— Достаточно знаю и о тебе, и о вашей семье. И точно знаю, что беременную сестру не бросают без моральной поддержки, без средств к существованию с человеком, который и руку может поднять на нее в состоянии алкогольного опьянения. Так не поступают мужчины. Запомни это, щенок.

Лицо Державина было спокойном, лишь изредка дергающийся кадык говорил о степени его раздражения. Я пыталась тормошить Артёма за рукав, призывая к толерантности и спокойствию.

— Ну вас к черту, благочестивые какие все пошли. Ни дать, ни взять блять! Сам доеду, — Влад метко сплюнул вязкую слюну прямо на колесо машины, развернулся и ушел прочь.

К слову, метро было в другой стороне.

— Ну, Державин, блин! Кто тебя просил? — от злости я ткнула мужчину в бок. Хотелось топнуть ногой впридачу, но я сдержала этот детский порыв.

— Никто. А ты и не попросишь. Ты больше ни одна, и тебя буду защищать я, запомни. В прошлом, настоящем и будущем. Ты должна понимать, что он действительно поступил дерьмово. И должен это принять и осознать, чтобы в будущем не допускать таких ошибок. Лучше его ткну в это дерьмо я, чем однажды это сделает суровая реальность. За все в этой жизни берется плата, и нам приходится платить, — философски изрек он, обнимая мою недовольную тушу.

— И чем плачу я? — всхлипнула в сотый раз за сегодня я.

— Ты свое уже отдала сполна. Дальше будешь жить в кредит за мой счет, — лица мужчины коснулась еле заметная улыбка, разглаживая усталость от прожитого дня и нервного напряжения.

Мужчина вытер слезы с моего лица и нежно коснулся моего рта, даря утешающий и такой сладкий поцелуй.

— Домой? — уточнил самый потрясающий и любимый мужчина.

— Домой, — согласно кивнула я.

Если я скажу, что дальше дни потекли со скорость света, то явно гиперболизирую. Нет, дни тянулись мучительно долго, и я проживала их в состоянии стресса. Казалось, что слез больше нет. Нет и других эмоций. Просто ощущение постоянной тревоги, напряжения. Все, что мне оставалось — фальшиво улыбаться и запираясь в туалете, истерически смеяться, закрывая лицо руками.

За это время я десятками раз срывалась на Державина, кричала и порывалась увезти Лизу к бабушке. Лишь бы она не видела меня в таком состоянии, не видела моих криков и пассивной агрессии в свою сторону. Я разрывалась между работой, отцом и Лизой.

На удивление, на помощь пришли те, от кого я и не ждала этого. Олег припахал своего младшего брата — Сережу. Парень оказался толковым, и был не прочь посидеть с моей дочерью пару часов, пока мы с Артёмом находились в разных концах города, а то и земного шара. Пару раз Державин был вынужден улететь в командировку, и если бы не Олег с Сергеем, я бы точно поехала кукухой окончательно. Кира также оказалась очень кстати, выручала не только моральной поддержкой, но и физически была со мной на связи 24/7.

Влад ежедневно навещал отца, оставшись в городе на неопределенный срок. Не скажу, что брат изменился в лучшую сторону, но после того разговора с Державиным, он извинился передо мной. Стал меньше шутить, и в глазах…Что-то точно изменилось в его взгляде. Он стал иным, серьезным, мужским, что ли. Как будто он почувствовал ответственность за кого-то кроме себя. В данном случае — это был отец.

Что же касается, отца, то здесь все было куда сложнее. Реабилитация хоть и шла полным ходом, но давалась тяжело и ему, и нам всем. В первый день его движения были буквально как у младенца, неловкие и резкие. Речь едва ли можно было разобрать, скорее это было похоже на неразборчивый лепет. Первой реакцией, конечно, был шок и недоумение. Однако Алексей Иванович сказал, что с каждым днем будет лучше. Все функции будут приходить в относительную норму, нужно было лишь время. Время у нас было, а терпения нет.

