— Ого, интересно девки пляшут, по четыре сразу в ряд. Я, твоя лучшая подруга, и только сейчас узнаю, что ты девственница.

— Вот ты загнула. Да, самого процесса дефлорации не было. Ну, не встретился мне тот, с которым захотелось бы пойти до конца. Чтобы бабочки в животе, чтобы крышу сносило от одного взгляда, чтобы внутри завернулся смерч. А во всем остальном, я очень даже опытная, и слово девственница мне не очень подходит. Тебе любой мой партнер это скажет. И не смотри на меня, как строгая мамочка. Если учесть вид моей деятельности, то подобная разрядка — необходимость. Так что, логично, что я позволяла себе маленькие шалости, пока жду «принца на белом коне».

— Ну, принца могу пообещать. Не уверенна, что на белом коне, но точно чистокровный. У Стена там еще один брат свободный есть. Собственно, давай к делу. Наташ, я вернулась, чтобы позвать тебя на свою свадьбу. Я не могу себе представить, что в такой важный день, тебя не будет рядом. Ты же мне как сестра. Ты отправишься со мной? — Я с надеждой посмотрела на лучшую подружку, всё-таки немного боялась, что она откажется. Ведь, для современного человека это слишком. Я сама не знаю, как бы отреагировала если бы оказалась на её месте. Но моя подруга была легкой, к тому же она и помладше меня на три года.

— Шутишь? Конечно, я поеду с тобой. Когда еще удастся вырваться из серых будней нашей действительности и своими глазами увидеть волшебный мир? Еще и принца мне обещала. К тому же, ну как ты могла подумать, что я пропущу такое значимое событие в жизни лучшей подруги? Слушай, а может вы распишетесь еще и тут? Ну чтобы как у людей, белое платье, ЗАГС, лимузин.

— Наташ, ну как ты себе это представляешь? У Стена даже паспорта нет.

— Нашла проблему, Сделаем ему документик за один день. У меня для этого есть нужные связи.

— А как же месяц на раздумья?

— Неужели ты думаешь, что человек который может сделать паспорт за один день, не сможет решить проблему с ЗАГСом?

— Натусь, мы не планировали на долго задерживаться. У нас там такие дела творятся, что нельзя и на минуту расслабиться. Моя новоявленная родственница в край оборзела.

— Ой, да разберемся с этой демокошкой. Она у нас еще посидит в СИЗО, или как там это называется?

— Да понятия не имею, я там как младенец, ничего не знаю.

— Не парься подруга, вместе все и выясним.

— Наташ, у меня к тебе будет еще одна просьба. Мне нужно найти здесь одного человека. Я не знаю, как это сделать. Я знаю только имя и то, что он был знаком с моей матерью. Попробую что-то выведать у папашки.

— Ничего себе задачка. А больше никаких вводных нет? Зачем вообще тебе искать давнего знакомого умершей матери?

— Он мой настоящий отец.

— Ого, а я думала твой отец этот козел, Тимофей Владимиров.

— Я тоже так думала. Я ношу его фамилию и его отчество, но всю жизнь не понимала, почему он так ко мне относится, будто я ему не родная. Но недавно, я кое-что вспомнила, надеюсь это поможет в поисках.

— Попробуем, но я ничего не обещаю.

— Я могу его нарисовать по своим воспоминаниям.

— Слушай, ну это уже что-то стоящее. Просто по имени мы вряд ли его найдем. А так, можем составить фоторобот.

— Стен обещал попробовать найти его с помощью магии, но он не уверен, что в нашем мире она сработает должным образом. Говорит про искажения какие-то.

— Ну, давай использовать все ресурсы. Вы попробуете своими методами, а я своими. С тебя портрет, и, если удастся раздобыть какие-то сведения от козла, пришли мне. Алён, а поколдуй что-нибудь, жутко интересно.

— Да я не очень умею.

— Ну покажи, что умеешь. — Не сдавалась Наташа. И я, подстегиваемая её желанием, зажгла на ладони черное пламя. — Мать моя женщина, офигеть.

