— Ну чего вы приуныли? Как на похоронах. У вас там такие волшебные дела творятся, что потеря скучной работы не должна вызывать таких сожалений. Ты прости Алён, но ты же знаешь мое отношение к твоим размеренным трудовым будням. Не то, что у меня, каждый день преступники подкидывают очередные головоломки. Так, давайте вы меня забросите в отдел. Я займусь решением вашего вопроса. А то, столько всего надо успеть, а уже середина рабочего дня.

До Москвы мы доехали быстро. И наши пути разошлись. Артёма довезли до его квартиры, далее он планировал взять из гаража одну из своих машин и отправиться в загородный дом родителей. Наташу подбросили до её работы.

— Купите платье и костюм и будьте готовы. Ничего не хочу слышать! — Успела выкрикнуть она, забегая в огромное стеклянное здание Следственного комитета. А мы отправились пытать моего так называемого папашку. Когда я открыла дверь и вошла на кухню, где они, как обычно, распивали дорогой коньяк и закусывали рыбой и икрой, выражения их лиц были непередаваемы. Не удержалась и фоточку на память сделала, не смогла упустить такой случай. Стена попросила сразу не показываться, а постоять в коридоре.

— Ой, папочка, а чего это ты так на меня смотришь? Как будто приведение увидел! Не мои ли поминки справляете? Смотрю уже и лапку решил на мое наследство наложить. Как удобно, по документам я твоя дочь, да вот только никогда не была ею. — Мой рот расплылся в такой широкой улыбке. Судя по тому, как моя мачеха осела на кухонный уголок, а папашка схватился за притолоку, произвела я должный эффект. Очень надеюсь, что сейчас похожа на Хагги Вагги1. — Я вот даже не знаю, с чего начать? Так что начну с главного. Скажи мне, кто такой Константин? — Лицо Тимофея вытянулось, но он уже взял себя в руки и начал в свойственной ему манере наступать на меня.

— Вот сейчас мы и решим насущный вопрос с твоим телом. Как любящий отец, я был искренне подавлен исчезновением дочери и подал документики на розыск. А ты, нам еще и задачу облегчила, так пришлось бы ждать полгода, а теперь лишь надо предоставить труп. — Он схватил нож с кухонного стола и замахнулся для удара. Мачеха вскрикнула, и начала умолять его остановиться, видимо человеческие чувства ей все-же не чужды. Краем глаза я уловила едва заметное движение моего дракона. И вот, этот мерзопакостный козел, который, по странному стечению обстоятельств записан как мой отец, болтается в воздухе, хрипит и дергает волосатыми ножками в семейных трусах. На крики выбежал Макс. Очень не хотелось, чтобы он все это видел. Но мой брат удивил меня.

— Так ему и надо, сам давно мечтал набить ему рожу. — На слабый писк мачехи, что они его родители, Макс выдал безжалостно. — Биологически да, а так, моем мамой и папой была Алёна. Она сидела у моей постели, когда я с температурой под сорок, болел корью, она вела меня в первый класс, она была на всех моих соревнованиях. А судя по обрывкам фраз, которые я слышал, она мне даже не родная по крови.

— Макс, я тебя очень прошу, выйди. Сейчас будет не самый приятный разговор. — Брат отрицательно покачал головой, сложил руки на груди и встал как изваяние в дверном проеме.

— А малец с характером! Такие мне нужны, отличный выйдет воин. — Стен одобрительно кивнул и сжал сильнее руку на шее Тимофея. Мачеха забилась в истерике. Со второй руки Стена сорвалась голубая искра, и она тут же отключилась, повалившись на уголок. Макс удивленно посмотрел на нас. — Не переживай, с ней все в порядке, это всего лишь сон, когда она проснется, то ничего не вспомнит.

— А можно сделать так, чтобы они забыли про меня? Насовсем. — В глазах Максима бились яркие эмоции: надежда, решимость, любопытство, восторг. И абсолютно никакого страха!

