…рост моих физических кондиций замедлялся. Кривая взрывного формирования организма была на пике, и скоро, если не уже, должно было начаться её падение. Проще говоря, в двадцать три — двадцать пять лет, я уже буду серьезно уступать «надевшим черное», развивающимся согласно всем традициям и уложениям. В качестве компенсации за это (скорее всего), меня невозможно «сдвинуть» с позиции альфы, а следовательно, участь «сломанного» мне не грозит вообще никогда, что бы я не делал.
По пути в свою бывшую школу, я вспоминал разговор с Хиракавой, который случился после того, как у девушки наступило небольшое прояснение в мыслях после постельных занятий. Она призналась, что во время нашей дуэли отнеслась ко мне максимально серьезно, с полной самоотдачей, из-за чего, возможно, и инициировалась, выкладываясь умственно и физически до донышка. Где бы мне найти человека, ради которого я смогу так сосредоточиться…
Хотя, идея внезапно появилась!
Разговор с директором школы выдался коротким, всё-таки, этот человек знал прекрасно и меня, и семью, и положение дел в Аракаве. Безусловно ему не понравились кровавые и жестокие разборки с участием его ученика перед школой, но как японец, он прекрасно понимал, что сукебан рано или поздно сделали бы свой ход, начав вербовать учениц, а он сам бы в таком случае был совершенно бессилен. Сложности у моих младших теперь будут обязательно, но со стороны педсовета и себя лично, директор гарантировал полное отсутствие каких-либо мер и санкций.
Не успев дойти до дома, я получил звонок от Мотосуба Йоши, возжелавшим согласиться на моё предложение. Разумеется, не на уровне «привет-да-пока», а с призывом к встрече, причем, чем скорее, тем лучше. Через два часа, приняв душ, сменив наряд и слегка успокоив взбудораженных брата и сестру, я уже ехал в центр города, где меня ждали не в кафе, не в ресторане, а в конференц-зале одной из фирм, имеющих отношение этому семейству. Йоши собрал аж восьмерых человек поддержки, явно одолженных ему старшими родственниками.
Пришлось проводить полноценную презентацию, благо большая часть материалов под неё у меня была заготовлена. Мной предлагалась идея создания универсальной платформы для скачивания и установки приложений для телефонов, в том числе и игр, с перспективами развития в кроссплатформенную систему. Естественно, такой амбициозный проект надо было преподнести убедительно, особенно японцам, и особенно тем, кто вряд ли понимает, о чем вообще ведется речь. Они этого не понимали, но мне было что сказать и на их языке. К примеру, какие еще специалисты с их стороны могут потребоваться на следующей презентации, на что, в целом, было получено вполне охотное согласие. Никому не нравится описание леса, по которому придётся бродить в потёмках.
После трех часов говорильни, мы раскланялись, прощаясь, а я отозвал в сторону Йоши.
— Мотосуба-сан, — начал я, — Не могу не отметить, что вы вели себя довольно пассивно всё время этого разговора.
— Я слушал и запоминал, — важно покивал молодой человек, — Проанализирую и сформирую свою точку зрения.
— Хорошо, — кивнул я, — Только прошу учесть уже на данном этапе, что наши возможные взаимоотношения сводятся к тому, что я формирую бизнес для вас. То есть — после того, как дело сдвинется с места, именно вы будете рулить всем процессом и отвечать за него, а я буду просто жить своей жизнью и получать процент с дохода. Следовательно…
— Не понял, Кирью-сан… — нахмурился «золотой мальчик».
— А вы думали как? — скупо улыбнулся я, — Что оно само заработает?
Ответить на этот язвительный вопрос он не успел, так как за моей спиной внезапно раздался женский голос:
— Именно так он и думал, Кирью-сан, не сомневайтесь. Поэтому у моего мальчика такая активная и особенная… невеста. Нэ?
Развернувшись от напрягшегося Йоши, я увидел перед собой слабо улыбающуюся женщину лет пятидесяти в деловом костюме и с короткой стрижкой, которая слегка мне поклонилась. Я ответил ей тем же.
— Мотосуба Кимико, исполнительный директор компании «Санрайз», — представилась она, — Я следила за вашей встречей через камеру и, кажется, пришла в самый нужный момент.
— Что вы имеете в виду, тетя? — недовольно пробубнил Йоши.
