем ваше дело? — задал он вопрос.

— Нет. А сколько?

— Довольно долго. Уже несколько месяцев. Банда воровала музыкальные инструменты на заказ. Переезжала из города в город, их наводчица, которая и впрямь оказалась Алиной, как она и представилась вам, знакомилась с парнями из разных групп, упрашивала дать посмотреть на музыкальные инструменты, мотивируя это тем, что она ярая фанатка этих самых групп, потихоньку воровала ключи у этих бестолковых парней, банда делала слепки с ключей, наводчица возвращала их обратно и обычно в ту же ночь преступная группа воровала их. Заказчик платил им деньги, они переезжали на новое место.

— Капитан, на чём они попались?

— Один из потерпевших юношей опознал вашу Алину. Она стояла на вокзале и покупала билет. Видите ли, хотела уехать аж в самый Ужгород. Её задержали уже в поезде и с ней всех её подельников. Кроме Алины, их ещё трое. Кроме воровства музыкальных инструментов, грабили прохожих на улицах и в тёмных подворотнях. Короче, занимались банальным гоп — стопом. Банда говорит, что именно ваши инструменты заказал ей украсть Антон Кучеренко. Это сын вашего продюсера.

— Этот может. Он как — то намекал, что отомстил нашей группе, но не сообщил как.

— Пройдёмте на опознание, гражданин Бабич.

— Хорошо. Пройдёмте.

Дальше было, как в столь любимых Лёней детективах, которые, если бы ему дали волю, он был готов смотреть с утра до вечера. Флейтист пошёл на опознание. Зашёл в кабинет с полицией, ему предоставили возможность опознать Алину из трёх остальных девушек. Он уверенно показал именно на такую нужную полиции девушку. Кого — кого, а её Лёня уж точно запомнил, хотя на лица у него всегда была плохая память. Но Алину он точно запомнил до конца своей жизни. Его потом ещё долго мучила совесть из — за того, что невольно он подставил всю группу. Именно эта девушка даже снилась бедняге в самых жутких кошмарах, которые потом жестоко мучали его. Спасибо ребятам из такой родной Лёниному сердцу группы «Зелёное небо», они нашли в себе силы простить его, хотя это вовсе не значило, что его не продолжала мучить совесть. Он до сих пор не мог простить себе свою вину, хотя с того момента прошло уже почти восемь месяцев.

Теперь молодой человек надеялся, что хоть опознав Алину, он всё же обретёт покой.

— Вот ползучий гад! — выругалась она, когда он сообщил полиции, что узнаёт ей. — Чтоб тебе пусто было! Чтоб ты не сошёл с этого места!

— Взаимно, — холодно пожелал Лёня.

Его совершенно не трогали ругательства и проклятия этой белобрысой бестии. Мало ли что там кто — там кому пожелал. Флейтист хотел чихать на них с высокой колокольни. Всё равно, поскольку Алина совершенно не обладала сверхъестественными способностями, ему совсем ничего не будет от них. И не будет никому. Если бы все те, кто когда — нибудь кого — нибудь ругал обладал такими способностями, уже весь мир давно безнадёжно вымер без надежды на воскресение.Главное для мужчины было то, что воровку наконец — то поймали и даже то, что у него когда — то были к ней какие — то чувства, тоже больше ничего для него не значило. Всё равно Лёня ничего, кроме полнейшего равнодушия больше ничего не чувствовал к Алине. Мало ли что кто когда к кому чувствовал, так что теперь лечь и умереть, что ли?

— Мне жаль тебя, Алина, — продолжил он. — Тебе сидеть, может, даже долго. Ты потратишь свои лучшие годы на то, чтобы отсидеть в тюрьме, а могла бы на что — нибудь другое.

— Да пошёл ты прочь со своей жалостью! Пропади ты пропадом! Чтоб ты сгинул! Гореть тебе в аду!

— Так, молодые люди, — сказал опер, — срочно прекратите ругаться! Здесь вам не базар! Если так уж хотите ругаться, просите свидания с этой гражданкой.

— Нет уж, — заявил молодой мужчина, — я наообщался с этой очень «интеллегентной особой» на всю оставшуюся жизнь.

— Я с тобой тоже, Леонид, — чётко отчеканила преступница.

— Надо же, — удивился он, — даже запомнила моё имя.

— Я не только запомнила твоё имя! — заорала наглая девица. — Я даже запомнила твою поганую рожу! Вот выйду из тюрьмы и расквитаюсь с тобой! Бойся меня! Я твой кошмар до конца жизни!

— В этом я даже не сомневаюсь, — насмешливо заявил он. — Я могу идти? — спросил Лёня у следователя. Я уже сделал своё дело. Как — то мне неуютно тут.

— Конечно, будет тут неуютно, если такие, как эта обзывают и оскорбляют вас, — сочувственно посмотрел тот на него. — Можете идти. Спасибо вам, гражданин Бабич, за поимку опасной преступницы.

— Не за что, — бесстрастно ответил он. — Я просто выполнил свой гражданский долг.

Флейтист с превеликим облегчением вышел на улицу. Надо же, свобода! Больше он не будет мучиться от угрызений совести из — за такой дешёвки, как какая — то там Алина. Во всяком случае, тогда молодой мужчина думал именно так.

Лёня отправился к себе домой. На сегодня его рабочий день был окончен. Он считал, что имеет теперь полное право отдохнуть.

На следующий день, когда флейтист заявил продюсеру и «Зелёному небу» о том, что к делу причастен Антон, гневу продюсера не было предела. Вся группа испугалась, что ему вот — вот станет совсем плохо — так побелело его лицо.

— Воды! — только и сумел сказать Кучеренко и стал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. — Воды!

— Виктор Викторович, вот держите, — услужливая Вика поспешила поскорее исполнить его просьбу.

Он одним жадным глотком выпил за один присест всё до дна.

— Вика, спасибо. Ты спасла мне жизнь. Я вечно буду благодарен тебе за это.

— Я ещё обязательно поговорю с Антоном.

При этом вид у Виктора Викторовича был самый что ни на есть решительный. Чувствовалось, что он так просто не даст спуску своему сыну.

Он так и сделал. В тот же день явился разгневанный к Антону домой.

— Я всё знаю, — грозно сообщил он.

— Я рад за тебя, — спокойным, уверенным в себе, холодным тоном заявил молодой человек ему. — И что дальше? Что ты знаешь?

— Всё.

— Ой, не тяни кота за хвост, папочка. Давай вкратце и по делу. Всё — это понятие растяжимое. Сюда может входить, например, расстояние Земли от Плутона. Я так рад, что ты наконец — то выучил это за свою свою такую долгую жизнь!!! Просто счастлив, мой любимый и ненаглядный папочка!!! Это, конечно, если речь идёт об этом. Может, о чём — то другом. Если так, то просвети меня, а то я не в курсе.