— Да это так, детский сад, ясельная группа. Видела бы ты, что умеет Стен. А какой у него дракон красивый. Я когда его первый раз увидела, сразу влюбилась, но и еще испугалась, он спариваться хотел. Он черно-золотой, огромный. А как потрясающе лететь, сидя на нём верхом. Чувствовать его мощное тело под собой, как напрягаются его мышцы. Только ему не говори, но я испытывала такое возбуждение, касаясь его горячего тела.

— Слушай Алёнка, ну ты еще та извращенка.

— Ох Наташ, ты не представляешь что со мной творилось когда на мне тройная метка была. Это сейчас, когда все прояснилось, меня тянет только к Стену. А тогда, я думала, что схожу с ума. Это пытка, просыпаться в горячих объятиях троих мужчин, когда ты хочешь с ними всего…

— Ёханый бабай, с этого момента поподробнее. В своем рассказе ты не затрагивала эту тему.

— Я надеялась, что эта тайна умрет со мной. Но, мне надо выговориться. — И я вылила на Наташку все то, что со мной происходило. Ну а зачем еще нужны подруги. К концу моего рассказа, на меня смотрели два огромных блюдца.

— Ёшки макарешки, я тоже так хочу. Чтобы на разрыв. Чтобы все сжималось и пульсировало. И сразу с тремя!

— Наташ, это трындец, не советую.

— Да ты в своем уме, это же тройной кайф!

— И кто еще из нас извращенка? Нет Наташ, любовь, намного круче. Срывает все предохранители. Ты таешь в объятиях единственного. Тело поёт мелодию страсти. Сердце замирает, а потом пускается вскачь. Всё в твоей жизни не важно, лишь бы чувствовать его рядом, тонуть в черноте его глаз, плавиться от его прикосновений.

— Всё, всё, убедила. Еду с тобой. За принцем!

Предрассветный час был насыщен откровениями, но за ним пришло обычное утро и начался рабочий день. Я, наспех набросала карандашом портрет мужчины, из моих воспоминаний, и протянула Наташе. Дел было запланировано масса. Самое легкое решили не откладывать в долгий ящик и отправились на нашу работу. Нужно было успокоить начальство и написать заявление на увольнение. Севастьян Сергеевич, не прекращая отчитывать молодых нерадивых сотрудников, приговаривал, что нужно бы нас уволить по статье. Но, мы с Артёмом, смотрели на него самыми честными и вопрошающими глазами и рассказывали душераздирающую историю, придуманную по дороге. Сбежавший енот, потерянные телефоны, плутание по лесам, плен у наркоторговцев, и чудесное спасение с помощью вмешательства Следственного комитета и МЧС. В том чудовищном нагромождении лжи, которую мы выдавали за правду, было столько изъянов, что поверить во весь этот бред мог только умалишенный, но Стен подключил какие-то свои драконьи способности, он назвал это шармом, в итоге, к концу рассказа за нас искренне переживали, сочувствовали, вошли в положение, обещали сохранение тайну и безропотно подписали заявления на увольнение, даже без двухнедельной отработки. Ведь, программа защиты свидетелей, в которой мы теперь участвуем, это вам не просто так. Разумеется, корочка Наташи добавила веса нашему сочинению на тему: «Как я провел лето». Было жутко стыдно за всё это враньё, но настоящая история выглядела бы еще более неправдоподобной. Нам всячески содействовали, но процедура оформления документов заняла несколько часов. Главный бухгалтер, ворчала больше всех, но таки перевела все причитающиеся нам деньги, оформив задним числом как премию. Слава богу, больше никому, кроме Севастьяна Сергеевича, не пришлось объяснять причины нашего внезапного ухода. На все вопросы отвечали односложно, что так сложились жизненные обстоятельства. Усаживаясь в машину, я кинула последний взгляд на красивые здания, сиротливую будку охранника, и поднятый шлагбаум, который покачивался от ветра, как будто махал на прощание. Хотя, меня впереди ждала удивительная жизнь, покидала любимое место работы с грустью. На лице Тёмы были схожие эмоции.

— Я и не думала, что ты так любил эту работу. Всегда удивляло, что, такой как ты, делает в Центре.

— Да, я и сам не думал, но оказывается любил. С этой работой много связано… — В машине повисло неловкое молчание. Каждый подумал о своем. Наташка разбавила эту густую тишину хорошо поставленным командным голосом: