У меня невольно взлетели брови от удивления. Такого я не ожидала.

— То есть… Ты ведьма, Риика?

Она покачала головой.

— Нет. И моя мать ей не была. Чтобы стать колдуньей, нужно пройти обряд, — начала растолковывать мне служанка, а я была лишь рада отвлечься. — Как только девушке минет шестнадцатый год, она просит благословения у Хозяйки туманов и отправляется на один из островов. Там она находит себе мужчину, проводит с ним несколько ночей, пока не убедится, что носит под сердцем дитя. А затем возвращается в Пустошь, и в положенный срок рожает дочь. Во время родов самые старые колдуньи проводят над ней обряд, и она сама становится ведьмой.

Я нахмурилась. Что за странный обряд? Почему ведьмой можно стать только во время родов?

Словно прочитав мои мысли, Риика улыбнулась мне, так что в ее карих глазах заплясали огонечки.

— Лишь чреватая женщина достигает пика свои сил, а разрешение от бремени — переход в новую ипостась. Легкая беззаботная девка становится матерью.

Ну, какая-то крупица логики в этом, конечно, есть, хотя внутри меня все равно поднялась волна неприятия. Только я не могла объяснить почему.

— А что же твоя мать? Как ты оказалась в замке?

— Моя мать, — начала Риика, морщась и налегая на весла, — влюбилась в мужчину, от которого понесла. Ради него она отказалась от Пустоши, а он ее бросил еще до того, как я родилась. Матушке было слишком стыдно возвращаться назад, и она пошла работать в замок.

Я цыкнула. Мужчины! Что еще можно было от них ожидать?!

Бедная девочка переспала с первым встречным, обрекла себя на материнство в семнадцать лет и вместо того, что бы получить хотя какие-то плюшки в виде ведьмачества, повелась на сладкие речи гнусного козла и осталась ни с чем!

— Но в Пустошь я вас везу не по этому, — неожиданно сказала Риика.

— Не по этому? Не потому, что там есть твоя родня? — уточнила я.

Она кивнула, и ее губы поджались, а пальцы крепче стиснули весла.

— По правде сказать, госпожа, после того, что вы сделали… Теперь я даже не знаю, где вам можно будет укрыться от гнева ярла.

От ее слов по моей коже пробежали мурашки.

— Он не станет меня искать. У него много других хлопот, — нахмурившись, ответила я ей.

— Ваши бы слова да Хозяйке туманов в уши, — с тяжелым вздохом пробормотала она.

И в эти ее вздохи мне совершенно не понравились. Будто мало мне было поводов для тревог. Да, может, я и погорячилась, спалив комнату давней любви Келленвайна, но уверена, Катарина из штанов выпрыгнет, но сделает все, чтобы удержать ярла подле себя. Особенно теперь, когда его жена и дочь исчезли, а воспоминания о прошлом сгорели в огне.

Да. Все будет в порядке.

В полном порядке.

— На вашем месте я бы отправилась на материк, но не думаю, что Туман вас отпустит, — продолжила Риика.

Живот защекотало беспокойством, которое раскинуло сети на грудь и крепко стянуло ее.

— Что значит «не отпустит»? — прищурившись, переспросила я.

Служанка тут же вскинула на меня испуганные глаза, словно поняла, что сболтнула лишнего.

— Не мне вам это говорить, госпожа. Простите, что ляпнула.

— Нет, ты уж договаривай, — настояла я.

— Нет, госпожа. Что хотите делайте, а не могу, — тут же затрясла она головой.

Тут Лейла зашевелилась, и я снова начала раскачиваться на своем месте, мерно похлопывая ее по спине, чтобы укачать.

Остаток пути прошел в тягостном молчании. Риика сидела, как воды в рот набрав, видимо боясь брякнуть еще чего. А я варилась в своих мыслях, как в адском котле.

Тревоги за здоровье Лейлы сменялись страхом, что ярл и правда решит найти меня и отомстить за поджог, он переходил в боязнь неизвестности со всей этой заварушкой с Туманом, и все снова возвращалось к Лейле.

Крутясь я этом колесе, я даже не заметила, как окутанный рваными кусками тумана остров оказался прямо перед нашим носом, и вздрогнула, когда борт лодки чиркнул по каменисто-песчаному дну, и она села на мель.

— Прибыли, — тихо проговорила Риика, поднимаясь и вытягивая из воды весла.

