— Нам, кажется, скорее стоит обсудить разговор Лили с Сами-знаете-с-кем, — припечатала Друэлла.

— О Мерлин, Друэлла! — возмутилась Вальбурга. — Если так боишься называть его дурацким пафосным прозвищем, зови по имени. Ты же тоже с ним училась.

— И до сих пор уверена, что Миртл грохнул именно он, — добавила Друэлла. — Умереть от невыясненных обстоятельств в общественном туалете — нет уж, увольте. А теперь под ударом находится Лили. Мне напомнить, что у наших Лорда и Леди еще нет наследников? Да и рановато им, если уж быть предельно честными. Посадим Лили под домашний арест? Наймем отряд авроров для сопровождения?

Вальбурга тяжело вздохнула. Друэлла, несмотря на легкие нотки паники, была права. Но тишину нарушил Поллукс. Тихо посмеиваясь, он радостно заметил:

— У нас просто нет другого выбора. Завтра к юной Леди Блэк, что не побоялась дерзко ответить весьма пугающему человеку, потянутся все чистокровные, которые ему еще не присягнули. Отсидеться в уголке, как мы обычно делаем, уже не получится.

Орион согласно кивнул. Он рукой указал на кресла, предлагая всем сесть. Стоять остался только Сириус. Лили обернулась, нашла взглядом Регулуса — раскрытая книга лежала у него на коленях. Кажется, как только обсуждение брака закончилось, он читать передумал.

— И что же ты предлагаешь? — уже спокойнее спросила Вальбурга.

— Ну раз все равно привычное семейное поведение нам больше недоступно, то давайте уже играть по-крупному, — пожал плечами Поллукс. — Ты же сама в письмах жалуешься, что в Великобритании становится все тяжелее жить, а альтернатива только полукровка с манией величия и замашками садиста? Вперед. Займись политикой. Мания величия у тебя тоже есть.

Вальбурга так посмотрела на него, что Лили едва сдержала улыбку. Ей вдруг вспомнились слова бабушки, она часто говорила папе, что дети остаются детьми, пока живы их родители. Вот и во взгляде Вальбурги Блэк было столько почти детского возмущения, что сдержать улыбку было невероятно сложно.

— И как ты это предлагаешь сделать? — спросила она. — Я — женщина. Какой бы талантливой я не была, в нашем мире мое главное дело — охранять семью. Я могу лишь помогать мужу.

— А я на роль предводителя оппозиции не гожусь, — заметил Орион. — Уроки риторики не научат покорять толпы людей. И у нас не так уж много союзников, чтобы действовать через большинство. Нам нужно выставить кого-то в качестве идейного лидера, как вымпел победы, образец идеального чистокровного мага. Я хорош лишь в управлении.

В комнате на пару секунд повисла тишина, а потом все посмотрели на Сириуса. Тот, изумленно хмыкнув, лишь расхохотался в ответ:

— Даже не смотрите на меня. Из меня идеальный чистокровный маг так себе. Но если моя любимая кузина все равно собирается замуж, то заключите посредством брака договор о союзничестве, — и Сириус кивнул в сторону Джеймса.

Поттер тут же доброжелательно улыбнулся. Вальбурга прищурилась. Джеймс — потомственный гриффиндорец, походит на доброго паренька, который просто слишком избалован. Старшее поколение прекрасно понимает, что все наследники в этом возрасте такие. Им уже успели внушить, какие они важные и нужные, но реальных проблем такие мальчишки пока не решали, вот и устраивают в школе петушиные бои. Все прошлые прегрешения Поттеру простят с легкостью.

— Поттеры — не самый сильный магический род. Сколько у вас даров? — уточнила Друэлла, словно прочтя мысли Вальбурги.

Поллукс глухо расхохотался:

— Они всегда скрывали что-то важное, иначе моя сестра не выскочила бы замуж с таким энтузиазмом. Мы все думали, что она так и останется старой девой, считающей все роды Великобритании недостойными ее.

Джеймс криво усмехнулся. Он не видел причины скрывать это сейчас от Блэков. Ему нужна помощь. Очень нужна. Его род — это он сам и престарелые родители, у них даже доступа к родовому алтарю пока нет. Нет ни книг, ни родни — ничего. Ему нужна помощь сильного рода.

