Даже так?
Становится любопытно, как далеко зайдёт эта игра.
Анриетта требует показать всё самое лучшее. Лоривьева с невозмутимым видом выкладывает на прилавок шелковые женские сорочки.
Я с интересом наблюдаю за обеими.
— Кажется, этот фасон мне не идёт, — Анриетта крутится перед зеркалом. — Что думаешь, милый?
— Ты выглядишь чудесно, Анриетта, — отвечаю жене и через зеркало пересекаюсь взглядом с Лоривьевой.
Она тут же отворачивается.
Меня это злит.
Хочу, чтобы она смотрела. Смотрела и думала о том, что могла бы быть на месте Анриетты. Что она, а не Анриетта могла бы сейчас выбирать то, в чём прийти в мою спальню этой ночью.
— Нет! Это всё ужасно! Этой сорочке не хватает отделки на манжетах! У вас есть широкое кружево, которым можно отделать рукава?
Анриетта откровенно капризничает, но Лоривьева раскладывает на прилавке кружева и снова делает вид, что ничего особенного не происходит.
Даже тогда, когда Анриетта демонстративно крутит перед ней запястьем с мерцающими на нём голубыми камнями.
В лавке находятся ещё две покупательницы, но Лоривьева успевает уделить внимание каждой. Приходится признать, что для леди, она на удивление хорошо справляется.
— Нет, даже с кружевом эта сорочка будет смотреться слишком… слишком дешёвой! Принесите мне что-то другое!
Как интересно порой раскрываются женщины. Не помню, чтобы раньше Анриетта позволяла себе подобный тон… во всяком случае, не в моём присутствии.
Лоривьева приносит очередную шелковую сорочку и раскладывает на прилавке перед Анриеттой.
Интересно, какие сорочки носит сама Лоривьева?
Едва ли под её рабочим платьем сейчас скрыты слои тонкого шёлка…
Лоривьева будто чувствует мой взгляд и наклоняет голову так, что чепец скрывает часть её лица. Мне видны лишь её губы в окружении золотистых солнечных точек… одна особо яркая касается самого края верхней губы.
Мягкие губы раздражённо поджимаются, и маленькая нимфа отворачивается полностью. Теперь я могу рассмотреть лишь светлую полоску её шеи между чепцом и высоким воротом наглухо закрытого платья.
Из-под чепца выбивается золотистый завиток. Он падает на шею, покрытую дорожкой таких же золотистых солнечных точек.
Точки убегают вниз по позвоночнику, будто пытаются спрятаться от посторонних глаз под грубоватой тёмной тканью платья, и уже там во тьме они рассыпаются по плечам… по спине… танцуют свой незримый танец на её бледных бёдрах.
Хочу последовать по этой дорожке и найти каждую золотистую точку на теле Лоривьевы…
Конец первой книги
