— Я просто не привыкла к еде израильтян, — махнула рукой Сашка, покачивая стройной ножкой на кресле. — Не говори ерунды. Я в порядке.
Я устало закатил глаза, облокотившись на мансарду. Дом, который мы купили в Нетании располагался недалеко от пляжа. Лиза была в восторге, когда мы приехали сюда впервые. Ее глаза буквально излучали счастье и предвкушение.
Саша отреагировала более приземленно, что вполне понятно. Похороны бабушки, прощание с отцом и братом дались ей нелегко. Но в целом моя девочка держалась очень стойко.
Ровно до того момента, как Лиза поправилась и вновь пошла в детский сад. К слову устроить ее не составила никаких проблем. Здесь нет очередей, ограничений по справкам и прививкам. Маленькие группы на 7–8 человек, плавная адаптация, четырех разовое питание и два воспитателя на группу. Кардинально, конечно, отличается от того, как я в начале нулевых водил Марка в садик в России.
Лиза оказалась не из робкого десятка. Несмотря на незнание языка, ей удалось стать всеобщей любимицей и среди детей и среди воспитателей. Гордость, как отца распирала меня.
— Артём, ну ты чего? Злишься что ли? — обняла меня супруга, потеревшись о спину щекой.
— А как ты думаешь, Державина? — обернулся я в кольце ее рук, обнимая в ответ хрупкую фигуру. Она и раньше мне казалась миниатюрной, а сейчас стала почти хрустальная. Чуть сильнее надавишь и разлетится к чертям собачьим.
Вздохнула.
— Думаю, что да.
— Правильно, Саша, думаешь. Осталась еще крупица разума в твоей русой голове.
— Это ты меня сейчас так оскорбил или мне показалось? — надулась как мышь на крупу.
— Сделал комплимент. Скоро Лизу из сада забирать нужно. Можем немного прогуляться, если хочешь? У меня на вечер нет никаких созвонов.
— Было бы неплохо…Мхм, плохо, — Сашка резко позеленела, оттолкнула меня в одно мгновенье и бросилась в сторону уборной.
Я тут же помчался за ней, придержав дверь. Жена упала на колени около белого друга, выворачивая наружу только что выпитый сок.
Присев рядом, я собрал ей волосы в хвост, пока она продолжала это неприятное действо.
— Завтра мы идем в госпиталь. И это не обсуждается, Александра, — тихо вымолвил я между рвотными позывами.
— Угу, — вяло согласилась она, вытирая выступившие слезы.
Хорошо, когда у тебя имеются знакомые доктора в Израиле. Терапевт, который занимался моим восстановлением после пересадки, любезно согласился принять нас сегодня без записи и очередей. Ровно в девять утра мы с Сашей прибыли в клинику.
Нас уже ждала медсестра, которая подхватила мою жену под локоть и увела в неизвестном мне направлении, обмолвившись, что доктор Бергман ждёт меня у себя в кабинете.
Найти дорогу мне не составила большого труда. Ни один месяц же я здесь провел.
— Дорогой мой. Как я рад тебя видеть в добром здравии! — улыбчиво похлопал меня Ингмар при встрече, переходя на английский язык.
— Взаимно. А где моя жена, док?
— Сначала на анализы. Затем узи и кардиограмма. Не беспокойся. Это займет не больше часа. К тому времени, как раз придут анализы. И будет ясна более подробная картина. Мне только одного не ясно. По телефону ты сказал, что она испытывает плохое самочувствие, рвоту уже второй месяц. Вы не думали о беременности? — улыбнулся старый еврей.
Это было бы замечательно, но…
— Саша принимает гормональные препараты последние 4 года. По будильнику, не пропускает. Так что это невозможно.
— По какой причине? — включился Бергман, что-то отмечая у себя в карточке.
— У нее был гормональный сбой, честно говоря, я не особо силен в этих вопрос. Лучше уточнить у нее.
— Хорошо — хорошо, — задумался док, поправляя очки. — Знаешь, Артём, хотя…Ладно, подождём.
За добрый час мы успели пройтись вдоль и поперек по моему здоровью, бизнесу и семье. Я упомянул, что бывшая жена наконец-то оставила меня в покое и получила по заслугам. Сын взялся за ум и возглавляет один из крупнейших холдингов в России. И, конечно, же я поделился с ним своим главным достижением — удочерением Лизы.
Наконец-то дверь открылась и в кабинет с кипой снимков и прочих бумаг вошла Саша в сопровождении той же медсестры.
