Но все же она кое-как совладала с собой и дрожащими губами прошептала:

— Госпожа Абигайль и юная госпожа Лейла живы.

И вдруг мир перевернулся. Катарина, сама не понимая как, оказалась придавленной к стене, а опасно близко к ее горлу был прижат клинок. На нее пахнуло облаком хмеля, и ее взгляд встретился с темными, как грозовое небо, глазами ярла.

— Повтори, — опасно процедил он.

Келленвайн решил, что она над ним издевалась!

Катарина сглотнула.

— М-мой ярл, клянусь Хозяйкой туманов! — проблеяла она. — Это правда! Госпожа Абигайль и юная госпожа Лейла не сгорели в том пожаре! Да, утащит меня на дно морской дьявол, если я солгала!

Меч у ее горла задрожал, а сам ярл сделал нетвердый шаг назад, зажмуриваясь. По его лицу прошла судорога.

Но целью Катарины не было сообщить ему радостные известия. Она пришла сюда не налаживать отношения ярла со своей женой, у нее интерес был шкурный.

— Госпожа Абигайль подстроила свою смерть и сбежала от вас с воином Ульвом! У меня есть свидетели! — протараторила она и задохнулась от ужаса, когда Келленвайн открыл глаза.

Он сошел с ума!

— Сбежала с Ульвом? — с пугающей улыбкой повторил он хрипло. — Говори правду, Катарина. Или я тебя уничтожу.

Абигайль

Почти весь обратный путь до Пустоши я игнорировала попытки Хельтайна завести со мной разговор. Хотя чего-чего, а настойчивости ему было не занимать.

— Твое мрачное личико навлечет на нас шторм.

Я молча проследила за движением весла и опустила руку в воду, чувствуя приятную прохладу на пальцах.

— Лейла расстроится, если увидит, что мы поссорились.

Конечно, она расстроится, но у меня не было никакого желания говорить с Хелем. Взять его с собой на остров было дурной идеей. Так Бальбе и передам.

— Как тебе собственный погребальный обряд? Ты знаешь, что те белоснежные цветы священны, и обычно их срывают только что бы проводить к Хозяйке туманов погибшего ярла?

А вот это уже любопытно… Я бросила короткий взгляд на Хельтайна, и он улыбнулся.

— Оттаяла, наконец?

— Нет, — ответила я, закутываясь в плащ. — Но оттаю, если расскажешь, зачем спрыгнул в воду перед островом, и как узнал, что обряд справляли по нам с Лейлой.

Он хитро прищурился.

— А твое прощение дорогого стоит, да?

— Не хочешь, не надо, — с деланным безразличием дернула я плечом и снова отвернулась к воде.

Хель хмыкнул.

— Не сдавайся так просто, матушка. Давай поторгуемся.

— С торговками на базаре торгуйся, я уже сказала, чего хочу, — бросила я в ответ и перевела взгляд на стелющийся Туман, что укрывал горизонт.

Земли Пустоши уже виднелись впереди, только вот кое-что меня насторожило — какие-то темные силуэты, до боли похожие на драккары, притаились метрах в двадцати от берегов. Ухватившись за борт, я подалась вперед и велела Туману расступится.

С возрастающим с каждой секундой беспокойством, я наблюдала за тем, как рассеивалась серая полупрозрачная вуаль, а темно-коричневые корабли проступали все явственнее.

— Хельтайн… — напряженным голосом позвала я.

Тритон оглянулся и прекратил грести.

— К нам пожаловали гости, — произнес он задумчиво. — Но это не ярл.

— Откуда ты знаешь? Много у кого есть собственные драккары? — с возрастающей тревогой спросила я.

Что если объявление народу о нашей с Лейлой смерти было своего рода предупреждением? Что если Келленвайн нашел меня, а сейчас хотел отомстить за поджог комнаты его возлюбленной?

Беспокойство стянуло грудь веревками.

— Носовая фигура судна ярла — морской дьявол, — ответил тритон. — Это не ярл.

Это обнадеживало, но не сильно.

— Они ждут нас? — сглотнув, предположила я.

— Либо так, либо Бальба не пускает их на порог, и они решали дождаться ее смерти, — хмыкнул он в ответ и снова взялся за греблю. — В любом случае, есть только один способ это выяснить.

Я стащила с себя плащ и вернула его Хельтайну.

