– Мы могли бы повторить эксперимент и показать его вам.

– Каков был исход предыдущего? – резковато поинтересовался полковник.

– Летальный, сэр, – потупился майор.

– К чему лишние жертвы, майор Лесли?

Лесли помолчал, затем со вздохом признался:

– Вы не поверите своим глазам, полковник. Побочный эффект… оказался непредсказуем, – запнувшись, добавил он.

– Хорошо, – отрывисто ответил Тернер после недолгих раздумий. – Показывайте.

Лесли сделал знак программистам, и одна из управляемых компьютерной программой дверей внизу медленно поднялась, выпуская на арену сангвинара, тотчас заметавшегося по экспериментальному залу. Приглядевшись, полковник понял, что мужчина измучен жаждой, и взглянул на майора. Лесли кивнул стрелку, и, прицелившись, тот метким выстрелом пустил тонкую капсулу сангвинару в шею. Санг вскрикнул, выдернул иглу… и рухнул на колени, сотрясаемый крупной дрожью.

– Что с ним? – сухо спросил полковник; в словах его не было сострадания, только интерес.

– Помутнение рассудка и нарушение координации. Они теряют речь, – добавил майор, когда сангвинар выгнулся дугой с пронзительным криком, – но у них обостряются зрение и нюх. Мы проверили реакцию – безусловные рефлексы срабатывают в разы лучше.

– Это не тот эффект, которого мы добивались, – перебил его Тернер.

– После наблюдений пришли к выводу, что имеет место также потеря контроля. Они полностью теряют человеческий облик, полковник, – заключил Лесли, равнодушно глядя на то, как мечется по арене вопивший от боли сангвинар, – но и это лишь временное последствие.

– Почему? – испытующе посмотрел на него полковник.

Лесли вместо ответа снова сделал знак программистам; открылась вторая дверца, и на арену выбежал молодой олень. Тернер не успел задать вопрос – одним прыжком преодолев разделявшее его с жертвой расстояние, сангвинар повалил оленя и впился в его шею клыками.

– Препарат усиливает жажду? – нахмурился полковник.

– В несколько раз. После инфицированный погибает, – добавил майор.

Тернер помрачнел, взирая на то, как бьётся в судорогах тело сангвинара, с тяжелым вздохом скрестил руки на груди. Молча понаблюдав за тем, как санитары вынесли с арены бездыханные тела, полковник медленно проговорил:

– Продолжайте исследование. Пусть доктор Грубер поработает с формулой ещё. Нам нужен результат, – резюмировал он и решительно покинул смотровую площадку.

Раннее утро разливалось по тренировочному залу прохладой и прозрачными предрассветными сумерками. Не колыхались недвижные боксерские груши, терялись в полумраке тренажеры и прислоненные к стенам синие маты, чувствовался лёгкий запах резины. Петра шагнула в спортзал, машинально включив свет, и, поразмыслив, направилась к высокому турнику; Айрондейл ещё спал, а для девушки стало привычкой отводить для тренировок начало дня.

Когда-то поднимать корпус и касаться локтями колен, вися на турнике вниз головой, казалось Петре невыполнимой задачей; сейчас об усилиях напоминал только холод сквозняка, врывавшегося сквозь открытую ею форточку и обжигавшего вспотевшую кожу. Тренировка не мешала раздумьям, и девушка, слишком увлечённая анализом недавних событий, не почувствовала присутствия постороннего.

– Составляешь план захвата одного из стражей Ковена? Или меню для Луи? – отвлёк её от размышлений голос Рэмрейна.

Петра расслабилась и повисла на турнике вниз головой; даже из этого положения лукавая ухмылка молодого человека была прекрасно заметна.

– Доброе утро, – спокойно поздоровалась она.

Рэмрейн стоял возле тренажера, прислонившись к нему плечом и скрестив руки на груди; судя по спортивным брюкам и чёрной футболке, в зал он спустился с той же целью, что и Петра. Но девушка не стала озвучивать выводы и заметила:

– Тренировки начнутся через два часа, ты рано.

– Я предположил, что могу в это время найти здесь тебя, – опроверг все её догадки Рэмрейн, оттолкнувшись от тренажёра и направившись к ней.

– Ты хотел поговорить? – нахмурилась Петра.

