Однако граф тут же замолчал под грозным взглядом вице-адмирала Хромцовой, которая всем своим видом показывала, чтобы тот держал язык за зубами. Ее глаза, холодные и острые, словно лезвия клинков, впились в лицо Шереметева, безмолвно приказывая ему молчать. В этом взгляде читалась не только угроза, но и намек на какой-то хитроумный план, зреющий ее в голове.

Шереметев, быстро понял, что Агриппина Ивановна что-то задумала, и замолчал, не отреагировав на удивление и вопрос на лице стоящей перед ним Настасьи Николаевны. Лучше не перечить Хромцовой, когда она в таком настроении. Себе дороже выйдет. Повисла тягостная пауза. Зимина стояла, не понимая, что происходит. Ее глаза метались между лицами Шереметева и Хромцовой, пытаясь уловить хоть какой-то намек, разгадать эту странную игру, которую они затеяли.

Но адмиралы хранили молчание, их лица были непроницаемы, словно высеченные из камня маски. Только в глазах Хромцовой мелькало что-то неуловимое, какой-то тайный расчет и холодное торжество. Наконец, Агриппина Ивановна медленно поднялась со своего места. Ее движения были исполнены грации и силы, словно у дикой кошки, готовящейся к прыжку. Она сделала несколько шагов вперед, оказавшись лицом к лицу с Зиминой.

— Что ж, так как именно мои космопехи захватили линкор Юзефовича, я передам вам вашего командующего в обмен на коды доступа к файлу, о котором мы говорили, — медленно произнесла Агриппина Ивановна Хромцова, глядя на вице-адмирала Зимину, и еще до конца не веря, что та не знает о гибели адмирала. Каждое слово падало, словно тяжелый камень, разбивая хрупкую тишину зала.

В голове Хромцовой лихорадочно метались мысли. Неужели Зимина и впрямь не в курсе, что Юзефович мертв? Вот это поворот! Это открывает такие возможности… Главное, правильно разыграть карты.

— И заключу с вами перемирие на один стандартные сутки, — продолжала Агриппина Ивановна, словно не замечая замешательства Зиминой. — Последнее я делаю потому, как не хочу поголовно истребить остатки вашего космофлота, ибо по-прежнему считаю его имперским соединением. Я не знаю, как и чем закончится наше противостояние, но надеюсь, что нам больше не придется сражаться со своими боевым товарищами…

Ее голос звучал почти искренне, с едва уловимыми нотками сожаления и усталости. Словно она и вправду мечтала о мире и единстве. Настасья Николаевна ничего не ответила, а только с достоинством кивнула и пожала руки адмиралам противоборствующей стороны, поверив словам Хромцовой. В конце концов, какой у нее был выбор? Юзефович был ее единственной надеждой, ее маяком во тьме. Ради него она готова была на все.

С тяжелым сердцем, но сохраняя внешнее спокойствие, Зимина прошла процедуру генетической идентификации. Сканеры считали ее отпечатки пальцев, рисунок сетчатки, анализировали ДНК. Она стояла неподвижно, словно статуя, пока машины делали свою работу.

Буквально через минуту генетические коды доступа, после забора крови и ДНК Зиминой были переданы стороне победившей в этом сражении, а Настасья Николаевна получила назад адмирала Юзефовича. Вернее, как мы понимаем, труп адмирала Юзефовича…

Когда штурмовики внесли в зал безжизненное тело ее командующего, Зимина не смогла сдержать крика отчаяния. Слезы хлынули из ее глаз, она бросилась к нему, не веря своим глазам, не желая принимать страшную реальность.

— Вы обманули меня, — плача и не стесняясь своих слез, воскликнула вице-адмирал. Ее голос срывался, в нем звенела боль потери, смешанная с яростью и чувством предательства.

Шереметев расхохотался, его смех грубо врезался в пространство. Он наслаждался страданиями женщины, купался в ее горе и отчаянии.

