Ответ на этот свой вопрос Немченко уже слышал от тестя, но хотелось бы узнать мнение и опытного члена клуба.

Да, действительно, как таковая война между королевствами на востоке континента прямой выгоды — финансовой, территориальной, политической — империи не принесёт, зато развяжет руки Гирмилу и Астану, союзникам Фагоса, которые на этот период смогут не опасаться удара в спину от Миллета и вступить в борьбу за Лертейское наследство на стороне имперского ставленника.

Лертей являлся самым крупным из королевств континента, можно сказать, очень лакомый кусок. Так уж исторически сложилось, что не только низкоранговые маги уезжали в Фагос с надеждами когда-нибудь выслужить себе земли и стать владетельными олами, пусть и далеко за морями, но и большинство проигравших борьбу за наследство особ королевских кровей. Иногда эти венценосные изгои, как престарелая принцесса Арая ол Лертей, получали второй шанс занять трон.

— Если наш принц Сивид в итоге лишится всяких надежд на престол Далиора, то и ему прямая дорога в империю. — добавил десятиранговый адепт огня. — Гент, ты-то как? — увёл разговор от политики ол Рамсвен, подключая к беседе шурина хозяина дворца. — Невесту себе ещё не нашёл? Моя Жюли с твоей сестрой уже пару кандидатур подобрали.

— Нет, спасибо. — отказался ол Пирен, не изменившись лицом. — Я как-нибудь сам.

— Сам ты до старости не женишься. — заявила услышавшая последнюю фразу брата вошедшая с гостьей Джиса. — Только не говори, что будешь ночевать в нашем родовом особняке. Из своего дворца я тебя сегодня не отпущу.

Ола Рей любила свою семью, отца, мать, брата, что в этом феодальном мире среди аристократов встречалось не так уж часто. Да и в прежней жизни Андрей знавал примеры, вроде того, когда один из его однокашников по финансовой академии насмерть разругался с братом, не поделив родительскую квартиру. Но такие истории точно не про Джису.

— Нам пора. — сказал ол Рамсвен, поднимаясь. — Завтра увидимся.

— Постараемся приехать раньше других. — добавила Жюли.

Тактичные гости поняли, что родственникам нужно пообщаться между собой и поспешили откланяться.

Чем шурин ещё Андрею нравился, так это тем, что никогда не приезжал в гости с пустыми руками. Вот и на этот раз Гент ол Пирен вручил сестре и зятю дорогие — на основе алмазов примерно в три-четыре карата — лечебные амулеты шестого уровня.

— Ты освоил свою максимальную ступень? — обрадовалась Джиса. — Это здорово!

— Да, сам не ожидал. — ответил равнодушно шурин. — Наши родители тоже вдруг получили от стихий полную силу. Отец гадает теперь, почему такое случилось.

У Немченко были подозрения насчёт причин такого резкого усиления его родственников, но предпочёл промолчать об этом. У Джисы, судя по взгляду, который она бросила на супруга, тоже появились схожие предположения. Она только улыбнулась, откровенничать с братом не поспешила.

— Тогда почему ты расстроен? — ола Рей придвинулась на диване к Генту и положила руку на его плечо.

— Я? Да так, не обращай внимания.

— И всё же? — присоединился к вопросу супруги Андрей, его возможности теперь были большими. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Нет, Анд, спасибо. Тут ты ничем не поможешь. — мотнул головой адепт жизни и пояснил: — Был сегодня у военного министра. Мне вверен формирующийся здесь в Далие кавалерийский полк.

— И? — не понял недовольства шурина землянин.

— Кавалерийский. — с нажимом повторил Гент. — Представляешь уровень умений местных обормотов держаться в седле? Я ведь специально уточнил, из округи быдло это набирают или прямо здесь. Маршал ответил, что здесь. Правда, стараются отбирать тех, кто знает, с какой стороны подходить к лошади.

— Ты у меня справишься. — утешила ола Рей.

Немченко тоже был уверен, что кое-как шурин сумеет сколотить из горожан полк. Всё же совсем неумех в ряды регулярных частей не брали, к тому же, в атаку лавой кавалерия тут не ходила.

— Тебе озвучили время на подготовку? — уточнил Анд.

— Месяц, всего месяц.

