— А если я смогу привлечь в магазин больше покупательниц? Это отразится на моей оплате?

— Ну попробуй, — фира Кларис снимает своё пенсне и поднимает на меня задумчивый взгляд. — Каждый день ко мне заглядывают в среднем по семь-восемь покупательниц, и почти все они уходят с покупками. Если покупательниц станет не меньше десяти, то я буду платить тебе десятую долю от прибыли.

— Благодарю, фира Кларис, — мои губы тянутся в предвкушающей улыбке.

— Любопытно, что ты собираешься делать, — с сомнением щурится фира.

— Ничего такого, что могло бы навредить магазину, — успокаиваю хозяйку. — Просто небольшие улучшения, которые, по моему мнению, должны привлечь покупательниц.

— Тогда действуй, Лори, и говори, если тебе что-то для этого понадобится.

Следующим утром я спешу в лавку на рассвете. Почти безлюдный в это время город ещё утопает в густом утреннем тумане, отчего чёрная громада храма Варрлаты на площади Искупления выглядит пугающе нереальной.

Все прошедшие дни в лавке я не только училась. Я подмечала детали, ненавязчиво опрашивала покупательниц, запоминала, сравнивала… и делала в своей голове выводы.

Например, я выяснила, что почти посетительницы — наши постоянные покупательницы, проживающие где-то рядом.

Улочка, на которой расположена лавка фиры Кларис не многолюдная, но каждый день там проходит достаточно женщин, которые могли бы стать нашими дополнительными покупательницами. Просто они не обращают на нас внимания.

Мой мозг, привыкший анализировать подобные детали, сейчас азартно потирает лапки, предчувствуя знакомые задачки.

Как сделать так, чтобы горожанки захотели зайти внутрь, даже если им ничего не нужно?

До открытия всего два часа. Это очень мало и я точно не успею всё, что запланировала, но хотя бы начну.

Первым делом, беру ведёрко и иду за водой к ближайшему колодцу. Ещё неделю назад ручка полного ведра впивалась в мои пальцы и болезненно оттягивала руки. Но за прошедшие дни мои ладони огрубели от домашней работы, а руки немного окрепли. Таскать полные вёдра стало легче.

Ставлю воду греться над очагом в кухоньке, скрытой позади основной части магазина. Мне понадобится много тёплой воды.

Время открывать ставни, чтобы впустить в помещение больше света.

Начинаю с обычной каждодневной уборки, мету полы и протираю везде пыль. Когда заканчиваю, вода уже достаточно нагрета, чтобы приступить к мытью окон. Тусклые стёкла нуждаются в хорошем очищении. Замешиваю в ушате с водой немного уксуса, чтобы на стёклах не оставалось разводов, и тщательно намываю каждое стёклышко с обеих сторон. В конце протираю насухо чистой тряпкой и любуюсь результатом работы. Сияющие чистотой окна отражают улицу и кусочек посветлевшего неба.

Набираю новую воду, отмываю дверь и каменный фасад на уровне глаз, чтобы пыль и грязь не были так заметны. Постепенно отмою фасад полностью, но на сегодня у меня и так почти не осталось времени.

Вернувшись в кухоньку, несколько минут отогреваю озябшие пальцы. Погода за эту неделю стала немного теплее, но я всё равно замёрзла, пока была на улице.

Теперь нужно кое-что изменить внутри магазинчика. Для начала меняю расположение вещей на полках за прилавком. Расставляю так, чтобы всё в целом смотрелось, как красивая картинка, в которой каждый элемент гармонично дополняет другие.

Рулон чёрной шерстяной ткани красиво контрастирует со стопками молочно-бежевого и кипенно-белого хлопка. Корзиночка с лентами перемещается на уровень глаз. Одну из лент молочного цвета обвязываю пышным бантом вокруг ручки, прикрываю им некрасивые заломы на старой бересте. Теперь корзина привлекает внимание, а бант, если понадобится, развяжу и отглажу.

Другие корзины с дамскими безделушками расставляю таким же образом. Все их заломы и дефекты теперь оказываются спрятанными или хотя бы не бросаются в глаза, а ручки украшают банты в светло бежевой гамме разных цветов и размеров. Только один бант выбираю чёрным, чтобы добавить общей картине немного контраста.

