Прерывисто выдохнув, я встретила его взгляда, думая, что он злится, но Келленвайн смотрел на меня с улыбкой, а в глубине его глаз через край плескались острая нежность смешанная с горькой болью.

— А потом я узнал, что ты и Лейла сгорели в пожаре.

Крепко обнимая меня за талию одной рукой, муж положил вторую мне на щеку, и мою грудь пронзило острой иглой, потому что я почувствовала, что его ладонь дрожала.

— Я смотрел на ваши останки, — прошептал он на грани слышимости. — И понимал, что не имел права даже просто стоять рядом, я не имел права скорбеть. Не имел. Ведь это из-за меня вы оказались на том алтаре.

Грудь сдавило, и я прерывисто выдохнула, заглядывая ему в глаза и вспоминая то, что рассказал мне Ульв: «Ярл упал на колени перед алтарем и заорал, как раненный вепрь».

— Раньше я проклинал сны с тобой, но с того дня отчаянно ждал их каждую ночь. А ты, словно наказывая меня, не приходила. У меня было много времени подумать. Я вспоминал, как относился к тебе, как был слеп, как потакал Катарине, даже не слушая тебя, лишь бы досадить. Я хотел загладить свою вину. Хотел. Но было уже поздно. Ведь тебя не было нигде, Абигайль. Не было. Я ничего не мог сделать. Я был бессилен, и это уничтожало меня, — с хрипотцой произнес Келленвайн. — То, что ты и Лейла оказались живы… Это словно дар Хозяйки туманов. И ты можешь меня ненавидеть, можешь кричать на меня, ругать, противиться, но больше я тебя не отпущу и не позволю ни одному мужчине приближаться к тебе. Ты моя жена. Моя госпожа и хозяйка Туманных островов. И даже если ты попытаешься снова сбежать, моя колдунья, я найду тебя, где бы ты ни была.

От его слов меня охватил трепет, а сердце вдруг разбухло до размеров планеты, пытаясь уместить в себе все чувства, что воспылали внутри.

Неужели то, что он говорил, правда? Неужели он был добр ко мне не потому, что я Дочь Туманов? Неужели он в самом деле испытывал все те чувства, о которых рассказал мне?

Я так отчаянно всматривалась в его лицо, ища в нем хоть намек на ложь, что у меня зажгло глаза, но, сама того не ведая, в погоне за обманом я попала в ловушку его бездонного взгляда.

Сердце стучало так быстро, словно намеревалось набрать реактивную скорость и вылететь на другую орбиту.

И я поняла…

… Что пропала.

— Скажи мне прекратить, колдунья, — сипло проговорил он, задевая кончиком носа мой и посылая крошечные искорки по всему телу. — Скажи, что ты не хочешь этого. Потому что я теряю рассудок, когда ты так близко.

Внутри все задрожало, а голова начала кружиться, как от чарки хмельного эля.

Я теряла контроль. Черт возьми, я словно летела по встречке на бешеной скорости, отпустив руль. Страх, возбуждение и дикое наслаждение. И это было так приятно, что давать по тормозам не хотелось, ведь любая попытка остановиться привела бы к тому, что я вылетала с трассы и взорвалась.

Но…

Если Келленвайн думал, что я вот так легко сдамся, он ошибался.

Не знаю, откуда во мне нашлись силы, но я отвернулась от него и несильно толкнула в грудь. Мое тело тут же возненавидело меня, желая продолжения банкета. Только вот, что оно понимало, глупое?

— Я понял, — глухо проговорил Келленвайн и, снова втянув воздух у моего лица, с трудом отошел назад.

Он давал мне возможность уйти. И мне нужно было ей воспользоваться. Нужно было скорее вернуться в свою комнату. Только вот стоило мне представить, что я снова останусь один на один со своими переживаниями, как по телу начинали бежать мерзкие мурашки.

А значит, был только один вариант…

Я осторожно посмотрела на мужа и быстро облизнула губы, собираясь с мыслями. Его глаза тут же опустились к моему рту, и он тяжело сглотнул.

— Ты издеваешься? — спросил Келленвайн хрипло.

— Нет, — прошептала я. — Просто… — все-таки настроившись, я встретила его потемневший взгляд. — Я не могла уснуть, думая об угрозе Хельтайна. Ты… Ты посидишь со мной?

