По щекам Алины градинами катятся слёзы.

Вроде бы взрослая, но такая юная в душе.

Не знаю, как правильно реагировать. Просто стою и смотрю на девушку, которая несколько секунд назад призналась мне, что является любовницей моего мужа.

Я ведь теперь не могу закрыть глаза на её слова. Она моментально спутала все карты. В мгновение ока. И что мне делать? Переигрывать план, которого и без того не было? Просто прекрасно!

Резко одёргиваю руку, продолжая с каменным выражением смотреть на любовницу муженька. Хоть и хочется рассмеяться, глядя на неё, но я держусь из последних сил.

— Вы же наверняка догадывались! Прошу вас, скажите, что мне это не померещилось? Господи! Что же я натворила?

Алина хватается за голову, она стискивает зубы, рыдает и смотрит на меня растерянно.

— Вы скажете Дмитрию, да? Он прогонит меня. Он вчера хотел сделать это! Планировал прогнать меня! Если бы не моё падение, он бы сделал это.

— Я ничего не скажу Дмитрию, — холодно отчеканиваю я. — Надеюсь, ты тоже будешь держать язык за зубами? Пока ты вынашиваешь нашего с ним ребёнка…

— Это не ваш ребёнок! Дело как раз в этом! Это ребёнок наш с Димой. Я не знаю, как ему пришла в голову идея с суррогатным материнством, он просто временно рассчитывал укрыть меня в вашем доме. Мой отец страшный человек.

— Настолько страшный, что ты осмелилась лечь под чужого мужа, заранее зная, чем грозит такое неповиновение?

— Нет. Всё совсем не так. Прошу, поговорите со мной, я всё вам расскажу. Валерия, не оставляйте всё так. Если вы скажете Диме, пострадаем все мы.

— Ещё раз повторю — мы сделаем вид, что этого разговора не было. Мне нужно время, чтобы подумать. Диме я ничего сообщать не собираюсь. Сейчас у меня важная встреча, а вечером мы всё обсудим.

— Валерия! — Алина хватает меня за руку, но её прикосновения настолько скользки и неприятны, что я в мгновение сбрасываю её руку и хмуро гляжу на девушку, готовую рухнуть на колени.

Настолько влюбилась в Диму, что теперь готова молить меня отдать его ей, ползая в моих ногах? Или просто боится своего отца? Хотелось бы мне узнать теперь, что он из себя представляет.

— Я уже всё сказала, Алина. Хватит лить слёзы и делать вид, что ты сожалеешь о содеянном. Тебя не волновало, как всё сложится дальше, когда легла в постель с чужим мужем!

— Я не знала. Клянусь вам. Дмитрий сказал, что он свободен. Я не знала… Я влюбилась в него с первого взгляда, не смогла бороться со своими желаниями, а когда узнала, было уже поздно. Прошу вас, позвольте я расскажу вам.

Закатываю глаза и громко цокаю языком.

Ладно.

С дядей встретиться я успею, хоть и сомневаюсь в успехе. Наверняка сделает всё, чтобы меня к нему не пропустили… А вот откровенности от любовницы муженька не всегда услышишь.

— Иди на кухню и успокойся. Терпеть не могу женские слёзы.

Алина убегает, а я медленно бреду на кухню следом за ней. Она уже сидит за столом, старается дышать глубже, вываливает, что подружка пригласила её в сауну, предложила развлечься и познакомиться с интересными мужчинами. Одним из таких оказался Дима. Алина не смогла ничего сделать со своим влечением к нему и раздвинула перед ним ноги, отдав свою девственность.

— Он обещал, что женится на мне, а потом… потом я узнала, что он уже женат.

— И тебя ничего не смущало? Ложиться в постель первого встречного, будучи невинной девчонкой?

— Он был особенным первым встречным. Я сразу почувствовала, что между нами есть связь, но многое изменилось впоследствии. Я всё равно планировала провести с кем-то ночь. Дмитрий свёл меня с ума, и я ни о чём на желала… Пока он не привёз меня сюда. Даже здесь он обещал, что разведётся, но до вчерашнего дня. Вчера он заявил, что любит свою жену и не сможет развестись. Дмитрий сказал, что отношения со мной были ошибкой. Он хотел прогнать меня, но не смог.

— Потому что ты разыграла падение с лестницы?

Алина вздрагивает. Её миловидное кукольное личико обретает мраморный оттенок. На губах застыл изгиб, похожий на пугающий оскал.

