Благодаря тому, что свет падал ровно в центр помещения, очерчивая из тьмы ровный круг света, в центре которого был как раз получающий наказание, можно было увидеть, что спина парня, несмотря на резкий звук попадания плети и его непроизвольные рывки вперёд, казалось, совсем не пострадала.

С одной стороны, тому способствовал покров из внутренней энергии, который оберегал тело как ещё один слой брони, даже несмотря на то, что сам парень был лишь в одних штанах. С другой же — само воздействие происходило по большей части не на физическом уровне, а как раз на энергетическом.

Это было наказанием и в то же время тренировкой, которая причиняла ужасающую боль, но с каждым разом делало покров только крепче.

— Я тебе говорил: не приближаться к региону, в котором находится «Последний приют», а ты посмел ослушаться меня, — наконец-то после двух часов молчания раздался голос мужчины, который всё это время и орудовал плетью.

Это было сигналом к тому, что блондину наконец-то разрешено отвечать. До этого момента он должен был молчать и не издать ни звука — урок, запомненный давным-давно.

— Я хотел увидеть нового ученика своих бывших наставников, узнать, что они в нём такого нашли, — тихо ответил Хидео Мал, а этим блондином был именно он. — Мастер, — уважительно добавил он в конце.

Его голос был ровным и слова не прерывались, несмотря на то, что плеть продолжала хлесть его по спине, и в этот момент сам парень испытывал не самые приятные ощущения.

— Ты начал действовать слишком рано и нарушил мои планы. Что скажешь в своё оправдание, ученик? — произнёс все тот же мужчина, делая шаг вперёд и наконец-то появляясь на свет.

Для Хидео это означало лишь то, что удары станут ещё сильнее, ведь он и так прекрасно знал, как выглядит его мастер, тот, кто взял его к себе и пообещал сделать из него сильнейшего бойца своего поколения.

Тальхур Лангресс не нуждался в представлении, ведь его слава, несмотря на то, что сам мужчина уже давно не появлялся на свет, шла впереди него. Этот человек считался одним из сильнейших в мире мастеров боевых искусств и был одним из главных противников Хаято Мала, деда его же ученика.

Мужчина едва ли был моложе самого главы додзё «Последний приют», но вот в его чёрной, густой бороде, как и, собственно, волосах не было ни одной седой волосинки, по внешнему виду мужчине едва ли можно дать больше сорока лет. Такие воители, как Тальхур, стареют очень медленно и до конца своего жизненного пути сохраняют молодость и пик своей силы.

Тем более, тёмные практики позволяют поддерживать это состояние бесконечно долгое время, главное — знать необходимые ритуалы и, конечно, обеспечить себя притоком жертв, которые и подпитывают этот ритуал.

— Мне жаль, что мои необдуманные действия… — начал говорить Хидео, но звук плети прервал его слова. В этот раз, чтобы не издать стон боли, ему пришлось замолчать, чего его мастер очень не любил.

— Жаль ему, — недовольно произнёс тёмный мастер и по совместительству глава тёмного совета, разумеется, на правах сильнейшего. — Из-за тебя, ученик, мне пришлось сдвинуть весь план на год. Всего год и у империи, где проживает твой дед, не было бы и шансов, чтобы сохранить свою целостность. Может, тогда бы он отбросил свой дурацкий пацифизм и смог бы сразиться со мной в полную силу, — мечтательно улыбнулся мужчина, который видел в Хаято Мале единственного достойного для себя противника. Единственного, с кем он действительно хотел схлестнуться врукопашную, как в старые добрые времена. — С другой стороны, тёмные практики всегда выковывались в боли и страданиях не других, так своих. Слабакам тут не место и, если они вдруг проиграют, значит, и дальше бы подвели наши идеалы. Надеюсь, ты не станешь ещё одним разочарованием в моей жизни.

— Я приложу все усилия, мастер, — склонил голову блондин стойко выдерживая сразу десяток стремительных ударов по спине.