К толстой деревянной полке, что расположена у боковой стены, прибиваю с боков два гвоздя и привязываю к ним по отрезу льняной верёвки. К верёвкам привязываю палку от старой сломанной швабры, которую я ошкурила и помыла ещё три дня назад.

Теперь у меня есть висящая перекладина и я собираюсь разместить на ней вешалки.

Вешалки я заметила только вчера, когда мы с фирой Кларис делали переучёт. Они не очень хорошего качества и представляют собой ошкуренные палки с привязанными по центру льняными шнурами. За прошлую неделю вешалками ни разу не поинтересовались, зато я знаю, как извлечь из них максимум пользы.

Аккуратно подвязываю вешалки к своему “рейлу”, а на них развешиваю наши лучшие сорочки и панталоны. Теперь не нужно будет доставать вещи из стопок и раскладывать на прилавке. Чтобы рассмотреть товар, покупательницам будет достаточно подойти к вешалкам. То же самое делаю и со второй полкой слева от входа, но на ней вывешиваю только “ночные” сорочки.

Задумываюсь над пустующим углом рядом с вешалками. Там явно чего-то не хватает.

В подсобке находится одна очень высокая, но узкая плетёная корзина. Перетаскиваю её в в пустующий угол и ставлю внутрь длинные рулоны с грубым небелёным хлопком. Корзина с рулонами напоминает высокий букет в вазе, и от этого в углу появляется ощущение уютной завершенности.

— Могу я позаимствовать у вас несколько горшков с цветами? — спрашиваю фиру Кларис, когда она спускается в лавку и рассматривает произошедшие в ней изменения.

— Мне не жалко, конечно. Но ты же не собираешься их продавать?

— О нет, что вы. Просто украшу пару полок. Мне не хватает здесь акцентов.

— Бери, что посчитаешь нужным. Мне нравится то, что ты делаешь, — фира Кларис задумчиво крутит вешалки с панталонами, оценивая удобство нововведения. — Не видела, чтобы в лавках вот так товар вывешивали.

— У меня ещё есть кое-какие идеи, и завтра утром я обязательно продолжу работу.

— Я бы и не подумала, что можно без трат столь многое изменить. Знаешь, Лори, если даже к нам не заглянут новые покупательницы, то я всё равно хочу отблагодарить тебя, — фира Кларис достаёт из шкатулки с монетами целый эке и протягивает его мне. — Вот, возьми. Ты это заслужила.

— Благодарю, — растягиваю губы в улыбке.

Кажется, вопрос с одеялами решится быстрее, чем я думала.

Ева

Следующим утром я снова прихожу в лавку задолго до открытия. Сегодня хочу заняться вывеской.

Несколько дней назад я обнаружила в подсобке полки от старого сломанного стеллажа, моток белой верёвки и коробочку со старыми, слегка проржавевшими гвоздями.

Сначала я хотела только ошкурить подходящую дощечку, но вчера заметила баночку с остатками чёрной морилки. Пришлось задержаться после закрытия лавки и окрасить основу будущей вывески.

Ани начала волноваться, когда я не пришла домой в обычное время, зато морилка успела за эту ночь подсохнуть.

Укладываю деревяшку на прилавок и мелком расчерчиваю на тёмной поверхности будущий рисунок. Когда эскиз готов, прикладываю к меловым линиям белёную верёвку толщиной в два пальца и закрепляю её гвоздиками. То же самое повторяю с обратной стороны.

Вместо надписи я изображаю на вывеске контур ночной сорочки с длинными рукавами и воланом по подолу. Такую картинку поймёт любая горожанка, даже если она не умеет читать.

Уже через час я демонстрирую результат работы фире Кларис.

— Такая вывеска должна крепиться не к самой стене, а висеть на штанге перпендикулярно зданию. Понимаете? — поясняю свою задумку. — Прохожие не всегда смотрят по сторонам, зато они точно смотрят перед собой. Если табличка будет висеть чуть выше их голов, то обязательно бросится в глаза.

— Надо бы позвать фира Виталя, самим нам её не повесить, — хозяйка проводит ладонью по верёвочному рисунку. — Ох, и умно́, Лори, очень умно́!