— Я догадалась. Слишком маленькими жертвами ты отделалась.

— Вы догадывались, что у нас с Димой есть что-то? Знали, что я беременна от него, а не от вас с ним… в смысле, что я не суррогатная мать?

Стоит ли говорить мне о своих догадках? Определённо — нет. Любовница моего мужа совсем не тот человек, с которым я могу откровенничать. Она может играть на две стороны. Что, если они с Димой сговорились и прощупывают почву?

— Мне интересно другое — смогла бы ты любить Диму так же сильно, если бы узнала, что этот дом, машина, всё, что у него есть — принадлежит мне? Или муженёк забыл об этом обмолвиться? Этот дом получен по наследству… Машина оформлена на меня и подарена моим отцом.

Алина опускает голову и кивает.

— Мы бы с ним справились со всем. Я люблю его, и мне неважно, сколько денег есть у Димы. Он слишком дорог мне. Я хотела бы, чтобы мы просто могли пожениться и жить крепкой семьёй. Скоро у нас родится дочь. Дима так мечтал о ребёнке, и я смогу подарить ему красавицу дочь. У вас не получилось, а я смогу. Мы с ним будем счастливы.

Просит у меня помощи, но при этом успешно показывает злой оскал. Алина скалится, обнажая клыки, задевая меня за больное.

Я действительно не смогла уберечь нашего малыша, но теперь и не жалею, что тот не родился. Потому что с таким отцом он бы не был счастлив.

— Что ты думаешь делать дальше? Рассказав мне всё прямо сейчас? Не боишься, что я просто выгоню вас обоих?

— Вы этого не сделаете! Когда я спросила — любите ли вы своего мужа, вы ответили «да». Мой отец убьёт нас обоих, если вы прогоните. Возможно, вы ненавидите меня, но Диме вы не желаете смерти, хоть он и изменил. Вы просто должны знать, насколько он — мой отец — страшный человек. Я понимаю, что слишком рисковала, рассказывая вам правду, но больше нет сил лгать и смотреть, как любимый мужчина на моих глазах ласкает другую женщину. Вы расскажите Диме, что я призналась?

— Нет. Это всё усложнит. Для начала я попробую придумать что-то, чтобы обезопаситься и убедиться, что твой отец не приблизится. А потом… ты тоже мне поможешь.

— Как?

Я пока сама не знаю как, но теперь Алина будет танцевать под мою дудочку, иного варианта просто не дано.

— Узнаешь позже, а пока успокаивайся. Не хватало ещё, чтобы Дима узнал, что мы обе теперь играем на одной стороне.

Девчонка улыбается, а я думаю, что ей неизвестно такое понятия как любовь. Она не умеет любить, ведь в ином случае вела бы себя совершенно иначе. Но это всё не моё дело. Меня это точно не должно сейчас волновать. Я просто переиграю план, придумаю что-то… и заставлю девчонку сыграть в мою пользу, если потребуется. А пока…

— Я поеду на встречу. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Алина кивает и улыбается.

Потрепать ей нервишки больше не получится… но я и не планировала повторно устраивать «жаркие встречи» с муженьком. Во второй раз такое уже не прокатит. Так что сделаю ему больно иначе. Как? Есть у меня мысли, но пока нет времени обдумать их. Сначала разговор с дядей.

— Сергей Григорьевич, к сожалению, не может принять вас, — говорит молоденькая домработница, понурив голову.

— Его нет дома? — продолжаю настаивать на своём я.

— Он дома, но сейчас он не в лучшем состоянии. Он просил передать, что гостей не ждал.

— А это не так важно. Вам придётся выбросить меня из дома… Или я встречусь со своим дядей.

Я прохожу, домработница ахает, а я не обращаю внимания на её возгласы. Почему он резко отдалился от нашей семьи?

Вхожу в дом, напрягаю зрение, потому что в темноте различить что-то крайне проблематично. В коридоре горит несколько маленьких лампочек, но тёмные бархатные обои давят, добавляя мрачность. Почему дяде так нравится готический стиль — не знаю. Раньше он был светлым, жизнерадостным человеком. Всё изменилось после смерти мамы. Так говорил папа, но я смутно помню своего дядю счастливым. Мне он всегда напоминал того самого старичка из «Рождественская история». Угрюмый, нелюдимый. Как его звали? Мистер Скрудж? Или я уже путаю с мультяшной уткой? В любом случае, я хочу поговорить с ним, и меня не спугнуть.