— Нет, — мотнула я головой.

Медсестра кивнула, опуская голову и что-то ища в компьютере.

— Ну, что я могу вам предложить…Так, на сегодня забита вся запись. Есть место завтра, в 17:40, записать? — будничным тоном осведомилась она.

— Девушка. У меня болеет ребёнок. Мне нужно попасть к врачу сегодня. Сейчас, — мой глаз кажется начинал дёргаться.

— Ничем не могу помочь, — на автомате ответила она, опуская голову вниз, к своим карточкам.

Мое терпение подходило к концу. Посадив дочь на стул, я вернулась к регистратуре.

— Я ехала сюда два часа. В вашу чудесную хваленную платную клинику, а вы мне говорите, что нет записи. Я все понимаю, но, может, у вас есть дежурный врач? Хоть кто-нибудь, кто может осмотреть моего ребёнка? — умоляюще смотрела я на девушку, потирая виски от усталости.

— Вы не понимаете русского языка? Записи нет. Поезжайте в поликлинику по месту жительства или вызывайте скорую.

— Я тебе сейчас скорую вызову! — со всей дури долбанула я по стойке.

Медсестра испуганно выкатила глаза, теребя кнопку вызова охраны. Ну, конечно, я же угрожаю ее жизни. И всем плевать на то, что она выпроваживает меня с больным ребёнком. И это по сути тоже угрожает жизни.

— Лиза, пойдём отсюда, — я обернулась на стул, куда посадила дочь минуту назад. — Лиза?

Детеныша не было. Ходить сама в кроссовках она ещё не могла, только ползать. Куда мог уползти ребёнок в замкнутом пространстве? Боже!

— Лизонька? Доча? Лиза! — в панике я осмотрела весь коридор, где можно было проползти.

Пока я бегала по коридору в поисках своего ребёнка, подоспела охрана, которую вызвала медсестра в регистратуре.

— Вон она, — ткнула эта стерва в меня пальцем.

— Девушка, пройдемте на выход.

Двое мужчин в форме приближались ко мне.

— Да у меня дочь пропала! — закричала я, вытирая льющиеся слёзы.

Похоже, всем было откровенно наплевать и на мои слёзы и на слова. Эти идиоты по обе стороны взяли меня под руки, провожая к выходу.

— Вы что, не слышите? У меня годовалый ребёнок пропал! — заорала я, выбиваясь из их рук.

Я так отборно и громко ругалась и лигалась, что едва расслышала самые важные слова где-то вдалеке.

— Ма-ма, ма-ма, — радостно смеялась Лиза где-то позади меня.

Резко обернувшись, я вырвалась из цепких рук охранников, и пулей метнулась на голос дочери.

Нашла.

— Мама! — радостно завопила дочь, сидя на руках у мужчины.

Он стоял спиной ко мне, пока дочь тянула ко мне маленькие ручки.

Наконец, мужчина обернулся, и я поняла, что держал ее на руках, никто иной как Державин Артём Демьянович.

— Мама, — повторила Лиза, громко чихая.

— Будь здорова, — погладил Артём мою дочь по голове, на что Лиза радостно улыбнулась.

Державин подошёл ко мне, бережно передавая мне ребёнка.

— Твоя? — спросил он, сканируя мое зареванное лицо.

— Моя, — кивнула, принимая самый ценный груз в своей жизни.

— Красивая. На тебя похожа.

— Спасибо.

Я подумала, что сейчас мы действительно похожи. Она с красным носом от соплей, и я зареванная с царапинами на руках от непроходимых тупиц-охранников.

— Малышка, куда ты уползла от мамы? Так нельзя делать, Лиза! Я чуть с ума не сошла от мысли, что тебя нет! — с укором смотрела на дочь, а ей смешно.

Ей всегда смешно, когда я ругаюсь. Этот ребёнок не знает слово «нельзя», хотя все прекрасно понимает.

— Это моя вина. Я увидел девочку, ползающую по коридору. Рядом никого не было. Взял на руки и показывал анатомические плакаты. Прошло не больше пяти минут, как она начала звать маму. Видимо, услышала твой голос из холла.

— Да, пришлось немного пошуметь, — потупила я взгляд.

— У тебя бывает по-другому? — иронично изогнул брови Державин.

— Никогда.

Лиза привлекла внимания к себе, потирая нос.

— Нам пора. Спасибо, что нашёл мою пропажу, — искренне поблагодарила мужчину.