Выкрутасы отца с каждым новым днем превосходили предыдущий. Он отказывался от физиолечения, ругался с персоналом больницы, пытался даже самовольно уйти под подписку. Мы ругались, ругались и еще раз ругались. Почти каждый раз. В очередной раз я сказала, что с меня хватит. Либо он ведет себя адекватно, либо следующая наша встреча состоится на похоронах. И еще неизвестно, кто из нас будет лежать в гробу — я или он. После этого он посмирнел и даже начал выполнять предписания врачей.

Трепать нервы Владу у отца не получалось. Он на него так в первый день посмотрел, что даже у меня мурашки по спине пошли. Это была всепоглощающая злость в перемешку с болью и любовью. Да много чего там было, словами не описать. Но брат твердо сказал: «Мы справимся, пап. Я помогу». Это действительно были слова не мальчика, а мужчины. В общем, с Владом отец на контакт шел намного лучше. За что я в принципе была благодарна, что брат взял эту ношу на свои плечи.

Державин вот уже третьи сутки находился в Америке с Олегом, решая проблемы с Мэдисон. Не знаю, что беспокоило меня больше, ее постоянное присутствие рядом с моим мужчиной или возможность того, что они не придут к соглашению и она все-таки сможет навредить его репутации.

— Сереж, ты, может, домой пойдешь? Время-то уже позднее, — спросила я парня, который активно катал на спине Лизу.

— Александра, правда, мне не в тягость. Лизка очень классная, прям милота, а не ребенок. А вы пока отдохните после работы, чай вон попейте в тишине, — непринужденно ответил парнишка.

— Как же повезет твоей девушке, Сережа.

— Пока не планирую, — усмехнулся он.

— Я тоже в этой жизни много чего не планировала, как видишь, все самое прекрасное происходит с нами неожиданно. В отношения вступать тоже не планировала, да и детей рожать, собственно, Видишь, как жизнь повернулась, Сережа, — задумчиво сказала я, отправляясь на кухню.

Нужно действительно попить чай в тишине, успокоиться и немного передохнуть, пока эта возможность есть.

Когда парнишка ушел, а Лиза наконец уснула, я села за работу. Активное творчество и разгрузка мозгов — сейчас были для меня буквально спасением. Уже глубоко за полночь я проверила телефон на наличие звонков и сообщений, но не увидела там имя того, кого хотела. Расстроилась.

Можно уповать на то, что Державин был слишком занят, чтобы набрать мне одно короткое смс. Но я, конечно же, предпочла накрутить себя до пределов вселенной.

Спустя еще два дня, когда от Державина не было ни одного известия, а телефоны безопасника и моего мужчины были вне зоны доступа, я забила тревогу. Поглядывая искоса на Сережу, который невозмутимо уплетал, приготовленную яичницу своими же ручками, я искренне ему завидовала, ибо мне даже чертов чай в глотку не лез.

— Александра, не понимаю ваших переживаний, если честно. Они оба взрослые мужики, что с ними будет? Олег, например, часто пропадает с радаров, как сможет выйти на связь — позвонит, все будет в порядке. И с моим братом, и с вашим Державиным. Успокойтесь, ради бога.

Я кивнула. В сотый раз за это утро. Парень пытался поддерживать меня, но что-то мне подсказывало, что и его терпению придет конец.

Возникла абсолютно абсурдная мысль позвонить сыну Державина — Марку. Если что-то случилось или к исчезновению Артема причастна его мать, он точно будет в курсе. Вопрос только в том, станет ли он вести светские беседы. Но других вариантов я не видела, а потому озвучила эту нелепицу Сереже.

— Ну…Я бы мог, конечно, если вам это нужно…

— Да, Сереж, пожалуйста. Очень нужно! Ради всего святого тебя прошу, а я, на минуточку, атеистка, — взмолилась я перед братом Олега.

— Хорошо. А что я вообще должен спросить? И как мы узнаем его номер? У меня таких связей, как у брата, к сожалению, пока нет, так что я в этом вопросе бессилен, — пожал внушительными плечами парень, убирая за собой тарелку со стола.

— Я придумаю, Сереж. Ты главное позвони и наплети что-нибудь с три короба, а номер я достану.

— Ну ладно, — послушно согласился он. — Вы сейчас на работу?

— Да, но я не надолго. Раскидаюсь и вернусь ко сну Лизы, так что отпущу тебя сегодня пораньше. А то в самом деле ты тут скоро поселишься.