— Никакого обмана, дорогуша, — сквозь смех процедил Глеб Александрович. — Ваш командующий вам возвращен, как и договаривались… То, в каком виде он при этом будет находится, об этом условий не ставилось…

Каждое его слово било, словно пощечина, словно плевок в лицо. В них сквозило торжество победителя, упивающегося своей властью над поверженным врагом. Но даже в этот миг страшного горя и унижения, Зимина нашла в себе силы держаться с достоинством. Вице-адмирал подавила рыдания, вытерла слезы и посмотрела на Шереметева и Хромцову с холодной яростью загнанного в угол зверя.

— Наш уговор остается в силе? — процедила она сквозь зубы.

Адмиралы поспешно закивали, не желая нарушать хрупкое перемирие. Здесь Хромцова с Шереметевым Зимину не обманули, но лишь потому, что сил у них продолжать сражение было не слишком много. Они понимали, что Балтийский флот еще не сломлен, и новая битва может стать для них очень сложной…

…В итоге тело адмирала Юзефовича доставили на корабль Настасьи Николаевны, а Завещание императора оказалось в руках Агриппины Ивановны. Зимина стояла на мостике, глядя сквозь обзорный экран на удаляющиеся корабли противника. Слезы все еще текли по ее лицу, но взгляд был тверд и решителен.

— Я отомщу за тебя, Карл Карлович, — тихо прошептала она, обращаясь к безмолвному телу своего командующего, покоящемуся в криокамере. — Клянусь своей жизнью, они заплатят за все…

Ее рука легла на эфес сабли, словно скрепляя страшную клятву. В глазах Настасьи Николаевны пылал огонь непримиримой ненависти и жажды возмездия…

А в это время Агриппина Хромцова, как только Балтийский космический флот скрылся в подпространстве, уходя в «Сураж», оставив Шереметеву часть своих кораблей для поддержки, плюс все взятые в виде трофеев корабли противника, повернула свою эскадру назад к «Новой Москве», оставив Тихоокеанский космофлот Глеба Александровича Шереметева на прежних координатах у полуразбитого «вагенбурга» для ремонта и восстановления…

Место действия: столичная звездная система HD 28101, созвездие «Орион».

Национальное название: «Тула-1» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: серая зона.

Точка пространства: орбита планеты Новая Тула-3А, Старые Императорские Верфи.

Дата: 20 июня 2215 года.

Между тем противостояние флотов Птолемея Грауса и «Лиса» Дессе в секторе Старых императорских верфей продолжалось. В холодной пустоте космоса два величайших флота готовились к схватке, которой суждено было решить судьбу Российской Империи. Обе стороны копили силы и готовились к решающей битве, которая должна была состояться у главных эллингов, расположенных на высокой орбите планеты Тула-3А. Это была стратегически важная точка, контроль над которой давал неоспоримое преимущество. Кто бы ни овладел верфями, получал возможность ремонтировать и строить корабли в разгар боевых действий, постоянно пополняя свой флот, тогда как противник лишался бы этой возможности. И Граус, и Дессе понимали, что от исхода грядущего сражения зависит очень многое.

Флот первого министра состоял из более чем четырех сотен боевых кораблей, основой которых стали так называемые сводные дивизии, собранные их четырех имперских космофлотов и усиленные гарнизонными группами. Непосредственно в прямом подчинении самого Птолемея находилось под рукой восемь таких дивизий. Граус возлагал на них большие надежды.

Однако Птолемей, при всей своей самоуверенности, не мог не признавать силу противника. Адмирал Дессе к этому времени сумел собрать флот в сто шестьдесят крейсеров и линкоров. Абсолютное большинство его составляли дивизии, некогда входившие в состав Северного космического флота, а также в эскадре Павла Петровича дополнительно присутствовало по одной сводной дивизии из остальных трех имперских флотов. Эти соединения отличались высочайшей выучкой и боевым духом. Многие из них прошли с Дессе через огонь и воду, участвовали в самых ожесточенных сражениях последних лет. Они были спаяны железной дисциплиной и товариществом.

Все мелкие формирования, которые стекались в его лагерь, командующий включал в состав уже действующих подразделений, которые в свою очередь Дессе пронумеровал а также дал цветовой идентификатор. Теперь на тактических картах наш объединенный флот светился «бело-синими» голографическими стягами в цвет Андреевского флага…