Стоя около двери, я ломалась, как ни одна из невинных дам 18 века.

— Артём, давай я сама? — дрожащим голосом умоляла.

— Саш, я начинаю выходить из себя.

— Ну и правильно. Ты выходи, но только не далеко. Максимум за пределы участка, а я быстренько…

Договорить я не успела, Артём постучал в дверь. У меня ключи были, а это значит, что пришли гости, и бабушка обязательно пойдет открывать эту чертову дверь.

— Здравствуйте, — улыбчиво поприветствовала родственница. — Чем обязана?

— Державин Артём. Мужчина вашей внучки. Рад знакомству.

Он протянул ей букет, который мы купили по дороге в цветочном. Один из самых дорогих, на минуточку. Я пыталась объяснить, что у нас на участке полно цветов растет, и бабуля видит растительность каждый день, но Державин остался при своем.

Улыбка в одночасье расползлась по ее старушечьему лицу.

— Ба, привет, — махнула рукой из-за огромной спины, куда меня любезно затолкали.

— Ой, ну что же мы на пороге стоим, — всплеснула она руками. — Проходите в дом.

Тяжело вздохнув, я поплелась следом. Из детской вышла Лиза, таща в руках маленькую собачку. Подхватив на руки дочь, крепко ее поцеловала, слушая детский лепет.

Пахнет так сладко, что голова кружится. Каждый раз приходит осознание, что разлука с ней — это самое большое испытание в моей жизни.

— Тёмочка, чаю может? — засуетилась бабуля. — Я вот и блинчиков напекла к приезду Саши. Хотите?

— Бабуль, у него аллергия…

— Хочу, спасибо.

В ужасе посмотрела на Державина, у которого непереносимость лактозы.

— Державин, ты чего? — мои глаза были буквально по 5 рублей.

— Ничего страшного не случится. У вас же тут туалет есть? — шепотом ответил он мне.

— Ну да. А что, прям так?

— Да, Саша. Прям полный обсиротус.

Сокрушаясь над его желанием угодить, я усадила Лизу и дала ей фруктовую пастилу, пока мы ели бабулины шедевры. Изредка я косо посматривала на Артёма, но тот и виду не подал, что что-то не так.

— Очень вкусно, спасибо, — поблагодарил Державин, запивая все это дело чаем.

— Саша, ты смущаешь нашего гостя. Прекрати так зенки пучить в его сторону, — от таких ласковых слов я даже поперхнулась.

Артём аккуратно постукивал мне по спине, пока я откашливала свое негодование.

— Ба!

Она никак не отреагировала, только шикнула на меня.

— Тёмочка, расскажите, где вы познакомились с моей Сашенькой?

— В буфете института, — честно ответил Державин. — Она, признаться, очень не любит делиться едой.

Улыбнувшись воспоминаниям, я поняла, что обязательно повторила бы эту встречу.

— Ну что вы, она очень щедрая. Просто вы ее не так поняли, наверное.

Вряд ли фразу «это мое» можно трактовать как-то иначе, но мужчина тактично умолчал о продолжении нашей истории.

— Галина Александровна, я бы хотел забрать Сашу с дочерью в гости на выходные. Если вы, конечно, не против.

Державин вёл себя прямо-таки как истинный джентельмен. Цветы подарил, блины съел, разрешение попросил. Я старалась не вмешиваться в разговор, чтобы не ляпнуть очередную глупость.

— Артём, знаете, я, конечно, с виду очень добрая старушка. Но давайте на чистоту. Какие у вас намерения в отношении моей внучки?

Я закатила глаза, Державин же деловито ответил:

— Самые серьёзные. Я ее люблю.

— Это хорошо, хорошо. Я тоже ее люблю. И правнучку свою люблю. Понимаете? — вкрадчиво уточнила она.

— Понимаю.

Бабушка у меня с виду такой одуван, и только мы с братом в детстве видели, какая она гром-баба на самом деле. И в горящую избу, и коня на скаку.

— А раз понимаете, то ответственность на вас двойная ложится. Вы мужчина взрослый, сколько вам, кстати?

— Мне 41, — ни чуть не стесняясь, ответил Артём.

Собственно, ему стесняться своего возраста, учитывая внешний вид, не придётся ещё ой как долго. Он и не выглядит на свой возраст, да и не будет с таким образом жизни.

— Бабуль, ну это же неприлично!

— А я и не у тебя спрашиваю, Сашка. Ты иди, с Лизой погуляй на участке, — махнула старушка рукой. — Она очень любит травку щипать.

