― Прекрасно. Пока мой убийца на свободе, я отдыхаю, полиция тоже.

― Не преувеличивай. Это скорее случайность.

― Конечно.

― Ты точно не хочешь оставаться здесь?

Я покачала головой. Хотелось домой и желательно отлежаться.

― Нужно будет написать отказ от госпитализации.

― Я знаю. Зови уже доктора.

В палату постучали и через секунду вошла Агата. Встревоженная, всклокоченная, под глазами туш.

― Сонька, я так испугалась.

Она тут же бросилась ко мне обниматься, и я прикрыла глаза, радуясь, что меня еще кто‐то по‐настоящему любит.

― Все хорошо, подруга.

― Как ты? Где болит? Все целое?

― Жить буду, ― выдохнула я, глядя на Виктора.

― Общайтесь. Я за врачом схожу.

Он вышел, а мы остались в плате одни.

― Сильно ушиблась, Сонь?

― Бедро очень болит. Надеюсь, смогу подняться.

― Ты отлежись, дай организму отдохнуть.

― Дома отлежусь, не здесь. Мне сейчас нельзя в больнице лежать. Ты же знаешь, что у меня Настя.

― Настя под присмотром врачей, а за тобой кто присмотрит? У Виктора работа.

― Я справлюсь. Слава Богу, руки и ноги целы.

― Ладно. Если что‐то нужно будет, ты же мне скажешь?

Я кивнула, иногда уставая от щебетания моей подруги.

Еще немного посидев со мной, Агата обещала позвонить вечером и убежала. Я наконец‐то осталась одна. Перевела взгляд в окно и наблюдала ка птицы летают с ветки на ветку, о чем‐то щебечут и живут свою жизнь. И мне сейчас хотелось бы именно жить, а не проживать. Каждый день стал серым и безжизненным, словно у меня что‐то отняли. не понимаю из‐за чего со мной подобное. Из‐за Насти? Она для меня всегда была важна и не было и дня чтобы я не думала о ее здоровье. Предательство Виктора пошатнуло мой мир? Что пошло не так и почему вместо того, чтобы заниматься с Настей чем‐то интересным, мы обе оказались на больничных койках?

― Соня, Максим Семенович подойдет, как только освободиться.

В палату вернулся Виктор.

― Хорошо.

― Мне уже надое ехать. Дождись врача и вызови такси, не добирайся на общественном транспорте.

Я обернулась к нему и одарив недовольным взглядом, хмыкнула.

― К ней торопишься, и даже не отвезешь меня домой?

― Не начинай. У меня дочь при смерти.

Я прикусила губу и кивнула.

― Проваливай. Можешь и дома не появляться сегодня, отдохну без тебя.

― Как знаешь. Я куплю продуктов, чтобы ты никуда не ходила, не нагружала ногу.

― Спасибо за заботу. И Леночке привет передавай. А как ей, не стыдно?

― Соня.

Я сжала руками плед и прикрыла глаза. На секунду. А потом заглянула в глаза мужа.

― Соня, да. А Леночке не стыдно, что она залезла в трусы к женатому мужику?

― Эта женщина родила мне дочь. И я уважаю ее, ― прорычал он и развернувшись, вышел из палаты.

― Хо‐ро‐шо. Теперь хоть понятно почему меня не уважаешь, ― ответила сама себе и зажмурилась, ощутив острую боль в ноге.

Где этот врач шляется? Домой хочу!

Отбросив край пледа, я медленно подняла корпус продолжая сидеть в кровати и чувствовать дикую боль в бедре. Мне нужно подняться, я должна справиться, должна поехать домой. Осторожно опустила правую ногу, а потом помогая руками, схватилась за левую. Но это уже оказалось гораздо сложнее.

― Далеко собрались? ― услышала красивый бархатный голос со стороны двери.

Вздохнула и подняв голову застыла взглядом на красивых темно‐карих глазах. И вмиг слова все из головы вылетели. Я только сглотнула и захлопнула рот.

Врач прошел в палату глядя на меня серьезным взглядом. Я сглотнула от его вида, и поняла, что впервые за долгое время не дышала, просто глядя на красивого мужчину. Высокий, широкоплечий, с прокачанными мышцами. Он смотрел на меня так, словно я маленький нашкодивший ребенок. Словно сделала что‐то непоправимое. Хмурый, строгий и очень внимательный взгляд.

