— Не передам. В отличие от тебя, я ещё чту субординацию. Но раз пошёл не деловой разговор, а шапито, — усмехнулся генерал, — значит, основные вопросы выяснили. Галя, Данила… Готовьтесь к тихому ночному побегу вместе с Палкиной. Повторюсь: кто и куда уходит, остальные знать не должны. Каждая группа автономна. Ну, а по вашей… Держите остальные вводные.

Как только среди ночи я услышал шум останавливающихся двигателей судна, то мигом вскочил и растормошил ничего не понимающую Верку.

— Тихо, подруга, — прикрыв ей рот ладонью, пока не начала громко посылать на хер, на ухо прошептал я. — Наша остановка, и никого будить не стоит.

Палкина врубилась сразу и лишь понимающе моргнула.

Дальше была высадка на какой-то замошкавленный причал. Наш кораблик не остановился, а просто сбавил ход около него. Я, Вера и Ведьма резво спрыгнули на пристань и углубились вглубь территории, держась подальше от фонарей. Все документы на руках у Якутовой. Она раздала их и скороговоркой зачитала легенду, озвученную днём в каюте Ростоцким.

Как я и предполагал, Палкина возмутилась, услышав, что теперь моя временная жена. Но хорошо поставленный подзатыльник Ведьмы расставил все точки в этом непечатном предложении, и Верка моментально заткнулась, недовольно пыхтя.

Тихонечко прокравшись на оживлённые городские улицы Тобольска, поймали такси и поехали в гостиницу, забронированную четой Ивановых… Мне вот прям интересно, как они проводят свой реальный медовый месяц?

По дороге не отказали себе в удовольствии остановиться около алкомаркета и прикупить бухлишка, которое тут же и пригубили.

Такого стона от невидимого Чаха я ещё ни разу не слышал. Завидует чёрной завистью. Но ему нельзя. Я заранее объяснил наумбу, что хоть Якутова и пасёт обстановку, но вся надежда не на неё, а на моего верного и очень незаменимого свинорылого боевого товарища. Которому я, естественно, потом возмещу все моральные издержки, но не сейчас.

Чах попыхтел, но согласился, что это будет разумно. Тем более самовлюблённого Великого наумба подкупило слово «незаменимого». Мой друг всегда падок на пафосную лесть, и грех этой особенностью не воспользоваться.

В гостиницу приехали уже слегка подшофе. Выгрузились из такси, обмениваясь глупыми пьяными шуточками и продолжая лакать шампанское «из горла́». Долгое прощание около номеров. И вот мы оказались с Верой в нашем приюте для молодожёнов. Хмель как рукой сняло, и осталось лишь одно чувство правильного выполнения задания.

— Я в душ, — тут же откинув в сторону игривое настроение, произнесла Вера и устало поплелась в ванную комнату.

Ну а мы с Чахом, пользуясь относительным одиночеством, стали обмениваться мнениями и информаций.

— Чего интересного заметил? — поинтересовался я у наумба, вверх ногами висящего на люстре и жрущего в этой странной позе бутерброд.

— Если ты про слежку, то тут всё чисто. Но… Данила, я засёк местную гадину семейства суккубов! На вокзале в поезд садилась.

— Однако… Как думаешь, почему уезжала? Нас почуяла или просто по своим делишкам отправилась в любовно-кулинарную командировку?

— Не знаю, Дань, — покачал головой Чах. — Я в последнее время не очень верю в совпадения, но ведь и они случаются тоже. Короче, проследил путь суккуба. Зовут её Анжела Витальевна Рысакова. Как бы графиня обедневшего рода. Сняла купе в фирменном поезде Тюмень — Бийск. Я на всякий случай в её вагоне побывал и меточку поставил. Так что если чего, то можем поохотиться на демоницу, особо себя не афишируя.

— А это отличная идея! — оживился я. — Если её путешествие как-то связано с моим присутствием в городе, то на фиг нам сдался подобный свидетель. А если нет, то эта Анжела перед смертью создаст свой фирменный вопль. Тем самым она обозначит для посвящённых ворогов, что я жив и направляюсь в Бийск, находящийся в другой стороне от реальной конечной точки нашего маршрута. Шикарная деза получится.

— Оно, конечно, так, — согласился со мной наумб и тут же высказал контрдоводы. — Только твари сразу поймут, что ты жив. Да и не факт, что мы её угробим, а не она нас. Давай пока обойдёмся без лишней самоуверенности.

— При внезапном появлении, — не согласился с ним я, — шансы у нас достаточно велики. А то, что дадим наводку на наше «воскрешение»… Ты веришь, что наша смерть долго продержится в тайне для высокопоставленных гадов, имеющих доступ к различной информации?

— Честно говоря, не очень. Парочка дней и начнётся охота за сгинувшей группой. Да и охранять Верку тебя не просто так отрядили. Значит, сам император понимает, что долго шила в мешке не утаишь.

— И я о том же. Так что, Чах, сам бог велел грохнуть суккуба и пустить преследователей по ложному следу. Пусть головы ломают, что нам в Бийске понадобилось. Может, затеваем какую-нибудь тайную операцию на Восточных фронтах? Вот у тварей задницы пригорят от такого!

— Пригорят! — довольно кивнул наумб, окончательно разделавшись с бутербродом. — План действий?

— Дождёмся, когда заснёт Вера, и сваливаем. Должны за полчаса управиться, так что никто ничего не заметит.

Всё прошло чётко, как и задумывалось. Уставшая и хмельная от выпитого за вечер шампанского, Палкина вырубилась достаточно быстро. Ещё до того, как я вышел из душа. Тихо одевшись, дал мысленную команду наумбу переместить нас в вагон. Тот послушно выполнил приказ. Очутился я на рельсах, глядя, как на меня несётся поезд. Еле успел отскочить в сторону за секунду до того, как старшину Горюнова размазала бы эта железная махина.

— Мать твою! — проорал я, пытаясь прийти в себя. — Что за байда⁈

— Не понимаю, Дань, — неуверенно ответил наумб. — Вроде должно быть всё правильно, но мы почему-то оказались на вокзальных рельсах. Вот там, видишь перрон?

Я посмотрел в нужном направлении. Так и есть. Мы на вокзале. Кажется, нас не заметили: перрон почти пуст, да и в полутьме моя одинокая фигурка не бросается в глаза. На всякий случай спрятался за какую-то железную будку типа трансформаторной и продолжил допрос крылатого недоумка.

— Чах, требую объяснений.

— Требуй, но объяснить ничего не могу. Перемещал в вагон.

— Подожди-ка… В сам вагон или на место, где он стоял, когда ты себе в тупой башке точку перехода отмечал.

— Обидные слова говоришь, напарник, — оскорбился наумб, но потом нехотя добавил. — Метка и местоположение — это практически одно и то же.

— А если вдруг метка начинает двигаться?

— Гоблина мне в задницу! Точно! Мы попали именно туда, где был вагон, когда я его помечал! Ну, извини, Дань. Я не Пифагор, чтобы всё уметь рассчитывать на трезвую голову. Повторим?

— Как-то теперь боязно.

— Не сцы! Великие наумбы два раза не ошибаются!

На этот раз всё прошло гладко. Очутились в тамбуре едущего поезда, и Чах сразу же проверил купе.