– Забавно смотришься, – поддразнил её вместо ответа молодой человека, склонившись и заглядывая ей в глаза.

Девушка терпеливо вздохнула и вскинула брови, когда Рэмрейн выудил из её волос державшую их заколку.

– Верни, пожалуйста, – без эха злости попросила она и, схватившись за перекладину, ловким движением соскользнула на пол.

С тёмной полоской влаги по краю выреза, каплями пота на висках и лбу и прилипшими к щекам тонкими прядками, в тренировочных брюках и серой олимпийке поверх узкой чёрной майки, с чёрным кожаным шнуром кулона на шее она казалась бы совсем юной, если бы не взгляд – бесстрастный, какой-то слишком взрослый. Молодой человек тепло оглядел её рассыпавшиеся по плечам тёмно-шоколадные волосы и протянул заколку с добродушным:

– Для лучшего воина в клане ты непозволительно красива.

Мгновение Петра глядела на него в замешательстве, затем тряхнула головой и собрала волосы на затылке:

– О чём хотел поговорить?

– Ни о чём, – усмехнулся Рэмрейн. – Мне нужен партнёр для спарринга, а бросать на маты Тхирасака – то ещё удовольствие.

Девушка слабо улыбнулась и вспомнила, как вчера утром Килиан поделился с ней в библиотеке ироничным: «Он там всех раскидал, Петра».

– Самоуверенность – не лучшая черта в человеке, Рэм, – заметила она.

– Проверим? – предложил молодой человек с озорной улыбкой.

– Давай, – без особого энтузиазма откликнулась Петра, проследила за тем, как он опрокинул на пол один из матов и подошла ближе. – У кого ты учился?

– Секрет.

– Раскроешь? – девушка схватила брошенные им перчатки.

– Если победишь.

Петра покачала головой, приняла боевую стойку; Рэмрейн медлил, и она начала схватку. Её шокировала скорость, с которой он блокировал её точные удары; не успела она опомниться, как его кулак замер в сантиметре от её носа. Она смахнула вниз его руку, попыталась нанести короткий удар второй, но молодой человек увернулся. Девушка нырнула, уворачиваясь от его ударов, схватила за ворот футболки и хотела было ударить в плечо, однако Рэмрейн перехватил её руку, и его кулак снова замер возле её подбородка. Довольная снисходительная улыбка отозвалась в ней лёгкой вспышкой гнева, тотчас подавленного по привычке. Он отступил на несколько шагов, Петра бросилась в атаку, ударила молодого человека коленом в бок и охнула, когда, подхватив одной рукой под колено и схватив второй за ворот, он развернулся и опрокинул её на мат.

Петра удержала его руку, махом закинула ногу ему на плечо, одновременно второй обхватила бедро. Рэмрейн рухнул на спину, и она, потянув его за предплечье, попыталась ударить ступней в живот. Молодой человек рывком сел, увернувшись от атаки, встал на колени; девушка не выпускала его руки. Он потянул было её вверх, но Петра круто развернулась на спине волчком и вернулась в то же положение. Рэмрейн упал после сильного удара ступней в нижние ребра, тотчас встал, но, перекувыркнувшись и поднявшись на ноги раньше него, девушка, всё еще сжимавшая его ладонь, мощным рывком перекинула его через себя.

– Здорово! – расхохотался молодой человек.

– Ты в порядке? – с тревогой спросила Петра: Рэмрейн приземлился на пол, но рассерженным не выглядел.

Она не сразу поняла, что произошло, и ахнула, упав после неожиданного удара ногой под колено, лишившего её равновесия. Подняться девушка не успела и лишь прищурилась, когда её бесцеремонно обездвижили, пригвоздив запястьями к мату.

– Отпусти, – терпеливо попросила Петра.

– Ответь на вопрос, – тихо ответил молодой человек.

– Какой?

Девушка нахмурилась в ответ на его потемневший взгляд; мужчины не раз смотрели на неё с вожделением, но в глазах Рэмрейна было слишком много обезоруживающей нежности.

– В чём дело? – тряхнула головой Петра, прогоняя наваждение.

– Прими моё восхищение, – хрипловатым шёпотом проронил молодой человек. – Заставить стольких мужчин с собой считаться… У тебя потрясающий характер.