Поляна оказалась меньше, чем выглядела на снимках. За три недели, прошедших с момента трагедии, здесь не осталось никаких следов. Краску и кровь смыло дождем, вытоптанная ногами полицейских и экспертов пожухлая трава снова поднялась. Здесь было суше, чем в другой части леса, и холоднее. Падающий с неба снег не таял сразу, а укрывал поляну легкой вуалью, будто хотел спрятать то, что здесь произошло.

Влад вытащил папку с фотографиями, вышел на середину поляны и быстро сориентировался.

– Так, парни были найдены здесь, здесь, здесь и здесь. – Он указал на четыре дерева.

Алиса подошла ближе, разглядывая траву под деревьями. Тут же была кровь, много крови. Но уже совсем ничего не осталось.

Неужели ребята в тот момент были одни на поляне? Зачем это сделали? Кто заставил? И как?

Тем временем Влад продолжал ориентироваться на местности. Повернулся несколько раз вокруг своей оси, указал чуть в сторону от центра.

– Здесь.

Должно быть, обозначал место, где погибла девушка. Леон подошел туда, присел на корточки, стер ладонью снег с желтой травы. Следов крови давно не осталось, но Леон целую минуту держал руку над этим местом, ничего не говоря. Затем выпрямился, скинул с себя пальто прямо на землю, снова присел. Он то поднимал руку чуть выше, оставляя зазор между кожей и землей в несколько сантиметров, то снова плотно прикладывал ее к траве. А затем вдруг размахнулся, сжал пальцы в кулак и словно всадил в землю невидимый нож. Потом еще раз. И еще. Еще.

– Били по очереди, – наконец произнес он. – Каждый наносил удар, затем вытаскивал нож. Девушка умирала долго. Раны были расположены таким образом, чтобы не задеть важные органы. Она умерла от потери крови.

Алиса поежилась. Ужасная смерть. Лежать обнаженной в ноябре на улице, истекать кровью… Чувствовала ли девушка что‑то? Понимала? Или была одурманена почти до обморока? Лучше бы последнее, конечно.

Странное щекочущее чувство внутри заставило Алису напрячься. Ощущение чуть‑чуть напоминало те, что обычно предшествовали видениям, но было все же немного другим. Перед видениями Алиса обычно сначала чувствовала запах, потом уже шли образы. Сейчас видение будто кружило вокруг нее, не зная, стоит ли показываться.

Леон тем временем вытащил из сумки бутыль с зеленоватой водой, вытащил пробку.

– Полей мне на руки, – попросил он Влада.

Тот плеснул ему в пригоршни воды, и Леон тоненькой струйкой начал выливать ее на то место, где умирала девушка. Сначала ничего не происходило, а потом Алиса начала замечать, что воздух будто дрожит. Его волнение было все сильнее и сильнее, а затем как сквозь матовое стекло проступили образы. Алиса видела пожухлую траву, обнаженную девушку на ней. Рыжие волосы разметались вокруг головы, по цвету почти не отличаясь от крови. Видение было призрачным, через него проступали деревья. Изображение дрожало, но Алиса его ясно видела, ей не казалось. Леон тоже видел, возможно, даже лучше, чем она. Осматривал внимательно, ходил вокруг, приглядываясь.

Алиса перевела взгляд на Влада, понимая, что тот странных образов не видит. Влад молча стоял с бутылкой воды, дожидаясь, когда Леону понадобится следующая порция. Водой Леон поочередно полил возле каждого дерева, и там тоже проступали изображения парней. Они лежали на земле, в груди каждого торчал нож.

– Они не убивали себя, – произнес Леон, по кругу обходя последнее место. – Их всех убил один. А потом и себя. Самый сильный. Но они не сопротивлялись, ждали.

– Убить себя сложнее, чем кого‑то, – тихо прошептал Влад, внимательно следя за Леоном.