— Пожалуйста. Саша?

— Да? — я боялась поднять взгляд. Казалось, что если посмотрю ему в глаза, то пропаду.

— Что с малышкой? Простуда?

— Скорее всего. Я ее заразила. Сама вот держусь, а ее сопли уже который день мучают. Ничего не помогает. Ни капли, ни спреи для промывания. Приехала в единственную известную мне клинику, а девушка в регистратуре начала мне заливать, что записи на сегодня нет. Я везла ее сюда два часа по таким выбоинам, что сам черт ногу сломит. А в итоге все зря.

— Понятно. Пойдём, — Державин взял меня за руку и пошел по направлению к регистратуре.

— Ещё раз здравствуйте, — обратился он к этой неприятной мадам за стойкой. — У меня дочь заболела. Нужен педиатр.

— Конечно, господин Державин. Сейчас все будет. Мы и не знали, что это ваша дочь.

Вообще-то не его, но, видимо, по-другому в этой стране никак. Если у тебя нет связей, ты никто. Без бумажки — ты букашка, а с бумажкой — человек. Песенка бюрократа стала актуальна в моей жизни как никогда. Без денег ты никто, без диплома дно, мать-одиночка — это вообще приговор. Клеймо за клеймом, и так по кругу.

Державин оплатил приём, и уже через десять минут мы сидели в кабинете. Молодая врач оказалась очень приятной, не то что грымза из холла. Объяснила, что такой затяжной насморк у малышки может быть из-за искривлённой перегородки. Нужно дополнительно приехать и сделать обследование, чтобы убедиться до конца. Сейчас же больше гулять, проветривать помещение, пить и промывать носик. Прописала какое-то чудо средство, которые нужно капать в течение трёх дней.

Удивительно, все это время Лиза сидела спокойно, обычно ее не удержать. Моей дочери кроме бабушки и мамы вообще никто не нравится. А тут сама прилежность и спокойствие, показушничает, малявочка.

— Все? Что сказали? — поджидал меня Артём около двери.

— Прописали капли и назначали дополнительное обследование, когда поправится. Спасибо, Артём.

Порывисто обняв мужчину, я не уследила, как за этот короткий миг к нему на руки переползла моя маленькая хитрюга.

Хотела забрать, но мужчина мотнул головой, мол, нормально все. Удобно устроившись у него на руках, Лиза начала засыпать.

— Нам пора домой, в аптеку ещё надо заехать. Путь не близкий, — негромко сказала Державину, чтобы не разбудить дочь.

— Поехали, — покрепче он прижал к груди Лизу, видимо, не собираясь мне ее возвращать.

— Артём…

— Я на машине. Довезу, куда скажешь. Где черт ногу сломит, моя красавица проедет налегке. Кресло детское из твоей машины перенесём в мою.

— Ты этот танк назвал сейчас красавицей или мне послышалось? — хмыкнул я.

— Не наговаривай на мою машину.

— Державин, мне завтра возвращаться в город. Как я уеду? Да и оставлять здесь машину не хочу, мало ли что.

— Завтра приеду и заберу тебя, машину отгоню вечером.

— Зачем такие сложности? — удивлялась я его чудаковатой схеме.

— Хочу помочь, — немного подумав, добавил. — Поговорим заодно.

Да уж. Державин, такой Державин. Романтикой тут и не пахло. Скрепя сердцем, я согласилась на его авантюру.

Забрала вещи из машины и кресло, пока Лиза сопела на руках у Артема. Прикрепив нужную конструкцию в его танк, мы аккуратно переложили детеныша, пытаясь не разбудить. Удивительно, как Державин безбоязненно справлялся с моей дочерью. На самом деле, удивляться тут было нечему, у него уже был великовозрастный сын. С ним, вероятно, было сложнее в детстве, чем с моей дочерью. Да и сейчас он явно не подарок.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что мне нравится эта картина. Нравится то, как он ласково смотрит на мою дочь. Как гладит ее по кудрявой головке. Раньше я даже мысли не допускала, что посторонний человек будет трогать моего ребёнка. Раздражалась. А что изменилось сейчас? Скорее всего, меня изменили конкретные чувства к конкретному человеку, а не в целом ко всем.

— Спит. Можем ехать, — проверив дочь, разрешила я.

— Отлично.

Артём посмотрел в зеркало заднего вида, улыбнулся, глядя на Лизу, и только потом вырулил с парковки.