И вот теперь, спустя время, судьба неожиданно улыбнулась ему, практически вложив желанный ключ в руки. Он совершил бы непростительную ошибку, упустив подобный шанс во второй раз. Да, сегодня придется пожертвовать тактической победой ради стратегического преимущества. Но эта жертва того стоила.

Именно поэтому адмирал-регент тут же отдал приказ командирам кораблей — прекратить преследование дивизий Хромцовой, чем сильно разозлил Демида Зубова, украв в него из-под носа победу, которую Зубов считал уже свершившимся фактом. Слова Самсонова прозвучали для молодого контр-адмирала как гром среди ясного неба, разрушив все его планы и надежды.

Демид стиснул зубы, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Его буквально трясло от негодования и обиды. Как мог Иван Федорович вот так запросто, одним росчерком пера перечеркнуть все его старания, за которые заплачено тысячами жизней? Неужели какие-то бумажки для него важнее реального военного успеха?

Зубов прекрасно понимал стратегическую ценность завещания императора, но сейчас, в пылу битвы, охваченный азартом погони, он видел лишь ускользающие силуэты вражеских кораблей. Эта добыча была так близка, он почти чувствовал ее жар своими ладонями. И вдруг — отбой, разворот, отступление… Демиду казалось, что его предали, лишили по праву заслуженного триумфа. Обида жгла огнем, застилала глаза.

— Не переживай, мой друг, — сказал Иван Федорович, своему молодому горячему адмиралу, заметив его состояние. Он попытался успокоить и ободрить своего протеже, понимая, что тот сейчас чувствует. — Тебе еще не раз представится возможность показать себя во всей красе в качестве командующего. Врагов у нас с тобой в данном секторе пространства огромное количество, поэтому и славных побед будет не меньше…

Самсонов говорил мягко, но с нажимом, вкладывая в каждое слово свой непререкаемый авторитет. Сейчас следовало охладить пыл молодости, направить неуемную энергию в конструктивное русло.

— Агриппина Хромцова быстро восстановит свои поредевшие «желто-черные» дивизии и очень скоро присоединится к Птолемею! — в отчаянии воскликнул Демид, всплеснув руками. Он никак не мог успокоиться, продолжал спорить, отстаивая свою точку зрения. — Мы не можем упускать шанса — разбить огромный союзный флот первого министра по частям…

Зубов понимал, что ведет безнадежный бой, что Самсонов не изменит своего решения. Но отступить, признать его правоту значило окончательно сдаться, примириться с поражением. А к этому Демид был не готов.

— Императорское Завещание важней нескольких жалких дивизий, с насмерть перепуганными экипажами, — твердо заявил Самсонов. В его голосе прорезались стальные нотки, давая понять, что это не просьба, а прямой приказ. — Не спорь со мною, я не отменю своего решения…

Иван Федорович устал от этого бессмысленного препирательства. В конце концов, именно он здесь главнокомандующий и последнее слово всегда остается за ним! Спорить дальше значило подрывать собственный авторитет, ставить под сомнение свои решения. Этого диктатор допустить не мог.

— К тому же, совсем скоро у нас появится новый союзник, который значительно усилит мой Черноморский флот… — добавил он уже более миролюбиво, стараясь сгладить ситуацию. В конце концов, Зубов был ему нужен и полезен, не стоило оставлять у него лишний повод для обиды и недовольства.

Демид не придал особого значения последним словам Ивана Федоровича о неком новом союзнике, так как был сильно расстроен упущенной победой… Все его мысли занимало поражение, крушение честолюбивых планов и надежд. Он чувствовал себя уязвленным, оскорбленным в лучших чувствах. И никакие смутные намеки на будущие успехи не могли сейчас облегчить его страданий.