Похлопав Державина по плечу, я коротко шепнула ему на ухо «держись» и вышла с дочерью из дома.

Я прекрасно понимала родственницу. Она переживала за меня. Конечно, характер у меня не сахар, да и откровенно говоря, даже наоборот что-то ближе к лимонной кислоте. Но она искренне желала мне счастья. Тем более, ребенок впридачу мало кого прельщает. Даже такой славный, как моя Лиза. Сидит себе траву щипает, ромашки жует. Чудо, да и только. Около получаса я наблюдала за этим действом, пока позади меня уже явно кто-то смотрел мне в спину.

— Державин, блин, ты смерти моей хочешь? — схватилась я за сердце.

— Нет, рано тебе еще думать об этом. Красивая дочь у тебя.

Конечно. Самая красивая и самая лучшая. На отца своего похожа. Сердце неприятно оцарапала горечь от образа некогда любимого мужчины.

— Знаю. Как прошел разговор? — лениво поинтересовалась, хотя любопытство на самом деле пожирало меня.

Неопределенно хмыкнув, он обогнул меня и подошел к Лизе. Ласково погладив ребенка по макушке, он начал что-то вытряхивать у нее из рук. Подойдя ближе, я завизжала. Пронзительно и, очевидно, очень громко. Артём в недоумении переводил взгляд с меня на смеющуюся дочь.

— Саша? — наконец спросил он, не поняв такой внезапной реакции.

— Убери. Выкинь. Фу, господи боже. Пожалуйста, выкинь, умоляю, — ныла я, истерично топая ногами.

— Это просто земляной червь, — спокойно объяснил он мне. — Обычный. Полудохлый, кстати. Кажется, Лиза его немного потрепала.

Знаю я, что это червь. Но, сука, даже буквы, составляющие это слово, заставляли испытывать меня дикий неконтролируемый ужас. Паника просто захлестывала меня с головой. Именно поэтому я не любила дачу, дождь летом и ежей.

— Державин, если ты продержишь его в руках еще хотя бы секунду, нам придется расстаться по причине того, что я буду тупо брезговать. Я серьезно. Это не смешно.

Мужчина призадумался, но червяка выкинул, параллельно что-то объясняя моей дочери. Она покивала и плакать не стала, хоть и лишилась добычи.

— Согласен, не смешно, если только самую малость. Саш, ты удивляешь меня все больше. Серьезно, черви? Безобидные и никчемные существа? — он откровенно потешался надо мной.

Поднял на руки Лизу, подошёл почти вплотную и хотел было меня обнять, но я отпрянула.

— Руки помойте сначала. Оба.

Как представляю, что этим руками они держали эту гадость, аж мутить начинает.

— Ладно, Лиза, пойдем. Мама сказала, чтобы мы шли мыть руки.

— Ма-ма? — повторило чадо, хлопая длинными ресницами.

— Мама, — тепло улыбнулся Артём ей, прежде чем войти в дом.

Как выяснилось позже, бабушка не только выяснила всю его подноготную, но и мою рассказала в подробностях. И сделала вывод, что Державину она может доверить двух самых любимых девочек. Отпустила нас она с легким сердцем и спокойной душой. Вещей собрала больше, чем на месяц, не то что на два дня.

Лиза поела перед дорогой и уснула, не успели мы даже выехать на трассу. От этих встрясок укачало и меня. Поэтому Артём со спокойной душой ехал до дома в полной тишине. Надеюсь, он ей насладится. Ибо в ближайшие пару дней она ему не светит.

Поздно вечером после осмотра новой территории, игр с проводами и розетками и плотной совместной трапезы, Лиза уснула прямо на коврике, который чудным образом появился в наше отсутствие. Как, собственно, большая овальная кроватка, бизиборд и еще огромное количество игрушек для годовалого ребенка. Аккуратно переложив Лизу в кровать, Артём накрыл ее пледом и даже спел что-то в духе колыбельной. Такой, правда, я не знала, но была уверена, что это именно она.

Пристроившись рядом на кровати, он заглянул в мой ноутбук. Я составляла речь на защиту диплома.

— Как успехи? — шепотом осведомился он.

— Первые полчаса у нее очень крепкий сон, танком не разбудить. Можешь не шептать, — поведала Артему секрет. — Успехи неплохо. Поработать еще надо. Думаю, заняться этим сейчас или с утра. Но утром это будет проблематично. Лиза заберет все внимание на себя.