— Конечно. Какое оружие предпочитаете? — я принял вызов.

— Если не обижу Вас, то останусь безоружным. Нанесите мне удар, и наш бой тут же закончится.

Мы взошли на татами. Старик, в широких штанах и рубахе, выглядел простой целью. Сколько было уничтожено врагов больше, сильнее и быстрее — не счесть. Он поднял руки перед собой, ладонями к полу, отвел левую ногу назад. Напружинился. Но бездействовал.

Я никогда так не ошибался. Недооценил противника — проиграл, известная истина. В момент, когда я сосчитал сменяющийся вид пол-потолок трижды, я понял, что даже подойти к мастеру не в состоянии. Как он это сделал — загадка. Я даже не понимал, что делаю не так. В конце концов, я признал поражение.

[Человек: Ли Ши. Возраст: 79]

-«Сколько…» — я уставился в его полоску, разглядывая возраст.

— Вы хорошо сражались, юноша. — снисходительно сказал старец, поклонился мне.

Я повторил движение поклона, полностью раздосадованный. Мой пятый ранг мастерства обращения с кинжалами, многолетний опыт сражений, уверенность в себе и, в конце-концов, сила собственного тела разбились о навыки этого человека.

— Недостаточно хорошо. Могу ли я иногда приходить к Вам за новыми попытками? — спросил я, понимая, что не могу упустить столь ценный источник опыта.

— Конечно, всегда буду рад. Наше искусство постепенно забывается, как видите, мой зал практически пуст. — он огляделся кругом.

— В чем моя ошибка? — внезапно решил выяснить для себя я.

— В юности. Вам еще учиться сохранять спокойствие, оценивать обстановку. Быть единым целым с орудием, и в гармонии с самим собой. Тогда Вам будет все по плечу. — наставительно изрек старец.

— Да уж, я себя точно переоценил… — мне казалось, что в тренировочной попытке с манекеном, я на пике формы.

— Не расстраивайтесь. Череда ошибок возводит нас в абсолют, иначе совершенства не достигнуть. Что ж, я немного утомился, если позволите. — старик покинул татами, оставив меня один на один с мыслями.

У меня вырос навык. Здесь. В реальности. Это ли не означает, что приобретенные мной способности дублируются в оба мира? То есть, если я усиливаюсь там, то получаю тоже самое здесь, в реале. И наоборот? Это нужно проверить. Пора бы и закругляться.

Смыв пот и грязь в душевых, переодевшись в чистое, я поспешил к выходу. Кивнул улыбнувшейся мне на прощание девушке-администратору, вызвал лифт.

Морозная свежесть наполняет мои легкие. Все еще разгоряченное тело с охотой принимает окружающую прохладу. Пора бы и домой, будить этих сонь, раз уж никто не звонит. Возвращался тем же путем, огибая дом, чтобы вернуться к себе. Размышлял о том, как именно проиграл Ли Ши. Его движения были настолько молниеносными и непредсказуемыми, незаметными, что у меня не находилось ни единой мысли о том, как такому противнику противостоять.

Внезапно, я почувствовал звон в ушах. Оглушающая боль. Темнота в глазах. На голову натянули мешок. Удары по корпусу, больно. Возле шеи что-то холодное. Но не нож, вроде бы. Губу разбили неосторожным тычком локтя. Кровь во рту. Что происходит?

— Не рыпайся, целее будешь. — голос низкий, прокуренный, безучастный.

Я попытался рвануться, не вышло, только куртку разодрал. Держали несколько, крепко. Подломили ударом ноги под колено, скрутили, завели руки за спину. Чувствую врезавшуюся острую боль в запястьях, треск стяжек.

Поволокли под руки. Я судорожно соображал, кто это может быть, куда тащат. Триада? Кто-то из топов? Ответов нет, а мешок на голове не давал осмотреться. Затылок ныл и пульсировал. Приложили чем-то. Щелчок открывающейся крышки багажника. Со скрипом, машина старых годов. Бросили внутрь. Хлопок, крышка захлопнулась. Пробежала скверная мысль — как будто захлопнули гроб. М-да, так себе вышел вторник, с утра не задался.