Контр-адмирал мрачно кивнул, показывая, что принял к сведению приказ командующего. В душе он поклялся, что это не последняя его встреча с Хромцовой. Он еще поквитается с ней за все — за прошлые обиды, за несостоявшийся реванш, за горечь сегодняшнего дня. Но это будет потом. А пока надо стиснуть зубы и подчиниться воле регента…

…Так у диктатора появилось Завещание и Самсонов, оставив в покое недобитую эскадру Хромцовой и не став оккупировать «Новую Москву», поспешил в глубины космоса, обратно к своей новой столице — планете Санкт-Петербург-3…

…Когда же о случившемся поражении трех дивизий Хромцовой и о захвате Завещания императора Самсоновым стало известно Птолемею, тот ясно осознал, что если будет продолжать сражаться с Дессе здесь в Тульском Промышленном Поясе, Иван Федорович Самсонов в скором времени усилится настолько, что переломит ход всей Гражданской войны в свою пользу.

Для первого министра это известие прозвучало как сигнал тревоги, предупреждение о нависшей смертельной угрозе. Он вдруг с ужасающей ясностью понял, что совершил чудовищный просчет, ввязавшись в затяжное противостояние с Дессе вместо того, чтобы всеми силами преследовать и уничтожить главного врага — мятежного диктатора-регента.

Теперь Самсонов, заполучив в свои руки легитимный символ власти, мог в одночасье разрушить всю политическую конструкцию, которую Птолемей с таким трудом выстраивал. Одно только обнародование подлинного завещания перечеркивало все права министра на собственное регентство, делало его узурпатором и самозванцем в глазах остальных. А там и до открытого выступления недовольных, организации нового переворота — рукой подать.

Птолемей лихорадочно просчитывал варианты, пытаясь найти выход из стремительно ухудшающейся ситуации. Стало очевидно, что продолжать сражения с Дессе в текущих условиях — непозволительная роскошь. Нужно любой ценой выиграть время, остановить кровопролитие и бросить все силы на ликвидацию Самсонова. Это был единственный шанс удержать власть.

Поэтому первый министр послал секретное сообщение своему сегодняшнему противнику, адмиралу Павлу Петровичу Дессе, с пожеланием объявить перемирие на неопределенный срок. Он предлагал прекратить огонь, отвести эскадры и сесть за стол переговоров для обсуждения дальнейших совместных действий. Птолемей ясно давал понять, что в нынешней ситуации продолжение вражды между ними станет гибельным для всех.

Командующий Дессе после тяжелого сражения у Старых императорских верфей был не в той позиции, чтобы не согласиться на это предложение. Его флот понес серьезные потери, оказался вымотан и деморализован непрерывными атаками противника. Людям требовалась передышка, кораблям — восстановление и ремонт, а соединениям — возможность перегруппироваться и восстановить управление. К тому же и сам Павел Петрович прекрасно понимал всю опасность усиления Самсонова…

Таким образом, космические флоты недавних соперников за лидерство в Российской Империи, деактивировав палубные орудия и защитные экраны, разошлись в противоположных направлениях… Смертельная схватка, казавшаяся неизбежной еще час назад, сменилась напряженной передышкой. Грозные армады разворачивались и уходили в туманную глубину космоса, оставляя за собой поле недавней битвы, усеянное обломками кораблей.

Но это было лишь временное затишье перед новой бурей. Все прекрасно понимали, что передел власти в Империи вступил в решающую стадию. Грядущие события обещали стать фатальными для многих игроков. И каждый готовился встретить их во всеоружии, собирая силы и изыскивая скрытые резервы. Большая игра продолжалась…

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.

Точка пространства: орбита планеты Санкт-Петербург-3.

Дата: 9 июня 2215 года.

Прибыв к планете Санкт-Петербург-3, Иван Федорович Самсонов снова почувствовал, что у него появляется шанс вернуть свои утерянные в этой войне позиции. Стоя на мостике флагмана и взирая на вроде бы серый и неприглядный шар этого нового мира, адмирал-регент ощущал, как в душе разгорается пламя надежды и предвкушения. Словно феникс, восставший из пепла поражений, он готов был вновь ринуться в бой и утвердить свое право на власть.