— Ты уверен в своем выборе? Они же твои родители.

— Я все сказал по этому поводу. И я уверен. Я пойду за сестрёнкой на край света.

— Даже в другой мир?

— Там где будет Алёна, там и будет мой дом! — После слов Макса, у меня на глазах выступили слёзы. Если, до этого, я еще сомневалась, то сейчас решение было принято окончательно. Я заберу брата с собой. А мой муж сотрет память этим двум недородителям и они никогда не вспомнят про нас.

— Любимый, давай ты не будешь его убивать, я хочу получить ответы. — Стен тут же разжал руку. Тимофей свалился на пол, как куль с дерьмом и закашлялся. — Надеюсь, нам не придётся прибегать к более жестоким мерам и ты сам всё расскажешь? — Папашка сфокусировал на мне взгляд и закивал как болванчик. Затем с трудом поднялся и пошел в спальню. Мы проследовали за ним. Там, он, отодвинув комод, открыл в полу небольшой люк и достал несколько потрепанных альбомов. Раскрыв первый, я обнаружила кучу фотографий, которых никогда до этого не видела. На них была мама, молодая, веселая и счастливая. А рядом с ней, был тот мужчина, из воспоминаний. Константин! Сглотнув подступивший к горлу ком, я спросила. — И кто он?

— Это однокурсник твоей матери. Больше ничего о нем не знаю. — У меня в голове зазвенел тревожный сигнал. Это ложь!

— Ты врешь! Говори, это в твоих интересах. — Он нагло ухмыльнулся и плюнул в меня. Стен ринулся на мою защиту. Только в этот самый момент, внутри меня лопнула какая-то струна. Хорошая девочка ушла на второй план, а безжалостная стерва вышла на первый. Темные щупальца вырвались из моих рук и впились в тело папашки. Он начал дергаться и истошно орать. Моя тьма не щадила его, она пытала, разливаясь по его венам черно-зеленым пламенем. Она не хотела убивать, но хотела доставлять как можно больше боли, упивалась этим, а я вместе с ней. На моё плечо опустилась теплая ладонь моего дракона.

— Думаю достаточно! — Услышала я его бархатистый голос. В тот же миг, темные жгуты втянулись в моё тело.

— Я всё скажу, всё скажу. Его имя Константин Ковалёв. Он был возлюбленным твоей матери. Я уверен, что он твой отец. Чтобы устранить его, я использовал какое-то пойло, которое мне дал Ваймонов, после того как твоя мать его выпила, она стала моей куклой. Делала всё, что я хотел. — Я зарядила ему ощутимую оплеуху. Его голова дернулась. Я снова занесла руку…

— Имари! Остановись! Я сейчас разберусь с ними. Собирай вещи брата. Мы уходим. После того как я закончу, они ничего не вспомнят.

— Стен, тут всё моё! Их надо просто отсюда вывести и пусть идут на все четыре стороны.

— Хорошо, так и сделаем. А сейчас идите. — Я схватила потрепанные альбомы и поспешно вышла, утащив за собой Макса в его комнату. Отправила Наталье на телефон всю полученную информацию и парочку фото. От подруги пришел ответ: «Отдала в работу. Через сколько будет результат, не знаю. Вам таки придется задержаться еще на день. Паспорт для твоего благоверного уже готов. Заявления в ЗАГС подала. Вас ждут завтра в десять утра на регистрацию. Если что, твой паспорт у меня. И можешь не рыться судорожно в рюкзаке. Через два часа у нас встреча в свадебном салоне не Ленинском. Не опаздывайте.»

— Да охренеть! Меня хоть когда-нибудь будут спрашивать?

1 Хагги Вагги — является антагонистом хоррор-игрыPoppy Playtime. Это антропоморфное существо, которое имеет синий мех, треугольную голову и огромную улыбку с несколькими рядами острых зубов.