Прибыли.

С непонятным чувством я подняла глаза и вдруг наткнулась взглядом на стоящую на берегу старуху, которая смотрела на меня в упор.

— Мы ждали тебя, Дочь Туманов, — скрипучим голосом возвестила она.

Меня окутало волной мурашек.

Это же ведьма! Настоящая колдунья!

— Мама, мы приплыли? — сонно спросила меня Лейла, растирая глаза.

Кое-как оторвав взгляд от старухи, я полностью переключилась на дочь.

— Да, кроха.

Я подхватила ее на руки и ступила на дно. Мои сапоги намокли по щиколотку, и я, разнося брызги воды, вышла на берег.

Старуха все еще стояла неподвижно. Ее густые седые волосы были убраны в толстую косу, глаза с поблекшими зелеными радужками смотрели на меня, не отрываясь. И вопреки предубеждению о ведьмах, у нее было ни крючковатого носа, ни бородавок, ни торчащих зубов. Я бы сказала, что эта некогда красивая женщина благородно состарилась. Ее лицо прорезали глубокие морщины, особенно много их было у губ и глаз, намекая на то, что в молодости она много смеялась. А одета она была в длинное, волочащееся по самой земле темно-синее платье.

И чем ближе я к ней подходила, тем все более странное чувство меня наполняло, словно… Словно эта старая женщина знала обо мне все. Это пугало так, что стало сосать под ложечкой, и заставляло волоски на моем теле встать дыбом.

Если бы не обхватившая меня за шею, притихшая Лейла, у которой, видимо, снова начали болеть глаза, я бы тот час же развернулась и, сверкая пятками, помчалась назад к лодкам.

А ведьма окинула меня взглядом с ног до головы, особенное внимание уделив моим ногам, и поцокала языком. Что? Штаны ей мои не нравятся?

Уровень враждебности к старухе сразу вырос. В замке мне казалось, что Пустоши — это единственный выход, но больше я так не считала.

Мной завладело мрачное чувство, и я хмуро уставилась на колдунью.

— Моя дочь больна. Вы можете ей помочь? — спросила я ее.

— Ни мои сестры, ни я, как и никто из людей не способен исцелить твою дочь, — проговорила колдунья.

И ее слова были наполнены такой мощью, что я снова вся покрылась мурашками. Создалось ощущение, что прямо в этот момент она прокляла нас с Лейлой!

Дурная затея. Приехать сюда было определенно не самым лучшим решением. Нужно возвращаться на лодку и отплывать, пока не стало поздно. Крепче прижав к себе дочь, я уже хотела сделать шаг назад, но старуха продолжила:

— Я могу лишь облегчить ее боль, пока за ней не явится тот, кто способен вернуть ей глаза.

Темное чувство усилилось, проникая в каждую клеточку тела. Беспокойство окончательно завладело мной.

Что еще за загадки? Кто должен «явиться» за моей крохой?

— Идем, Дочь Туманов. Помощь моя будет не бесплатна, — проговорила старуха, а затем посмотрела мне за спину. — А ты, дочь Кайри, ступай туда, откуда пришла. Ты можешь ступить на благословенную землю пустоши лишь с ребенком в утробе. Верни Хозяйке туманов то, что принадлежит ей по праву. Подари нам новую дочь, и тогда мы примем тебя в наше лоно.

Что?!

Я оглянулась на Риику и увидела, что она все еще не покинула лодки и смотрела на колдунью так, будто с самого начала знала, что так будет.

— Нет, — воспротивилось я. — Риика пришла со мной. И она останется со мной.

— Госпожа… — печально проговорила она. — Я не пойду наперекор воле ведьмы Бальбы и Хозяйки туманов. Коли так она говорит…

— Нет! — крикнула я и вперилась гневным взглядом в колдунью. — Раз я Дочь туманов, или кем вы там меня считаете, то Риика останется со мной.

Бальба молчала, но смотрела на меня так, что я с ног до головы покрылась мурашками, а в самом сердце зародился страх, медленно охватывающий все тело.

— Раз ты так глупа, что желаешь променять дочь на служанку, то ступай вместе с ней. Уходи из Пустоши, и твоей дочери вовеки веков не обрести зрения, — скрипучим голосом проговорила колдунья, и в небе прогремел гром, вызывавший новую волну мурашек в теле. — Выбирай, Наталья, принявшая имя Абигайль. Риика или Лейла.