— Заберу сестру к себе. Одна Маша не справится. Начнет гнобить себя. Потеряет ребенка.

— Она беременная? — Свят вскидывает бровь.

Я не сказала об этом, не посчитала нужным. Но вопрос как-то живо задел Орлова. Бросаю на него взгляд, но тут же отвожу. Не смогу выдержать колючий пронизывающий холод его льдисто-голубых глаз.

— Да, Маша ждет ребенка. Воспитаем его вместе. А в Питере больше возможностей. Перетащу сначала сестру, потом папу. Стареет уже! Будет проще приглядывать. Ну что же, Свят! Спасибо за оперативную помощь. Позвоню Маше.

Орлов поднимается. Не дурак! Сам понимает, что больше ничего не светит. По крайней мере, пока. Но Свят ничего не делает просто так. Даже за маленькую услугу последует оплата. Какая? Узнаю позднее. Когда придумает.

Провожаю его до двери. Поцелуй в щеку. Так целомудренно! Усмехаюсь, закрывая за ним и с громким стоном набираю номер сестры, чтобы сообщить прискорбную новость:

— Прости, но весь год ты была не женой Данилы, а его любовницей…

На том конце провода повисает замогильная тишина. Я терпеливо жду, когда смысл слов дойдет до сестры.

Не перебиваю. Не лезу с нравоучениями. Позволяю принять страшную правду такой, какая есть: без прикрас.

— Я позвоню папе, как договаривались, — нарушаю тишину, продолжая разговор. — Пусть он сдаст твою квартиру постояльцам. Лишняя копеечка не помешает. Да и ему будет повод прогуляться и проверить хату. А потом и папу в Питер перетащим. Договорились, Манюня?

— Хорошо, Аня, — хриплый голос в ответ заставляет кожу покрыться мурашками.

Через километры ощущаю жуткую депрессию сестры. И пока она полностью не погрузилась в пучину отчаяния, я заберу ее.

— Маша, если ты не приедешь, то я буду вынуждена приехать сама. А фрилансер у нас ты! Тебе проще, согласна?

— Да. Я приеду! Бери билет…

Сестра у меня мудрая женщина. Это я всегда знала, но едва обосновалась в купе на нижней полке, слушая мерный стук колес поезда, то уверилась еще больше.

Пару раз издав глубокий вздох и поймав на себе обеспокоенный взгляд соседки по купе, я заметно успокоилась. Ну в самом деле, не будешь же ты лить слезы перед незнакомыми людьми, беспрестанно сморкаясь в носовой платок, укоряя себя за недальновидность.

Горячий чай, бутерброд и мелькающий за окном пейзаж приподняли настроение, а мысли сменили траекторию движения, оставив горестные раздумья в стороне, на потом.

Я не летаю самолетами. Да, удобно и быстро. Но не люблю. Не столько из боязни и неприятных ощущений, когда самолет попадает в воздушные ямы, сколько из-за самой атмосферы, сопровождающей тебя в пути.

Пусть на поезде дольше, но смотреть в окно, как меняется местность, а вслед удаляющимся картинам отпускать все плохое в ожидании перемен — это более позитивный настрой, особенно в моем положение. Да и приступы тошноты в самолете меня бы замучили еще больше.

Потому, мы с сестрой здраво рассудили, что путешествие на поезде пойдет на пользу. К тому же, сейчас не сезон, и с билетами проблем не возникло. Даже нижнюю полку Аннушка взяла легко в вагоне с питанием. Повезло! Не надо заморачиваться по поводу еды на двое суток в дороге.

Но настроение к трапезе как-то не располагало. Даже когда соседка, не дожидаясь обеда, распаковала свои запасы, запах еды обострил токсикоз.

Наполнив легкие воздухом, я выхожу из купе. Складываю губы трубочкой и медленно выдыхаю. Ладошкой утираю выступившие капли пота на лбу, но так и замираю, прикрыв рукой глаза.

— Вам нехорошо? — раздается сбоку.

Поворачиваю голову и, не отрывая ладонь от лица, искоса смотрю на стоящего в проходе мужчину. Высокий. Наверное, красивый, но для тех, кто любит бородатых. Мне же всегда нравились гладковыбритые, как мой Данила.

Мой…

Шумно втягиваю ноздрями воздух и хватаюсь за поручни под окном, когда поезд дергается и грузно отчаливает от очередной станции. Я даже не обратила внимание, в каком городе стоянка была.

