– Всё позади, – успокаиваю её. – Это мне стыдно, не стоило тебя посреди ночи тревожить. Но я так перепугалась…

– Представляю, – она поднимается и обнимает меня. – Иди отдыхай, я тут домою.

– Нет, это ты возвращайся домой. Прости, что пришлось ко мне ехать…

В итоге мы вместе вымыли кухню, и Лола уехала на такси, когда уже начало рассветать. Я приготовила завтрак и разбудила Толю.

– Как ты? Сильно испугался, когда я потеряла сознание?

– Таня! – Губы его задрожали. – Не так сильно, как вчера.

– А что случилось вчера?

– Марат не спустился и на звонки не отвечал, – он заплакал. – А я подняться не смог. Не знал, что делать!

– Не спустился? – вздрогнула я.

И почему не подумала, что Ахматгариев тоже мог заболеть?

Глава 27. Покорив вершину

Когда поднимаюсь на второй этаж, понимаю, что ощущают альпинисты на вершине Эвереста. На несколько минут останавливаюсь, тяжело дыша и стараясь прогнать чёрные мушки, летающие перед глазами, и лишь затем, держась за стену, направляюсь к маминой комнате.

Внутри тихо, Марат лежит в постели, слышно его мерное посапывание. Спит?

Подхожу к кровати и присаживаюсь рядом. Трогаю лоб мужчины. Вроде температура не сильно высокая, но могу обмануться. Градусник остался в моей комнате, и у меня нет сил идти за ним. Голова тянется к подушке, и я не могу сопротивляться.

Просыпаюсь, когда за окном уже вовсю светит солнце. Я лежу, раскинувшись морской звездой, занимаю всю кровать, а Марата нигде нет. Резко сажусь и хватаюсь за голову.

– Вот, дура! – Зажмуриваюсь от ужаса. – Что он подумал?

Ввалилась к парню посреди ночи и залезла в постель! Неудивительно, что Марат в панике сбежал, как только проснулся! Но почему мне так обидно?

– Всё у него в порядке, – ворчу, поднимаясь с кровати. – Ой!

Едва не наступаю на мужчину, который спит на голом полу, свернувшись калачиком. И замираю от ужаса. По спине прокатывается волна ледяных мурашек.

– Я его… Спихнула?!

Хочется провалиться сквозь землю от стыда. Да, я привыкла спать одна, раскинувшись как хочется, но всё равно ужасно прийти к парню и столкнуть его на пол. Как представлю эту картину, так хоть плачь!

– Марат? – присев, трогаю его за плечо. – Поднимайся, не спи на холодном полу. Марат?

Он не реагирует, и я пытаюсь поднять мужчину, но не выходит.

– Спихнуть его было просто, а обратно поднять уже сложнее, – укоряю себя и снова тормошу. – Марат, проснись!

– Тыква? – Он вяло отмахивается. – Отстань… Мне плохо…

– Плохо? – пугаюсь я. – Очень?

– Я умираю… – стонет он.

У меня будто крылья вырастают! И откуда столько силы появляется? Приподнимаю Марата и с трудом, но затаскиваю на кровать… То есть, половину его. Когда поднимаю ноги, туловище съезжает, и голова брякается об пол.

– Ой…

– Тыква, ты добить меня решила? – слабо ворчит Марат.

Повторяю попытку, и на этот раз не позволяю мужчине упасть. Накрываю одеялом и бегу в свою комнату. Сначала вызываю врача, потом хватаю таблетки, воду, градусник и бегу обратно. По пути мне становится плохо, сильно кружится голова. Покачнувшись, шлёпаюсь на попу и, сидя, смотрю на рассыпанные таблетки в луже и…

– Блин, я разбила градусник! – Помнится из школы, что ртуть очень опасна. – И почему Марат не купил электронный? Как это убрать?

Трачу время и силы, чтобы собрать шустрые шарики ртути, и только заканчиваю, как раздаётся звонок. Встречаю доктора, которому машет Толя.

– Теперь Марат заболел! – кричит мальчик.

– Вот как? – Врач подходит ко мне. – Как вы себя чувствуете?

– Лучше, чем он, – тяну доктора к лестнице. – Марату так плохо, что он стонет. Говорит, умирает. Помогите, доктор! Я даже померить температуру ему не смогла, градусник разбила…

– Не беспокойтесь, – он поднимается и идёт к комнате, в которую распахнута дверь. – Где пациент? Так, посмотрим. Температура…

Наклоняется и подносит к руке Марата электронный термометр. Выпрямляется и показывает мне дисплей.