Наташка скинула адрес, это было недалеко. Так что у нас еще было много времени. И его нужно было потратить с пользой. Прежде всего, освободить мою жилплощадь от паразитов. Хорошо, что, живя в современном мегаполисе, можно все сделать в считанные часы. Интернет, немного упорства и чуть больше денег. И вот, спустя каких-то полчаса, на пороге моей квартиры стоял целый отряд желающих поработать. Раздав задания, я удалилась в наш небольшой уютный дворик, оставив Максима и Стена разбираться с проблемами. Мне не терпелось изучить полученные архивные фотоальбомы. Засев на лавку в тени раскидистых кустов я стала рассматривать свою ценную добычу. Вот только один из альбомов оказался дневником. Раскрыв первые страницы, я погрузилась в счастливое время маминой беззаботной юности. Дневник она начала вести в десятом классе. Именно тогда, на Советские экраны начали проникать американские фильмы про девочек подростков, и они обязательно вели дневник. Это было модное веяние, и мама тоже поддалась. Первые записи были короткими и наполнены какой-то ерундой, про бездомного котенка, про строгую соседку, которая этого котенка выгнала из подъезда. Сразу было видно, что дневник она вести не умела, и завела потому, что все завели. Эпическая запись была десятого декабря: «О чем писать не знаю, пойду в кино с подружками». А вот дальше, записи датированы уже сентябрем следующего года. И в них началось совсем другое кино. Мама познакомилась со своим однокурсником Костей. Читая эти строки, моё сердце наполнялось трепетом. Я заново узнавала свою маму и впервые знакомилась с папой. Причем, мамуля была совсем другой, живой непосредственной авантюрной. Один спуск из окна пятого этажа по пожарной лестнице чего стоил! В каждой строчке столько чувств, было понятно, что они переполняли юное девичье сердце, которое в первый раз познало любовь. Прогулки под луной, поцелуи, совместные поездки по разным местам, с каждой перевернутой страничкой, я всё глубже погружалась в историю двух пылких сердец, бьющихся в унисон. И наконец, кульминация — момент близости. У меня щеки запылали от горячих строчек и сразу вспомнились совсем другие моменты. На этой мажорной ноте я перевернула страницу и впала в ступор. Все строчки были старательно заштрихованы черными чернилами. Прочитать, что там до этого было написано, не было никакой возможности. Я перевернула испорченную страницу и меня ждал следующий шок. Запись была сделана спустя месяц после эпичной ночи. Строчки были сухими, хотя в них, мама писала про вспыхнувшую страсть к новому студенту Тимофею. Но, ничего похожего на те яркие моменты, что я читала раньше, не наблюдалось. Я перелистывала страницу за страницей, но находила лишь скупой безэмоциональный текст, как будто робот пишет про любовь. Лишь в одном месте я, вдруг, снова увидела яркие эмоции, и это был гнев, направленный на Константина, который никак не хотел понять, что мама полюбила другого, вышла замуж и ждет ребенка. Непроизвольно из моих глаз скатились слезы и упали на пожелтевшие от времени листы. Дальше осталась всего пара страниц, я пробежала их глазами, там не было ничего интересного. И лишь в самом конце, большими красными буквами была надпись: «У меня родилась дочь, я снова чувствую себя живой». Слезы градом хлынули из глаз. Как они могли, как посмели украсть у моих родителей такие чувства, разрушить их жизнь? Ненавижу. Со злостью захлопнула дневник, хотя эта потрепанная временим книжечка была вовсе не виновата. Подхватив альбомы, я побежала в квартиру. Мне срочно нужен был мой дракон. К тому же, последние десять минут, я ощущала его тревогу. Я понимала, что он чувствовал мои эмоции и волновался. Я только успела подняться на этаж, как меня уже заключили в теплые объятия. Родной запах наполнил нос и легкие, мне стало легче. Я остро среагировала на историю мамы и папы, так как сама знала, что такое потеря, как будто сердце вырвали. Я теснее прижалась к Стену. Никогда не отпущу, никому не позволю забрать. Мой!