Алиса передернула плечами. На ее взгляд, убить кого‑то или себя – одинаково отвратительно и страшно. Она вдруг почувствовала, что в голове начинает шуметь, ноги становятся ватными. Еще немного – и она грохнется в обморок. Алиса поспешила отвести глаза от Леона, отошла к другому дереву, прислонилась к стволу. Постепенно дыхание выровнялось, снова стало спокойным и глубоким. Но смотреть в сторону Леона Алиса больше не решалась. Вместо этого вытащила из кармана куртки сложенный вчетверо белый альбомный лист. Алиса положила его в карман почти сразу после вечеринки у мэра. Поняла, что он может пригодиться в любой момент, а потому лучше не рисковать в надежде на то, что сможет найти достаточно белую поверхность. Развернула лист, взглянула на него сначала мельком, затем внимательнее. Ничего не произошло. Вздохнув с тайным облегчением, Алиса спрятала лист в карман.

Леон закончил обходить поляну, снова надел пальто.

– Они действительно были здесь одни, – заключил он. – Я не чувствую больше ничьего присутствия.

– Значит, реально сами это все сделали? – удивился Влад.

– Не верю. Должно быть, тут что‑то еще. Какие‑то силы заставили их. Но пока я понятия не имею, что это за силы. Надо еще раз проверить их связь. Где‑то они должны были общаться.

– Я могу попробовать покопаться в Сети, – предложил Влад. – Имена их известны, попробую что‑то нарыть. Знакомые помогут.

– Хорошо, – кивнул Леон. – Алиса, на тебе тогда работа Софи: нужно опросить родственников и друзей погибших мальчишек. Бывает, что люди не говорят полиции того, что могут сказать симпатичной девушке, почти ровеснице сыновей.

– Ладно, – согласилась Алиса. – Кстати, насчет девушки. Если ее до сих пор не ищут родители, может быть, родителей у нее попросту нет?

Леон и Влад переглянулись, задумались.

– Определенно, в твоих словах есть логика, – заметил Леон. – Куда выпускаются дети из интернатов, у которых вообще никого нет?

– Если не осталось от родителей квартиры, то им выделяют социальное жилье. И никто потом не контролирует, что с ними стало. Судя по возрасту, девушка могла выпуститься совсем недавно. Если еще не успела обзавестись знакомыми и друзьями, устроиться на работу или учебу, ее никто и не станет искать.

– Отличная версия, – похвалил Влад.

– Это поручим Софи, – решил Леон. – А я тем временем займусь книгами. Надо перевести надписи на поверхности, где лежала убитая девушка, может быть, это даст мне подсказку, с чем мы имеем дело. Возможно, удастся найти саму книгу, откуда они были переписаны.

Пока Влад и Леон еще что‑то обсуждали, Алиса отошла к одному из деревьев, где погиб последний парень, Никита Морозов. Ее ощущения стали сильнее и как будто пытались ей что‑то сказать, гнали куда‑то. И она пошла, ведомая ими. Остановившись позади дерева, Алиса почувствовала: тут. Тут есть что‑то важное. Внимательно осмотрела ствол, но не нашла ничего необычного. Присела на корточки, начала разгребать землю у корней. Почти сразу поняла, что там что‑то зарыто: земля была рыхлой, не слежавшейся годами. Кто‑то недавно рылся тут.

Разрывая траву и землю голыми руками, Алиса наконец наткнулась на что‑то твердое. Расчистила ставшими черными пальцами маленький плоский камешек, взяла в руки. Камешек был небольшим, сантиметров пять в диаметре. Покрутив его в руках, Алиса увидела рисунок: чем‑то черным на той стороне камня, что была повернута к земле, кто‑то нарисовал несколько причудливых линий.

– Что‑то нашла? – совсем рядом раздался голос Леона.

Алиса даже не заметила, когда он подошел. Только сейчас увидела, что Влада уже и вовсе нет на поляне, они остались одни.

– Вот, – Алиса протянула ему камешек. – Кажется, его зарыли здесь недавно.

Леон взял камень, оглядел со всех сторон, нахмурился.

– Другие деревья не проверяла?

– Еще нет.

Они разошлись к разным деревьям и вскоре вытащили на свет еще два камня. У последнего дерева присели вместе. Подгоняемые азартом и любопытством, копали землю, иногда соприкасаясь пальцами, и в такие моменты Алиса чувствовала совершенно неуместное волнение. Она на месте гибели пятерых молодых людей, а ей внезапно нравится касаться пальцев мужчины, роющего землю рядом.

Совсем уже?

Первым на камешек наткнулся Леон.

– Нашел, – коротко проинформировал он и вскоре вытащил камень, как брат‑близнец похожий на остальные.