Ее руки и подбородок до того сильно подрагивали, что казалось она в шаге от обморока. Жена села рядом, кое-как вывалив все бумаги на стол Ингмару.
Он взял что-то в руки, затем еще и еще, расплываясь в еврейской улыбке.
— Там есть что-то смешное, док? — начал закипать я.
— С какой стороны посмотреть. Но жизнь ваша точно изменится, дорогой мой, — улыбнулся он еще шире.
— Можешь нормально объяснить, что с моей женой? — от эмоций, переполнявших меня, я долбанул кулаком по столу.
— Державин, держи себя в руках. У тебя же сердце, — подала голос Саша. — Если так можно выразиться, то я абсолютно здорова. И не только я.
Нервная улыбка супруги не вселяла в меня абсолютно никакого спокойствия.
Док еще раз усмехнулся, переглядываясь с моей женой.
— Похоже, что я один здесь не понимаю ровным счетом нихрена! — воскликнул я на чистом русском.
— Как думаете, ему можно сказать? Это не будет для него сильным стрессом? — встревоженно посмотрела она на еврейскую хитрую морду.
— Думаю, можно.
— Я всерьез начинаю выходить из себя, Саш. Я вам что, мальчик?
— Нет, теперь-то ты уж точно не мальчик. Ты теперь многодетный отец. Думаю, это очень большая для тебя ответственность. Но ты справишься, мы справимся.
Саша сжала мою ладонь.
А я? Я старался переварить только что сказанные ею слова. Я многодетный отец? Стоп. Моя Саша беременна. Она. Ждёт. Ребенка. Мы. Целый новый человек.
Это же теперь нужно гостевую на втором этаже переделывать под детскую, да? Мебель новую покупать. А как отреагирует Лиза? Ей понравится быть старшей сестрой? Не единственным ребенком?
— Родной, ты меня пугаешь? Скажи хоть что-то.
— Что-то, — кивнул я.
— Державин, блин, ты охренел? — саданула меня жена по плечу.
Я тут же вскочил на ноги, прижал жену к себе и стер с лица наверняка туповато-счастливое выражение.
— Охренел, Сашка. Охренел от радости. Спасибо тебе, спасибо. Никогда не думал, что к пятидесяти годам стану отцом еще раз! — зацеловывал я жену в щеки, губы, нос.
— Тебе 46, не преувеличивай.
— А уже известно кто? Мальчик или девочка? — встрепенулся я.
— Рановато еще, у вас 9 недель. Плод развивается согласно сроку. Недельки через две проведем первый скрининг, если вы, конечно, будете вести беременность у нас. И да, Александра, гормональные препараты нужно прекратить пить. Никакого вреда они, судя по анализам, не нанесли, но и пользы от них, как вы понимаете, нет, — вклинился док.
— Конечно, если бы я знала, я бы сразу прекратила. Просто не ожидала как-то, что такое может получиться.
— Я еще до вашего прихода предполагал данное развитие событий, но решил дождаться результата анализов. К тому же, Артём предупредил меня о ваших проблемах. Но, как мы видим, все сложилось более, чем удачно. Не правда ли?
— Правда, док, правда, — подтвердил я, закружив жену по кабинету, но тут же поставил на место, вспомнив о ее положение. — И что теперь делать? Нам?
— Радоваться, Артём, радоваться и готовиться к появлению нового члена семьи. Вставать к нам на учет, правильно питаться, гулять на свежем воздухе и только положительные эмоции, мамочка. Это понятно?
— Конечно, доктор, конечно, — уверенно закивала Саша, поглаживая еще плоский живот сквозь белоснежное платье.
— Идите, Державины. Вижу, вам не терпится обсудить это вдвоем. Через пару дней жду вас на прием.
— Спасибо, док! — искренне поблагодарил я Бергмана, пожимая руку.
— Это ты своей жене говори, дорогой мой, — улыбнулся еврей, выпроваживая нас из кабинета.
И я говорил. Все шесть месяцев говорил ей спасибо за то, что она вынашивала нашего ребенка. За то, что превозмогая усталость, тошноту и сонливость она готовила кушать. За то, что соблюдала постельный режим и госпитализировалась, когда на то была нужда. За то, что не срывалась ни на меня, ни на Лизу, хотя маленькая принцесса снизила гонор и безумно ждала появления на свет нового младенца в нашей семье. Я боготворил жену.