— Все почему-то считают, что нынешние Поттеры ведут свой род от старшего сына Линфреда, но это не так. Потомки Линфреда погибли, родовой алтарь Поттеров вместе с ними. Мой род взял фамилию у младшего из сыновей, который вовсе не закладывал новый родовой алтарь. Мы унаследовали его. От последнего представителя рода Певерелл.

Все замолчали, только Лили немного удивленно оглядывалась по сторонам. Все выглядели крайне удивленными, Белла почему-то — торжествующей, а Сириус лишь качал головой, словно был поражен очередной шуткой друга.

— Некроманты, — наконец нарушил тишину Орион Блэк. — Ты не унаследовал дар?

Джеймс покачал головой:

— Именно дар — нет. Но некромантия, общение со смертью — это же еще и семейная предрасположенность. Я не могу ходить за грань, но ощущать влияние смерти все же получается. Но… вы должны понимать, что мы вообще-то знаем, почему убили Карлуса и Дорею.

— Могу догадаться, — хмыкнул Поллукс. — Для рождения сына-некроманта сестра бы пошла на все. Наверняка ее убили в качестве мести за какую-нибудь жертву.

Джеймс кивнул:

— Они проводили ритуалы, в том числе приносили в жертву магов, чтобы увеличить шанс на рождение ребенка с нужным даром. Их сын получил пять даров — почти рекордное число, но нужного среди них не было. Именно поэтому меня проверили так рано. Дорея переживала, что некромантом стану я. Информацию о ритуалах такого уровня скрыть тяжело. И я очень сомневаюсь, что действительно никто не знал, какое наследие мы скрываем. Их убили, чтобы не допустить появление сильного лидера, символа. Если бы родился некромант — никакой Лорд Волдеморт не смог бы с ним соперничать в популярности.

Вальбурга встала и нервно прошлась по гостиной. Ее метания прервал спокойный голос Ориона:

— Дорогая, сядь. Такие вещи не придумываются однажды вечером за пару часов. Обсудим все серьезно завтра. Обдумаем, рассмотрим ситуацию со всех сторон. Не горячись.

Вальбурга кивнула и села обратно на диван. Артктурус же радостно потер руки:

— Значит, мистер Поттер придет к нам завтра ужинать. Еще гости будут?

— Мы никого не звали на вечер, — тут же ответила Лили. — Но с утра меня навестят подруги.

Лили замолчала, обдумывая сказанное. Это своеобразная традиция — обсуждать прошедший бал в кругу близких подруг, своих ровесниц. Ближайшие «подруги» Лили были широко известны — пять гриффиндорок, среди которых две ее однокурсницы Мелиса и Шарлотта, а так же три выпускницы факультета. Им Лили могла доверять. В пределах разумного, конечно. Вот только в гости можно приходить и со своими гостями. Лили очень сомневалась, что после сегодняшнего скандала Шарлотта не приведет с собой кого-то постороннего.

— Больше пяти, — тут же добавила она. — Я должна сделать что-то особенное?

Поллукс восхищенно покачал головой. Девочка ловила все на лету, пусть и не разбиралась во всех нюансах.

— Расскажешь о случившемся как можно эмоциональнее, упирая на оскорбительность поведения — как там его зовут? Том? — на оскорбительность поведения Тома, — подсказал он. — А потом будешь аккуратно критиковать существующий порядок. Ты умница, придумаешь как, чтобы выглядело не слишком заметно и агрессивно. И побольше печали, милая. Девочки любят эмоции.

Лили согласно кивнула. Она не понимала, что происходит, но раз уж она теперь стала частью этой семьи, то будет исполнять свою роль с максимальной самоотдачей.

Северус по-своему наслаждался проживанием в доме Блэков. Он почти не встречался с Сириусом. Тот либо посещал какие-то встречи — светские или деловые — либо занимался с приходящими учителями. Пару раз в лабораторию заглядывал Регулус, однажды почтила своим визитом Нарцисса. В остальное время Северус видел лишь троих Блэков.

С Вальбургой Блэк он создавал сложнейшие зелья на крови, поэтому приходили и пациенты — Орион и Альфард. Все трое азартно обсуждали происходящее, давали бесполезные советы и порядком раздражали, но выгнать из лаборатории хозяев было как-то неприлично. При условии, что Орион Блэк столько лет прожил с Вальбургой, то еще и страшновато: кажется, этому мужчине по силам все. Оторвет голову и ни один мускул на лице не дрогнет.