Необходимо и дальше удерживать покров, ведь если хоть раз плеть рассечёт кожу, то последует куда более суровое наказание. И так будет из раза в раз, пока из него наконец-то не выкуют бойца, который будет сильнейшим, каким его не захотели сделать мастера «Последнего приюта».

Хидео лишь хотел доказать, что он, отринув их путь, стал сильнее, но вышло всё совсем не так, как он планировал, и Адриан Матсари сумел его удивить. Ну ничего — это лишь ещё одна возможность стать сильнее, чтобы точно втоптать его в грязь.

А пока же необходимо и дальше терпеть наказание и дождаться, пока его мастер остынет и позволит ему изучить что-то новое.

Нападать на тех, кто обосновался в этой деревне, вот так с ходу было неправильно. Пусть остальные члены отряда и знали, что я рядом, но пока ни у кого положение не было достаточно критичным, чтобы вмешиваться в его бой. Тем более противников было всего трое, что давало нашей группе определённое преимущество.

Так что я занял наблюдательную позицию, чтобы оценить обстановку уже собственными глазами, а не через камеры дронов и то, что снимали камеры в шлемах членов моего отряда.

Рью, как всегда, не особо мелочился над разрушениями и уже выбирался из разрушенного дома, куда его загнали подчинённые тёмным практикам местные жители. Может, они и были до этого момент обычными людьми, но эта четвёрка что-то с ними сделала, так что люди будто бы не чувствовали боли и продолжали раз за разом вставать, несмотря на все попытки их успокоить.

Что примечательно, но даже у Никлауса ничего не выходило, пока он не стал ломать им конечности. Все его приёмы, направленные на парализацию противника и выведение его из строя безболезненно, тут нисколько не помогали. Максимум, напавшие на него люди лишь на несколько мгновений замирали на месте, чтобы снова бросить в бой.

Троица же девушек пользовалась своей скоростью и просто не давала людям загнать себя в угол. Что ещё примечательно, так то, что пистолеты Джессики с транквилизаторами против местных жителей тоже оказались бесполезны.

Такое чувство, что под контроль взяли живые оболочки, которые теперь игнорировали всё, кроме приказов своих новых хозяев и даже сломанные конечности лишь лишали их мобильности, но не попыток добраться до указанных им целей. Единственное, что только Никлаус со своими противниками не церемонился, а вот остальные пытались действовать мягче, понимая, что напавшие на них не виноваты и их используют в качестве слепого орудия.

Всё было бы куда проще, если бы тёмные практики тоже не принимали живого участия в этом хаосе.

Пока что ничего страшного не произошло, но моим друзьям приходилось нелегко уходить от попыток заставить их остановиться и в то же время принимать удары от противников, неплохо знакомых с боевыми искусствами. Это вам не все прошлые наши встречи, где мы могли компаниям просто показать наше тотальное превосходство над ними и вынуждая их прислушаться к нашим словам.

Закончив с оценкой обстановки, я переместился на более выгодную позицию и достал свою штурмовую винтовку, чтобы изменить ход этого сражения.

Да, ранить мастера боевых искусств — довольно проблемная задача, но когда его внимание рассредоточено, и он сам активно принимает участие в бою, то открываются более интересные варианты. Тут главное — не нарваться на кого-нибудь, использующего мистическую технику для защиты своего тела, и не целиться сразу в жизненно важные места — подобные вещи можно почувствовать и тогда весь эффект неожиданности пойдёт насмарку.

Очистить разум так, чтобы ни одной мысли не было в голове. Стать лишь элементом фона, с которого соскальзывает взгляд, ведь здесь нет ничего интересного. Руки, будто сами собой проверяли оружие и настраивали прицел, и вот палец спокойно ложится на спусковой крючок.

Всего одно мгновение, когда цель попадает в перекрестие прицела, и раздаётся выстрел, а за ним сразу ещё три. После — смена позиции и уход на запасную.

Оценивать, попал я или нет, пока рано — любая задержка в этом деле может помешать мне достичь цели. Да и необходимо, чтобы тёмные практики до последнего не смогли засечь место, откуда я стреляю, чтобы продолжать реализовывать моё преимущество.