Визг шин, негромкий разговор в салоне, слов не разобрать. Я начинаю отсчитывать удары сердца…

— Мистер Хаулл… — слышу я сквозь гул мотора и белый шум от шин, спешащих по трассе.

— Да, взяли. — разговор на повышенных тонах, говорящий будто пытался докричаться до собеседника.

— Нет, без травм, что значит не трогать, Вы же… нет, нормально, нет. — сложно разобрать тембр с таким фоном, но кажется это тот же, кто мне велел заткнуться.

— Да, минут пятнадцать и на месте. Нет, что Вы, конечно. Принято, без эксцессов.

Беседа завершилась, едва я уцепился хоть за какую-то деталь. Некто Хаулл, значит. Я прикусил себя за щеку изнутри, до крови. Так запоминается лучше. По скромным подсчетам, из города выехали минут двадцать назад. Тряслись некоторое время по проселочной дороге, в последствии свернули на шоссе. Значит, проехали город насквозь, и через район Трущоб на скоростную.

Стяжки крепкие, просто не разорвать. Да и зачем, только на еще одну грубость нарвусь. Если убивать везут, так хоть погляжу на него нормальной физиономией, а не разбитой в кашу с фонарями вместо глаз. Но, теплилась надежда, что не так страшен черт, как его малюют. Акция запугивания, может. Вопросы про мясо зададут… Да точно, триада. Полицаи не так бы действовали, арест, задержание. А тут средь бела дня в багажник запихали и поминай, как звали.

Было холодно. Пальцы уже кололо, стяжки перетянули кровоток. Кровь на губах запеклась, раны горели. Да и почки ныли. О голове и думать не хочу, под щекой уже влажно. Единственное, что мне оставалось, это наблюдать. За своей меткой на карте в интерфейсе системы и полосок жизни в левом нижнем углу поля зрения.

[Текущее здоровье: 140/180]

[Негативный эффект: Кровотечение.]

[Негативный эффект: Дезориентация.]

[Негативный эффект: Оковы.]

Хорошо меня приложили. Возле индикатора с запасом здоровья мигали три небольших иконки, подсказка о которых подсказала мой статус. У двух из трех было время истечения, третий висел как бессрочный. Видимо, пока не освободят. Или сам не вырвусь.

Замедлились, поворачиваем. Гравий забарабанил по защите трансмиссии, в багажнике это звучит оглушительно громко. В фильмах все, как-то, иначе, что ли. По законам жанра, сейчас багажник должен открыться, на меня уставится пара криминальных рож, а я отобьюсь ногами, невзирая на связанные за спиной руки. Должен исхитриться.

Багажник раскрылся. Свет… фонаря? Почему темно вокруг? Утро же было. А, на мне же до сих пор мешок. Ни черта не соображаю… Конечно, ни о какой вендетте речи не было. Я лишь побитым кулем ощущал, как меня вынимают из авто, продолжая рвать куртку под собственным весом. Вытащили, поставили на ноги, встряхнули. Кто-то напротив крепко держит меня за плечи.

— Давай без фокусов. — обратился ко мне обладатель того же голоса, что был участником телефонного разговора ранее.

— Вам… чево… — губы сильно опухли, говорить больно, слова коверкались.

— Завали и веди себя достойно. Как мужчина. С тобой поговорят, и если ответы придутся по вкусу тому, кто спрашивает, потопаешь спокойно обратно к себе в нору. Ферштейн? — меня встряхнули снова, сильнее, добиваясь либо перелома шеи либо немедленного ответа.

На темном фоне плотного мешка я отчетливо видел заполняющуюся полосу здоровья. Уже сто сорок пять пунктов. Кровотечение остановилось. Хотелось немедленно взорваться вихрем, даже удара ноги бы хватило, чтобы срубить этого урода. Но я не помню, кто именно тыкал мне в шею металлом. И теперь я точно понимаю, то был не нож.

Потушив пожар разгоревшегося гнева на ситуацию в целом и на похитителей в частности, я принял правила игры. Отчетливо кивнул несколько раз.

— Принимается, здравое решение. Теперь давай, переставляй ноги. Сядешь в другой авто, как белый человек, на заднее сидение. Не заставляй меня передумать. — говорящий со мной мужик отпустил плечи, перехватил меня под локоть, развернул и куда-то повел.