За вещами Гента ол Пирена отправили Раду, бывшую лесную разбойницу, с двумя дворовыми. Джиса решила, что братик весь срок своего пребывания в столице будет жить во дворце Реев. Благородный Анд не возражал. Чем ему шурин помешает? Новое жильё имеет такие размеры, что если не спланировать встречу, то можно и за неделю друг друга не увидеть.

Впрочем, размеры дворца не помешали грозным крикам его хозяйки разноситься по всем коридорам, когда она обнаружила, в каком состоянии вернулись из города её музыканты.

Впечатлённая и растроганная накануне их исполнением ола выделила оркестру щедрую премию и отпустила отдохнуть в столице, напомнив, что завтра пир с балом и им нужно быть в форме.

Только музыканты повели себя достойно адептам музы Эвтерпы, потратили полученные деньги не на вино и закуски, а на одно лишь вино. Пришли в состоянии, про которое на родине Немченко говорили «лыка не вяжет». Хорошо, что здесь у работников эстрады всякие зелья не в чести.

— Да, ладно тебе, Джи. — благородный Анд дождался супругу уже лёжа в постели и чуть отдёрнул одеяло, предлагая ей ложиться рядом. — Смотри, даже побледнела. Исцелила бы обормотов, и всего дел-то.

— Буду я ещё на этих придурков ресурсы амулетов расходовать. — оттолкнув руку Эмги с ночным платьем, ола голышом ввинтилась к мужу под одеяло, взмахом ладони прогнав служанку. — Говорила же ведь, что завтра ответственное мероприятие. Скоты. Андрей, ну почему люди такие сволочи, а? Никто ведь добра не понимает. Плеть или петля доходчивей.

— Люди разные, зайчонок. — напомнил ей землянин, прижимая к себе её упругое тело. — Всё, успокаивайся. Ничего же страшного и непоправимого не произошло. Утро вечера мудренее. Что Гент подумал, услышав твои крики? Даже я испугался, думал ты каких-нибудь врагов громишь, напавших на наш дом, новый дом.

— Гент? — девушка хмыкнула. — Он привычный. Мама иногда так слуг разносит, что весь замок трясётся. Ого, а что это твой дружок сильно напрягся? — она опустила руку ниже живота. — Никак чего-то хочет?

В этот вечер ола Рей решила обойтись без просмотра историй, утомилась за день очень сильно, слишком уж важное для неё мероприятие на следующий день намечалось, вот и волновалась.

После ласк Джиса свернулась калачиком, натянула на себя до головы толстое пуховое одеяло и уснула, а Андрей отправился в гости к Тане.

— Эй, куда спряталась? — позвал он подругу после пяти минут ожидания. Подумал и спустился сразу на десятый слой сумрака. Странно, но преодолевая вмиг девять ступеней погружения он всегда испытывал тот же эффект, что и при попадании авиалайнера в воздушную яму, закладывало уши, правда, не надолго. — Таня, ау!

Он чувствовал, что стихия где-то рядом, нет, вокруг него. Тогда что за цирк с конями она для него устраивает? Никогда такого не было, и вот опять — вспомнил ставшее крылатым в родном его мире выражение.

Подруга появилась внезапно, с загадочной улыбкой на губах, одетая чопорно, как домоправительница в боярской усадьбе, в длинное до пола, закрытое тёмное платье. На худощавой копии Джисы такой наряд смотрелся на удивление весьма импозантно.

Она принялась кружить вокруг своего адепта в полёте, будто привидение или, скорее, как ведьмочка в фильме «Вий» вдоль линии, очерченной Хомой Брутом.

— Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит. — нараспев прочитала Таня.

Со стороны бы происходящее смотрелось жутковато, но Андрей хорошо знал и любил свою подругу и повелительницу, нисколько её не опасался, поэтому лишь с интересом спросил:

— Ты к чему это Александра нашего Сергеевича вспомнила? Хочешь посмотреть «Руслана и Людмилу»?

— Нет, Андрей, я про русалку. Встречай, знакомься. В моём царстве пока, а там уж найдёте, где встречаться, в омуте ли, иль в пучине морской.

Землянин уже не обращал внимание на витиеватые, старомодные выражения подруги. Перед ним в сумрачной стене спальни, где стояло Джисино трюмо, возникло огромное круглое окно тёмно-синего цвета, по которому кругами пробегали голубые волны.