Он долго не отвечал, молча глядя на меня. А потом как-то криво и болезненно улыбнулся и покачал головой.

— Ты точно издеваешься.

— Нет, так нет, — насупилась я и собиралась было уже пройти мимо него в спальню, костеря себя на все лады, что вообще об этом заикнулась, но Келленвайн перехватил мою руку.

Наши глаза встретились.

— Я посижу с тобой, пока ты не уснешь, моя колдунья, — низким и обволакивающим голосом произнес он. — Конечно, да.

Я долго лежала с закрытыми глазами, не решаясь открыть их.

Вчера стоило мне лечь на постель, я уснула почти сразу же, умиротворенная запахом мокрых камней и луговых трав. Поэтому мне было волнительно и страшно. Что если Келленвайн не ушел вчера, а уснул в моей комнате? Что если я сейчас увижу его? Что мне тогда делать?

К щекам прилил жар, и я зажмурилась.

Опыта в общении с мужчинами не хватало катастрофически.

То что произошло вчера… От воспоминаний у меня защекотало в животе, а по телу разлилась горячая волна.

Святой макаронный монстр! Неужели это и правда произошло со мной? Я даже не думала, что Келленвайн мог быть… Таким. Моя кожа до сих пор горела от его прикосновений, а чувства пребывали в полном хаосе.

То, что я вчера услышала, взволновало меня. Не могло не взволновать. Услышать о том, что кто-то так отчаянно жаждал меня, было… Я не могла подобрать слов.

Внутри сладко заныло, а низ живота налился теплом.

Хозяйка туманов… Почему меня это так зацепило? Почему я, как доверчивая дурочка, повелась на все его сладкие речи и чуть не отдалась ему прямо в том темном коридоре? Почему я вчера пошла к нему? Почти все тревоги оставили меня, стоило только аромату Келленвайна закутать меня в свои объятья? Почему? Почему?!

Мысли заметались в беспорядке, и я, не выдержав, резко распахнула глаза и села на постели. Келленвайна в комнате не оказалось.

Но, святые макароны, почему меня это расстроило?!

Я уронила лицо в ладони, испытывая жгучий стыд и смущение.

Разве об этом стоило сейчас думать, Абигайль?! Сегодня состоится казнь Хельтайна. Того самого, которого раньше ты считала другом, и который — на минуточку — был суженым твоей дочери. Следовало попытаться представить, что ты скажешь Лейле, когда она спросит, где Хель. Следовало приготовиться к тому, что ты своими глазами увидишь, как умирает предавший тебя близкий!

Послышался стук в дверь, а затем раздался женский голос:

— Пора, госпожа.

И как по команде все сторонние мысли мигом оставили мою голову.

Казнь…

На сердце стало тяжело.

Это слово никак не ассоциировалась у меня с Хельтайном. В голове не укладывалось, что сегодня его жизнь оборвется, и я буду к этому причастна. Но он угрожал Лейле, а такого я простить ему не могла, и не смогу никогда.

Одевшись при помощи горничных я вышла в коридор и первым делом проведала Лейлу.

Было раннее утро, она мирно спала в своей постели, обняв куклу, и у меня перевернулось сердце от того, что вскоре мне придется расстроить ее трагичными новостями. Но с этим ничего нельзя было поделать. Лучше услышать правду и отгоревать сразу, чем потом всю жизнь смотреть на горизонт и ждать возвращения суженого.

Я подоткнула ее одеяло и ласково прошлась по волосам.

— У тебя все будет хорошо, кроха, — прошептала я еле слышно. — Ты вырастешь, встретишь достойного мужчину и, если захочешь, выйдешь за него замуж и создашь семью. А Хельтайн останется далеким воспоминанием.

Горло сдавило, и на глаза навернулись слезы.

Все должно было сложиться не так… Не так!

Я покачала головой и вытерла влагу со щек. Уходить от Лейлы не хотелось. Я бы лучше просидела у постели дочери до самого ее пробуждения, чем отправилась на казнь, но медлить больше было нельзя. Я и без того оттянула неизбежное.

Поцеловав дочь в лоб, я поднялась, вышла в коридор, кивнув дежурившей у ее дверей страже, и направилась на первый этаж.

Я заметила Келленвайна еще на ступенях. Он стоял ко мне спиной и о чем-то разговаривал с Микулом. Но будто почувствовав мое появление, муж обернулся, наши взгляды встретились, и мир замер.