— То, что проект, который предлагает Кирью-сан, подразумевает весьма деятельное участие всех сторон, — кольнула его снисходительным взглядом женщина, — А ты пока, кроме имени и денег своей семьи, на стол ничего положить не можешь. Но это не страшно, куда хуже то, что и не хочешь. А это не в интересах семьи Мотосуба, Йоши. Предлагаю поговорить втроем, раз уж конференц-зал освободился.
Внезапно всё стало куда интереснее и перспективнее. Кимико изначально питала немного надежд на меня, но увидев выкладки, поняла, что речь идёт о серьезном инновационном проекте, сулящем хорошую прибыль. Кроме того, была ситуация с её племянником, которому «уже давно нужно было хорошенько уяснить, что из себя представляет нормальный восемнадцатичасовой рабочий день». Иначе, мол, в порыве откровенности поведала мне женщина (при дико покрасневшем Йоши), отдавать племянника китайцам будет совсем стыдно и потерей лица. Поэтому, Кирью-сан, как ты смотришь на заключение соглашения между тремя сторонами, где финансирование и прочая поддержка со стороны семьи Мотосуба будет…
Результатом переговоров было следующее: если я смогу на следующих выступлениях убедить подчиненных Мотосубы Кимико (и приглашенных специалистов) в достаточной базе для старта проекта, то ему будет дан ход и полная поддержка на уровне всей семьи. Если мы, конечно, договоримся. Сам же Йоши будет назначен генеральным директором новой компании, но на испытательном сроке и от лица семьи. По итогам года работы компании, при условии, что он будет полностью справляться со своими обязанностями, семья передаст ему контрольный пакет акций и дистанцируется от бизнеса. Разумеется, там будут дополнительные условия насчет работников и исполнителей, предоставленных семьей, но это уже будет не моя головная боль.
В целом, все получат то, что хотят или заслуживают, без дополнительных рисков.
На подобное предложение я немедленно согласился, про себя отметив подготовить ряд мер на всякий пожарный. Вариант в будущем, что Мотосуба попытаются полностью исключить меня из уравнения, был равен ста процентам, это, всё-таки, бизнес, к тому же международный с самого старта, но против этого уже был готов ряд решений. Договорившись о следующей встрече, я, наконец-то, смог уйти.
Какая насыщенная жизнь. Утром я выбиваю зубы бандитствующим старшеклассницам, а после обеда провожу презентацию в офисе перед финансистами. А ведь скоро еще турнир. Всё станет куда веселее. Хорошо хоть есть свободное посещение школы.
Чтобы не терять остаток дня просто так, я решил наведаться к Хиракаве, чтобы с ней, наконец-то, нормально поговорить. Отложить визит еще ненамного значило бы вновь подвергнуться сексуальной атаке, после которой девушка засыпает как удовлетворенный пьяный матрос, а этого мне не хотелось. С одной стороны, конечно, удобно теперь иметь такой, хм, безотказный вариант, с другой… нет.
Тем не менее, все вышло так, как будто мы не виделись недели две. Открыв дверь, девушка молча вцепилась в мой пиджак, затаскивая внутрь, а затем, даже не озаботившись закрыться, начала лихорадочно срывать с себя майку, рыча себе под нос что-то полубезумное. Это уже было совсем ненормально, поэтому, скрутив девчонку (благо та поначалу думала, что её уже загибают в нужную позицию), я сноровисто замотал добычу в футон, перехватив его проводом от удлинителя. Та, ощутив свою скованность и незаполненность, начала натуральным образом рычать и извиваться, пытаясь освободиться.
К счастью, японские девушки тоже люди, а поэтому носят носки. Один из них, небрежно валяющийся на полу, я и запихал Асуми в рот, чтобы она не смущала соседей. А затем сел перед ней, внимательно наблюдая за жующей носок хафу.
Сказать, что Хиракава Асуми проявила недовольство от происходящих в её жизни изменений — было не сказать ничего. Девушка натурально взбесилась вторично, аж подпрыгивая в футоне и пробуя его на разрыв. Она безостановочно жевала носок и смотрела на меня с такой ненавистью, что утренние школьницы-бандитки, известные своей жестокостью, обмочились бы при виде взгляда этих синих глаз. Безостановочные прыжки, совмещенные с рычанием, слезами, соплями и жеванием носка длились минут десять, после чего девушка выпучила глаза, шумно и часто задышала носом, а затем обмякла, падая в обморок. Правда, продемонстрированное мне однозначно показало, что перед тем, как лишиться сознания, девушка испытала мощный оргазм.
