— Понял. Знаешь, я подумал…

Когда начинаются такие речи — это обязательно к чему-то плохому.

— Жалеешь о том, что мы привезли Лизу в твою квартиру?

Непроизвольно отодвинулась от Державина, создавая некую пропасть между нами. Я не хотела этого говорить, но если это действительно так, то лучше решительно рубить правду матку. Так будет честно по отношению к нам обоим.

— Что? Разумовская, откуда столько дури в твоей голове. Удивляюсь. Нет конечно. Я хотел сказать, что кажется, снова готов стать отцом.

— Артём, я же сказала, что не беременна. И пока не планирую, — кто-то из нас двоих явно тупил.

Проведя ладонями по лицу, словно стирая усталость, мужчина как дурочке трактовал мне свои слова.

— Я хочу быть отцом для Лизы, глупая. Хочу, чтобы мы жили втроем. Если ты позволишь, разумеется. Рано, конечно, об этом ещё говорить, но можно хотя бы попробовать.

— Эээ.

Сказать, что я была в шоке — это ничего не сказать. Он видел мою дочь пару раз в жизни, но готов влиться в нашу семью. Быть ее частью. Какой в этом смысл? Зачем ему это?

— Саша?

— Не знаю, что сказать, — призналась я.

— Бабушка твоя в этом плане была посговорчивее, — усмехнулся он.

— Так вот почему она столько одежды и предметов гигиены наложила. Сговорились за моей спиной? — возмущенно засопела.

— Скажем так, она дала мне испытательный срок. Подумай до конца выходных, хорошо? Если ответ будет положительный, я буду счастлив. Если нет, я сделаю все, что убедить тебя в обратном.

— Хорошо.

— Мне нужно поработать немного и позвонить Олегу. Если что, я буду на кухне, — поднявшись, Державин наклонился и поцеловал меня в висок.

Уходя, он позвал.

— Саш? — тихо, оборачиваясь.

— Мм? — подняла взгляд от ноутбука.

— Я люблю тебя.

— Знаю, — я пока не готова была ответить взаимностью, однако ответное чувство давно поселилось внутри меня. — Долго не сиди.

— И ты.

Сумасшедший день, не иначе. А что нас ждет за эти выходные — страшно представить.

Удивительно, выходные прошли настолько хорошо, что я порой ловила себя на мысли, что мы всегда были семьей. Я совершенно не удивлялась навыкам Державина, ведь у него есть взрослый сын. Однако искренность, которую он излучал по отношению к Лизе, не могла оставить меня равнодушной. Дочь шла к нему на руки, играла в развивашки и даже делилась с ним едой. Капризы, конечно, случались. Но у какого ребенка их нет?

Мы ходили в парк, кормили уток и катались на каруселях. Дочь впервые попробовала мороженое, измазавшись от макушки до пяток. В срочном порядке мы поехали домой, где принимали ванну фактически все вместе. Лиза плескалась водой и визжала от восторга, когда Артём показывал ей, как стрелять из водного пистолета.

Естественно, возникали недопонимания и мелкие конфликты от разных мировоззренческих позиций на воспитание. Однако нам удавалось находить компромиссы и сглаживать углы.

Я не тыкала себе пальцем в грудь, что я мать и только мне решать. Нет. Я пыталась объяснить свою точку зрения, прислушаться к его. Все было идеально. Почти.

До момента пока в воскресенье вечером мне не позвонили с незнакомого номера. Обычно я не брала трубку, потому что на том конце провода была реклама, банки, представители сотовой связи. Время было позднее, да и сердце екнуло как-то нехорошо.

— Да? — негромко ответила я на звонок, потому что в этот момент Артём купал дочь перед сном.

— Здравствуйте, ваш номер указан для экстренной связи. Вам знаком Разумовский Сергей Никодимович? — мужской голос был абсолютно хладнокровен.

— Да, это мой отец, — с небольшой заминкой ответила я. — Что случилось?

— Мы госпитализируем его, подозрение на инсульт.

Я почувствовала легкое головокружение, но старалась держать себя в руках. Мне нужно быть сильной. Нужно.

— Какая больница? — выговорила с трудом.

— Отвезем в 7 городскую. Скорее всего причиной тому послужила алкогольная зависимость. Вы, я так понимаю, в курсе дел. Соседи сказали, что у него это давно. Они и вызвали скорую, — послышались ни то обвинительные, ни то презрительные нотки в голосе. — И вещи привезите какие-нибудь, желательно чистые.

