― Ого, какая ты злая. А тебе идет. Дикая кошечка, ― довольно произнес он, а я вздохнула покачав голову и спрятав руки в карманы пальто.

― Марат, правда, ты не вовремя. Мне сейчас не до твоего глупого флирта.

С его лица исчезла улыбка. Он прищурился, глядя мне в глаза и поджимая губы.

― Как Настя?

― Спасибо, ей сейчас легче.

Говорить про то, что ее готовят к операции, я не стала. Марат выглядит ненадежным человеком, а после того, что тогда случилось с Настей в палате я вообще не могу никому доверять.

― Она так и лежит в частной клинике?

― Да, ― с вызовом посмотрела в его глаза, как бы спрашиваю, что не так.

― Ты с тем докторишкой?

Вот с этого и нужно было начинать.

― И так, Марат, ты написал, что дело касается моего отца. Я тебя слушаю.

― А ты не очень вежлива с теми, кто хочет открыть свет на правду.

― Не вежлива? Может тебе напомнить, как мы с тобой расстались? Знаешь, Марат, мне вообще странно, что ты имеешь наглость ко мне подкатывать. После тех помоем, которые я получила. Тебе же я за них должна сказать спасибо? А знаешь, в первую нашу встречу в больнице, я ведь думала, что не разлюбила тебя. Но оказывается, я ошиблась. Просто жила иллюзиями, что однажды все то окажется неправдой. Просто сама себя обманывала. Верила, что тебя тогда подставили. Несмотря на всю ту боль, что я проживала даже, уже будучи в браке с Виктором, я всегда думала, что все еще люблю.

― Нет?

Я медленно покачала головой.

― Скорее всего я тебя даже ненавижу. Мой первый бывший был мудак, который распространил мои голые фотки по всему универу. Ты влюбил меня в себя, клялся в ответных чувствах. А потом просто не выслушав вытер об меня ноги. Напомнить, как это было? ― не выдержала я и закричала.

Я как сейчас помню тот день. Я пришла в общежитие, а там по всем коридорам развешаны мои фото. Те самые, на которых я совершенно голая. Да, Марат не знал о той истории, и я не собиралась ему рассказывать. Из меда я ушла на втором курсе, а он перевелся из другого города только на следующий год. На тот момент я училась в аграрном университете уже год. К моему удивлению туда не дошла моя грязная история. Ровно до того момента пока один знакомый Марата не рассказал ему про фото. И в тот же день они украшали общежитие. Чем он подкупил комендантшу я не знаю, но она и слова не сказала. Только посмотрела на меня как на грязь под ногами. Но и это было еще не все. Марат трахал мою одногруппницу в нашей с ней комнате.

― Знаешь, я сейчас тоже не хочу тебя слушать, ― прорычала я, и только хотела развернуться и уйти, как мужчина резко перехватил меня за запястье и повернул к себе.

― Софья, прошу тебя, выслушай меня, ― он встряхнул меня за плечи, а я продолжала крепко сжимать зубы и молча ненавидеть. ― Ты должна отбросить свои эмоции и трезво взглянуть на ситуацию.

― Что ты от меня хочешь? Ты уже видел всю грязь, которую вынес на общее обозрение. Чего тебе еще надо? Тебе было мало того, как ты меня растоптал тогда? Хочешь добить?

Он резко встряхнул, отчего зубы клацнули друг о друга, отрезвляя меня.

― Я хочу рассказать тебе всю правду. С самого начала. То, что было десять лет назад.

― Прошу, Марат, не надо, ― едва не плача.

― Ты должна знать. Ты должна знать, Соня, кто убил твоего отца. Но тебе будет больно от правды.

Прикрыв глаза, я почувствовала, как по щекам покатились слезы. Прикусила губу и покачала головой, понимая, что я устала от всех этих новостей, признаний, разговоров, ненужных слов, которые причиняют боль. Что на этот раз? Что Марат мог сказать мне нового? Откуда ему знать о том, кто убил моего отца? И зачем ему все это?

Сделав вдох, я рвано выдохнула и отбросила его руки со своих плеч.

― А что ты хочешь за свою правду? Ты же так просто не скажешь, я слишком хорошо тебя знаю, Марат.

― На этот раз ничего.

Я нахмурила брови и ладонью вытерла слезы.

― Я не верю. Ты слишком любишь себя, чтобы рассказывать мне что‐то важное и не просить ничего взамен.