— Нет, все хорошо, — отвечаю не сразу и прижимаюсь к окну, чтобы пропустить проводника и других пассажиров.

Новые попутчики зашли на станции и разошлись по купе. Бородатый же стоял, не двигаясь с места. Чего ему надо?

— Вы позволите войти в купе? Видимо, я ваш новый сосед.

В одной руке незнакомец удерживал кейс для ноутбука и небольшую дорожную сумку. В другой — кожаную куртку. Видимо, скинул на входе в поезд, чтобы не мешала. Сам же выглядел так, словно только что покинул заседание Совета: стильный дорогой костюм, галстук. Не совсем удобная форма одежды для путешествий, учитывая, что в поезде особо переодеться нет возможности, кроме как в туалете. А там не настолько чисто, чтобы не испачкать дорогую ткань тех же брюк, пока тот их снимать будет.

Ловлю себя на мысли, что думаю абсолютно не о том, о чем следовало бы, но…

— Да конечно, проходите, — делаю шаг в сторону, открывая доступ к купе.

Осталось только одно свободное место: верхняя полка. По диагонали от моей койки. Напротив женщина в возрасте. Надо мной парень с дредами, явный питерский неформал.

Мужчина заходит в купе, кладет кейс на полку, рядом ставит сумку, а куртку на крючок. Скидывает пиджак и развешивает на вешалке, устраивая на крючке под курткой. А мускулы так и перекатываются под рубашкой! Он поворачивает ко мне голову, и мы встречаемся взглядом.

Я тут же вспыхиваю, словно меня застукали за неприличным делом. Но так и есть: я бессовестно разглядываю незнакомца.

— Простите, — бормочу и отворачиваюсь к окну, глядя на лесистую местность.

Чем ближе поезд пробирается к Питеру, тем гуще становятся леса под тяжелыми свинцовыми тучами, которые, казалось, своим брюхом касаются вершин самых высоких деревьев.

Да уж, сложно мне будет привыкнуть к новому климату после Крымской погоды, когда даже зимой в последние годы температура не опускалась ниже +10°.

Сестра говорит, что и в Питере чаще дождь, чем снег, но влажность воздуха намного выше за счет болотистой местности. Ничего, я привыкну, лишь бы устроиться в жизни и поставить на ноги… сына.

Удивительно, но я уверена, что ношу под сердцем именно сына. Мне как-то сон снился, давно уже, но в нем я возилась с мальчиком, и на сердце было так тепло и уютно.

Обнимаю себя за живот. Снова вздыхаю.

«Ничего, мой хороший! Мы справимся. Мама сможет! Вот только мысли закончат чехарду, я допишу статьи, отправлю заказчику, а там, глядишь, новые задания. Нам не важно, где работать. Главное, чтобы интернет был. А там… »

Оборачиваюсь. Новый сосед уже на верхней полке. И когда успел переодеться?

Возвращаюсь на свое место. Открываю ноут. Статьи подождут.

Я углубляюсь в изучение информации про курсы, которые бередили голову не один месяц. А сумма для оплаты уже в наличие. Успела накопить. Осталось совсем немного: подать заявку на участие и оплатить, дожидаясь начала занятий по изготовлению пп-тортов, без сахара и глютена.

Моя мечта! Она совсем рядом…

— Вам помочь?

Бородатый сосед уже готов к выходу, а я стою и пялюсь на чемодан и дорожную сумку, когда поезд медленно вползает на перрон в Санкт-Петербурге.

И так хочется ответить ему: «Да, помогите, пожалуйста!» Хочется участия настоящего мужчины, а не того, который врал и постыдно сбежал. Даже смелости у Трофимова не хватило сказать правду в лицо.

Пусть бы Данила скрыл наличие жены, но просто признался: «Маша, мне было хорошо с тобой, но вынужден с тобой расстаться постольку поскольку… »

Да, слезы в три ручья все равно обеспечены, но не от той мерзкой правды, которую пришлось услышать от третьих лиц.

Горечь снова подкатывает к горлу, едва путешествие на поезде подходит к концу. На двое суток я спряталась от проблем в купе. Но реальность вновь нашла меня и кричит голосом сестры, споря с проводником:

— Что значит: Я не могу войти в вагон? У меня там сестра беременная. Вы хотите стать причиной выкидыша? Я помогу ей вынести вещи, только и всего!