Я прикусила губу и потянула на себя одеяло.

― А вы что, Максим Семенович? ― пискнула я, сама не узнавая свой голос.

― Да, София Романовна, я ваш лечащий врач и вы будете под моим наблюдением до тех пор, пока я не буду уверен, что с вашей ногой все в порядке.

Я прикусила губу.

― Я вообще‐то готова написать отказ от госпитализации.

― Я мог бы согласиться на него, но не в данном случае. Поэтому, София Романовна, ложитесь обратно на кровать.

Я плотно сжала губы и решив не спорить с таким сильным и хмурым мужчиной, осторожно улеглась на кровать, морщась от боли.

― Интересно, и как вы с такой болью собирались отправиться домой? Кто бы там за вами ухаживал?

― У меня есть муж.

― Что‐то я не заметил его активного участия. Он даже от полиции отказался.

Я прикусила губу и повернув голову, посмотрела в окно.

Кажется, погода начала портиться.

― Я бы, и сама справилась.

― Не сомневаюсь, справитесь прекрасно. Но позже.

Этот красивый, наглый, самоуверенный и безумный врач меня ужасно злил. Кто ему давал право разговаривать со мной в подобном тоне? Я что, его подчиненная? Тфу! О чем это я? Я со своими подчиненными там не разговариваю.

― Я есть хочу, ― произнесла я, продолжая смотреть в окно, ― сюда можно сделать доставку?

― Ваш муж и подруга даже об этом не позаботились, а вы говорите домой собрались.

Мне показалось, или его голос смягчился?

― Чего бы вам хотелось?

Я пожала плечами.

― Куриного супа и горохового пюре с грибочками и мясом.

Максим Семенович улыбнулся и поправил мое одеяло.

― Придумаю что‐то. А вечером сделаем процедуры. У вас помимо ушиба, глубокая рана. Нужно будет ее по новой промыть и обработать. Лежите, скоро вернусь.

Он вышел из кабинета, а до меня только дошло, что я лежу в больничной сорочке. Интересно, далеко бы я дошла в таком виде? И что обо мне подумали люди?

Еще я поняла, что у меня нет с собой телефона. А когда приедет Виктор вообще неизвестно, потому что ему нет до меня никакого дела. Он только о своей любовнице думает и о дочери. Я теперь для него на последнем месте.

Еще как‐то бы сообщить Насте, что я не смогу сейчас к ней приходить. Не хочу, чтобы она подумала будто я ее бросила.

Ррр! Чертов Максим Семенович! Какое ему дело до моего состояния если я готова сама написать отказную!

Как же я ненавижу моменты, когда ничего не можешь поделать. Да я даже позвонить не могу. Неужели Виктор специально не оставил мне телефон? Или он разбился при падении? Тогда почему не подумал привезти мне другой, не дорогой, самый обычный для связи. Решил отключить меня от внешнего мира? И что мне теперь делать?

― София Романовна, вы меня слышите?

Я медленно открыла глаза и только сейчас поняла, что не заметила, как уснула. Наверное, поток мыслей довел мой организм до конечной точки, где уже просто кричат об отдыхе, и я отключилась.

― Да, я уснула.

― Это хорошо, но для начала вам нужно хорошо поесть. Ваш организм ослаблен после пережитого стресса.

Врач поставил на стол несколько контейнеров, и открыв один из них, я тут же почувствовала вкусный аромат куриного бульона.

От удивления даже рот распахнула.

― Где вы это взяли?

― Вы просили есть, я нашел.

Я переложила пышную капну волосы за спину и перевела взгляд на пластиковую миску.

― Я все оплачу. Несите сюда уже.

Мужчина улыбнулся и для начала поставил мне поднос для еды в кровати, а уже потом опустил тарелку с супом.

― А там что? ― кивнула на оставшееся на столе.

― То, что заказывали.

― Тащите все.

Максим Семенович улыбнулся и перенес остальные тарелки мне на поднос.

Как же невероятно вкусно это пахло.

― Я рад, что с аппетитом у вас все нормально.

Я ела не стесняясь. Такая странная реакция организма на стресс ―поглощать большое количество еды.

― Спасибо вам, ― произнесла я, отставив пустые тарелки и вытирая рот салфеткой.

― А это чай, ― он неожиданно вытащил из пакета бумажный стакан с крышечкой.

― Да вы волшебник, Максим Семенович.