— Надевай. Повторений событий на острове я не хочу.

— Думаешь, они пришли по мою душу? Кто из нас двоих беглая жена ярла? — вскинул он бровь, но все же послушно накинул плащ себе на плечи.

Беглая жена ярла… И почему я надеялась на то, что нас с дочкой не станут искать или хотя бы не найдут? Видимо, Келленвайн очень зол на меня, раз не побоялся послать своих людей аж в Пустошь. Всем ведь известно, что на земли ведьм нельзя ступать без их разрешения.

Или какой у них план? Отрезать нам водные пути, что бы мы не могли пополнять запасы? Но тогда Келленвайн привел недостаточно кораблей.

Мыслей было много, хотя что-то тут не сходилось. В любом случае, как и сказал Хель, был только один способ выяснить, кто и зачем сюда пожаловал.

Заметили нас очень скоро. Носы драккаров развернулись в нашу сторону, а когда расстояние между нами сократилось менее, чем до десяти метров, один из воинов схватился за носовую фигуру и встал на борт.

— Госпожа Абигайль! — громко позвал он. — Мое имя Ульв. Я пришел вернуть вас домой.

Хельтайн усмехнулся.

— Говорят, простота хуже воровства.

Оценить шутку тритона я не могла. От беспокойства у меня часто колотилось сердце, а пальцы похолодели, и я сжала их в кулаки.

Если бы этого Ульва послал Келленвайн, он явно не забыл бы упомянуть о столь важном факте. Есть ли шанс, что ярл все еще не знает, где я, или даже не думает меня искать?

— От кого бы ты не пришел, уходи! Я не вернусь! — крикнула я ему в ответ.

— Госпожа Абигайль, прошу, выслушайте, а потом гоните! — не отступал он.

Ничего слушать я не хотела, что бы он ни сказал, это не заставит меня вернуться. Ради святого макаронного монстра, да муженек меня мертвой объявил! Появляться ему на глаза и превращать эту ложь в правду у меня не было никакого желания.

— Это насчет госпожи Катарины!

Едва я услышала имя ненавистной мне женщины, как внутри тут же вспыхнула злость. Опять она?! Что на этот раз?!

— Клянусь Хозяйкой туманов, ни я, ни мои люди не причинят вам вреда! — настойчиво продолжил Ульв.

Я поджала губы, не зная, как лучше поступить. С одной стороны, если у него правда было что-то важное о Катарине, следовало его выслушать. Но с другой — зачем мне о ней что-то знать? Это в прошлом. Я ушла, больше нам с ней делить нечего.

— Как поступишь? — спросил Хельтайн, вглядываясь в мое лицо.

Тревога в груди все не утихала, и я бросила на него короткий взгляд.

— А ты бы как поступил?

— Выслушал бы, — произнес он в ответ, щурясь, и отвернулся. — А потом бы убил.

— Зачем убивать? — пробормотала я.

Хель усмехнулся и, покачав головой, снова взглянул на меня.

— У них два драккара и тридцать человек в каждом. Кто-нибудь из этой своры не удержит язык за зубами, даже если заплатить.

— Ни одна тайна не стоит человеческой жизни, — ответила я и, поднявшись, крикнула Ульву: — Я выслушаю тебя. Но спуститься на берег можешь только ты. Твои воины останутся на суднах.

— Но ведь если они заплутают в Тумане и умрут от голода, это не убийство? — сверкнул улыбкой Хельтайн, и я закатила глаза.

Он неисправим.

На улице смеркалось.

Непривычно молчаливая Бальба помешивала похлебку в котле, Хель расположился у огня, покачивая спящую на его руках Лейлу, а мы с Ульвом сидели у входа в пещеру.

Он отдыхал после долгого пути и непростого разговора, а я от этого самого разговора отходила…

Запустив пальцы в волосы, я старалась уложить все сказанное в голове. По словам Ульва после моего побега, Катарина подбросила трупы в северную башню и выставила все так, как будто я сожгла нас с Лейлой в башне. А потом велела Ульву подослать ко мне убийц, но он как верный подданный ярла решил найти меня, сообщить об опасности и забрать назад в замок.

В целом к этому рассказов вопросов было много. Например, мне как-то слабо верилось в то, что хрупкая белоручка-Катарина самостоятельно умудрилась притащить тела на место пожара. Как пить дать, в этом ей кто-то помогал.