– Тридцать семь и два? – удивляюсь и мотаю головой. – Не похоже. Марату так плохо, будто у него под сорок!

– Люди по-разному реагируют на повышение температуры, – смеётся врач и подмигивает. – Моя жена ненавидит, когда я болею. Говорит, в это время я хуже ребёнка!

Выписывает лекарства и прощается. Замирает на пороге и, обернувшись, предупреждает:

– Молодой человек утверждал, что вы промокли, потому заболели, но я склоняюсь к тому, что заболевание у вас вирусное. Сегодня особенно много вызовов к студентам. Советую пропоить ребёнка антивирусным препаратом.

Провожаю его, потом собираюсь и иду в аптеку. На обратном пути меня застаёт звонок подруги.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Даша. – Лучше?

– Да, уже сходила в аптеку. Всё нормально. Тебе Лола рассказала?

– Да… Она заболела, Тань. Температура очень высокая, вызывали врача. И вообще много девочек плохо себя чувствовали. Королёву вообще из универа на скорой увезли. Поговаривают, что введут карантин и какое-то время занятия будут онлайн.

– Ясно, – смотрю на Толю, который с упоением играет на моём игровом ноутбуке. – Береги себя. Созвонимся.

Подхожу к мальчику и наклоняюсь.

– Ты на акке Марата шутеришь?!

– Ага, – быстро двигая мышкой, отвечает он. – Марат разрешил.

Качаю головой и поднимаюсь на второй этаж. Вхожу в мамину комнату:

– Надо выпить таблетки.

– Не хочу! – Марат отворачивается.

– Что значит «не хочу»? – возмущаюсь я. – Тебе же плохо!

– Да, – снова жалобно смотрит на меня. – Мне ужасно плохо!

– Тогда пей таблетки.

– Они горькие.

Я улыбаюсь, вспоминая слова доктора, а Марат неохотно ворчит:

– Ну ладно… Но я хочу сладкого!

– Хорошо, закажу тортик, – уже смеюсь я.

– Нет, – страдальчески вздыхает он и хитро осматривает на меня. – Твой поцелуй слаще тортика.

У меня ёкает в груди. Хмурюсь:

– Не шути так.

– А кто говорит, что я шучу?

Глава 28. Ямочки, как у младенца

У него бред. Точно! А я и поверила. Глупо же!

– Будет тебе сладкое, – сажусь на кровать и тянусь к нему. – Скажи «А-а-а».

– Ответишь тем же? – хищно улыбается он, и у меня, кажется, снова начинается жар.

Вот-вот задымлюсь, а мысленно такое представляю, что самой стыдно.

– Не паясничай, – стараюсь, чтобы голос звучал строго.

– Я ещё не начинал, – он притягивает меня к себе так резко, что я проливаю воду, приготовленную. – У кого это такие пухлые ручки?

Тыкает меня в локоть, а я немею от удивления. Да что с Маратом? Может, врач ему укол сделал? Побочные действия? Я выходила за ложкой, и доктор мог ввести обезболивающее или жаропонижающее…

– Ты не представляешь, как мило смотрятся эти ямочки, – продолжает мужчина, вырисовывая на моём локте круги. – Как у новорожденного. У меня племянница есть, такая кроха! Ты не знала?

– Да откуда? – С трудом справляюсь с удивлением. – Я принесу ещё воды.

– Лучше сока. Нет! Чая. Ты же заваришь мне чай, Тыковка?

Смотрит на меня так умоляюще, что хочется сдаться. Точно издевается. Но как достоверно играет! Пытаюсь выбраться из его объятия, но Марат не отпускает. Его ладонь ложится мне на бедро, прожигая ткань и, кажется, даже кожу.

– Тыковка, – жарко шепчет мне на ухо. – Ты такая кругленькая, что хочется тебя прокатить…

– Да что за бред? – не сдерживаюсь я. – Прокатить? Ты о чём, Марат? В смысле, обмануть или отвергнуть?

– Прокатить, – ухмыляется он и делает движение бёдрами. – Ну, не строй из себя невинность! Ты должна понимать, о чём я. Уже большая девочка!

– Ещё какая большая! – иронично фыркаю я и, уловив момент, освобождаюсь и вскакиваю. – Понимаю, что ты ведёшь себя странно. Позвоню доктору!