— Хорошо, спасибо.

Боже, неужели за это время все стало настолько хреново.

— Всего доброго.

К тому времени, как я приземлилась на диван прошло не больше трех минут. Мои мысли в хаотичном порядке метались из одной части мозга в другую.

Из ванной вышел Державин, на руках у него сидела донельзя счастливая Лиза. И я хотела было улыбнуться, но не смогла.

Пока мы переодевали малышку, мужчина что-то заподозрил.

— Саш, ты бледная. Что случилось?

— Случилось. Сейчас я Лизу уложу, — я не понимала, что делать, куда идти. — Сейчас уложу.

Он странно посмотрел на меня, но промолчал. Взяв на руки дочь, начала ее укачивать под белый шум. Монотонно совершая одинаковые действия, я укачивала и себя. Убаюкивала, успокаивала. Когда Лиза уснула, я подошла к Державину, села рядом за кухонным столом и беззвучно расплакалась.

Отчаянно цепляясь за его футболку, я поливала ее слезами. Он не спрашивал, просто гладил по спине и ждал, когда я успокоюсь. Сколько прошло времени — неизвестно, но прилично для того, чтобы мои глаза начали болеть от выплаканного.

— А теперь рассказывай, — протянул он мне стакан воды. — Я слушаю.

— Отец в больнице. Инсульт, наверное. Я не знаю. Сказали… — я говорила сбивчиво, путаясь в словах. — В общем, он пил. Мы никогда об этом толком не разговаривали. Он хороший, просто когда мама умерла, сорвался. Мне надо ехать. И вещи собрать. Наверное…Я не знаю.

— Успокойся, Саша. Никто не умер. Сейчас я позвоню Олегу, хорошо? Он поедет и все узнает.

— Я сама. Мне надо его увидеть. Я поеду.

Сорвавшись с места, я начала метаться в поиске одежды. Державин подошел ко мне и сделал то, чего я никак не могла ожидать.

— Успокойся, — зашипел он, хорошенько встряхнув меня. — Ночь на дворе. Лиза спит. Ты сейчас ничем не поможешь. Скорее всего он в реанимации, даже с моими связями вход туда тебе закрыт. Сейчас Олег съездит, если надо что-то купить — он купит. Мы поедем утром.

— У меня госы утром. Мы и Лизу не успели отвезти к бабушке, — неожиданно вспомнила я, чувствуя, как глаза опять жжет от непрошеных слез.

— Перестань реветь, Разумовская. Никто и не планировал везти ее обратно. Лиза остается жить с нами. И ты сама прекрасно понимаешь, что это решение обоюдное. Видел, что ты хотела поговорить об этом еще днем, но я сделал это за тебя и без слов.

Прижав к себе мою тушку, он продолжил.

— Сейчас ты умоешься, выйдешь и позвонишь брату, пока я договорюсь с Олегом. Утром поедешь сдавать экзамен, пока я буду сидеть с Лизой. Отпросишься с работы. Потом поедем в больницу. Вопросы?

— Нет вопросов.

Сейчас я была благодарна Державину. Мне нужно, чтобы кто-то сделал за меня всю «грязную работу». Все вроде просто, а мне даже мысль не пришла в голову сообщить Владу. Отпроситься с работы.

Зашла в ванную, на автомате умылась. Посмотрела в зеркало и ужаснулась. Решила не откладывать и набрала брата.

— Сестренка, привет, — родной голос на фоне громкой музыки был едва различим. — Как ты?

Собралась с духом. Давай, Саша, ты сможешь.

— Влад, — опять едва не плача, выдавила. — Отец в больнице.

— Что…Он жив? — музыка стихла, радость в голосе померкла.

— Да…вроде. Не знаю. Сказали, похоже на инсульт. Пожалуйста, приезжай, Влад.

— Первым рейсом вылетаю.

Гудки. Длинные гудки, режущие слух.

Минуту я стояла над раковиной, наблюдая за тем, как стекает вода из крана. Быстро. Также быстро, как сейчас безостановочно мои мысли крутятся в голове. Набрала смс Карине, что беру дни за свой счет. Все. План минимум выполнен.

Еле передвигая ногами, вышла из ванной. Державин стоял у окна, тихо разговаривая по телефону. Оглянулся на меня в немом вопросе, я слабо кивнула. Подошла к дочери, поправила одеяло, которое успело сползти за это время. Все происходящие действия выполнялись на автомате, просто потому что так надо.