― Соня, ― выдохнул Марат, и сунув руки в карманы пальто, склонил голову вниз, ― я знаю, что вел себя, как урод. Я был не прав, когда поступил с тобой, как последний ублюдок. Если бы тогда много лет назад у меня были нынешние мозги, я бы никогда не посмел тебя обидеть.

Я скривила губы на его монолог, не веря ни единому слову.

― Марат, а чем ты отличаешься сейчас от того парня? Еще совсем недавно ты нагло и грубо доказывал, что я буду с тобой, что я твоя. При этом не спросив хочу ли этого я.

― Ты права, Соня. Я не спрашивал твоего мнения и почему‐то думал, что ты все еще любишь меня. Ты сама так думала еще совсем недавно.

Я скривилась, теперь думая о том, какая я дура.

― Но буквально после последней нашей встречи я познакомился с девушкой, в которую влюбился с первого взгляда.

Я резко подняла голову и посмотрела на Марата, удивленная тем, что слышу.

― Я не думал, что такое бывает. Но на ней я залип. Ее очень обидели, и мне это напомнила ту нашу ситуацию. Мне стыдно. Знаю, ты мне не поверишь, но я только сейчас осознал, каким мудаком тогда был.

― Надеюсь, ты говоришь это искренне.

― Более чем. И я понимаю, что прошлого не исправить. Но я хочу помочь тебе сейчас.

― Ты действительно расскажешь мне что‐то новое, что меня может удивить?

― Я думаю, что да.

Поправив сумку на плече, я развернулась и медленно побрела по дорожке. Слышала, что Марат идет следом, а сама пыталась поверить мужчине. Он был искренен, что для меня тоже стало неожиданностью. Его боль я увидела в глазах.

― Что‐то теперь мне страшно услышать правду. Скажи, Марат, ― я обернулась и шла спиной вперед, при этом глядя ему в глаза, ― это ты присылал мне сообщение со скрытого номера?

― Да, я. Тогда я хотел рассказать тебе, но с выгодой для себя. Теперь у меня нет такого желания.

Я кивнула, и повернувшись обратно, поравнялась с Маратом и готова была услышать правду. Сердце начало активно обивать ритм. Мне не нравилось подобное состояние и снова спрятав руки в карманы, я сжала их в кулаки.

Я боялась узнать кто убил моего отца, но понимала, что возможно мне удастся найти этого человека. Он бы ответил за то, что лишил жизни человека, который был мне очень дорог.

― Сонь, я не буду ходить вокруг да около.

― Говори.

― Это твоя подруга.

Я резко повернула голову и уставилась на Марата ошарашенным взглядом.

― Что ты сказал?

― Она сама мне призналась.

― Агата? Ты сейчас не придумываешь?

― Нет, Сонь. Не так давно я встретил ее в баре. Она под стопку и рассказала мне.

Я остановилась, не желая верить в то, что сейчас слышу.

― Это какой‐то бред. Мы же столько лет дружим. Вернее… ― и тут я вспомнила нашу последнюю встречу в больнице и ее осуждающее поведение, ― мы дружили.

― Она сказала, что долгое время была влюблена в Виктора, а он никогда не смотрел на нее, как на женщину. На тебе залип, а ты неблагодарная не смогла его полюбить.

― Что еще?

― Она, кстати, сказала, что вы повздорили. А еще думаю, она злится на самого Виктора. Ведь даже изменял он тебе не с ней, а с другой.

Я прикрыла глаза и до боли прикусила губу. Ту боль, которую я сейчас испытала нельзя было сравнить ни с какой другой. Столько лет дружбы построенные на зависти ненависти? Разве такое бывает? Разве так можно поступать с людьми? Глупая! Конечно же можно, тебе ли не знать. Когда сама пережила столько боли и человеческой подлости.

― Это просто немыслимо.

― Прости, но я должен был тебе это сказать.

― Она подстроила аварию, чтобы таким образом сделать мне больно? ― чувствовала, как к глазам подступают слезы, но старалась не плакать.

― Да. Она считала если ей больно, то и тебе тоже должно быть тоже.

Крепко сцепив зубы и прикрыв глаза, я позволила соленым слезам скатиться по щекам. Это выходила обида за моего папу, который лишился жизни по вине идиотки. По вине человека, которая не получила любви от моего мужа.