– Иногда, чтобы выиграть бой, нужно перенять тактику противника, – неожиданно мягко говорит Марат и берёт мод ладонь. Пожимая её, улыбается и добавляет: – Это не так сложно, как кажется, но очень эффективно. Не веришь, так проверь!

Мне ещё сильнее становится стыдно, что ударила Марата. Ведь он пытался мне помочь, а я всё не так поняла.

– Прости за пощёчину.

– Я же сам разрешил бить, – он тронул щёку и болезненно поморщился. – А у тебя, оказывается, тяжёлая рука. Всё забываю, что мы с тобой в одной весовой категории.

Вскакиваю и смотрю с обидой. Как я могла подумать, что Марат изменился? Всё такой же самовлюблённый придурок! Просто оправдал своё бездействие, делая вид, что заботится обо мне, а я и уши развесила.

– Скоро звонок, – холодно сообщаю ему.

И двигаюсь к лестнице.

– Жду после уроков, – кричит вслед Ахматгариев. – Подвезу!

– Я на велике, – огрызаюсь, не оборачиваясь.

– Ты же помнишь, что я за тобой ухаживаю?

И почему это прозвучало, как угроза?

Глава 22. Неправильное свидание

Весь оставшийся день старательно игнорирую собственную совесть, воющую волком, и отсылаю каждого, кто подходит или звонит по делам старосты, к Марату. Устаю так, что когда звенит последний звонок, едва волочу ноги.

– Что с тобой? – волнуется Лола. – Заболела? Выглядишь неважно…

– О, ты со мной снова разговариваешь? – пытаюсь улыбнуться, но выходит жалко. – Уже не считаешь, что я даю учителям взятки? Или считаешь?

– Да никто не поверил бы в такое, – сухо говорит Даша, но глаз не поднимает. Продолжает что-то писать в телефоне. – Глупости.

– Тогда почему вы двое меня избегали? – недоверчиво прищуриваюсь.

– Кто кого избегал? – возмущается Лола. – На большой перемене тебя и след простыл. Мы искали, даже в столовку не успели. А после…

– Не у тебя одной проблемы, Тань, – обрывает её Даша. Поднимается, пряча телефон в карман. – Мне нужно бежать.

– Что-то случилось? – волнуюсь я.

– Мама поехала в больницу, – она пытается быть спокойной, но волнение выдают влажно блестящие глаза. – Желудок болел. Думала, обострение гастрита, а оказалось, это острый аппендицит. Только что написала, что её готовят к операции.

– Ужас какой, – Лола прижимает ладонь к груди. – Но сейчас час пик. Такси в это время по сумасшедшим ценам, а на перекладных долго… Может, на Танином велике?

– У меня идея получше, – тяну подруг к выходу. – Скорее!

Мы спускаемся, но по пути Даша всё равно пытается вызвать машину.

– Ожидание полчаса, – зло выпаливает она. – Минимум!

Я же замечаю яркую машину и машу:

– Марат! Сюда!

Он усмехается и неторопливо подъезжает к нам. А вокруг тут же собирается толпа, и в первых рядах, как по заказу, Королёва и её подружки.

– Марат, прокатишь нас?

– Ум меня свидание, – отмахивается Ахматгариев и кивает мне: – Садись, Тыква… Ах, да!

Выходит и открывает мне дверцу, и вокруг все затихают. Я же подталкиваю замешкавшуюся Дашу:

– Скорее!

Марат, придерживая дверь, растерянно смотрит, как моя подруга запрыгивает на сидение, затем Лола, а потом втискиваюсь я. Становится тесно, и Даша вскрикивает:

– Раздавите!

Приходится вылезать и садиться рядом с водительским сидением. Марат хмыкает и, захлопнув дверцу, обходит машину. Когда мы отъезжаем от университета, ворчит:

– Я не нанимался вашим водителем. Мы договорились, что я подвезу тебя одну…

– Форс-мажор! – перебиваю его и умоляюще складываю ладони. – У Дарьи маму неожиданно положили на операцию, и нам нужно в больницу. Пожалуйста, подвези! А я тебе…

Что ему предложить? Условия снять? Да, так и сделаю. Но не успеваю и слова сказать, как Марат, резко переключив скорость, приказывает:

– Пристегнитесь все. Даже на заднем сидении.

Пытаюсь сделать это на ходу, но не выходит. Мне жутко стыдно, но всё же выдавливаю:

– Кажется, ремень маловат…

Ахматгариев тормозит у обочины, и я ахаю, хватаясь за переднюю панель. Хочу возмутиться, но мужчина рывком тянется ко мне, и я давлюсь словами, когда его лицо вдруг оказывается так близко, что видно густые ресницы и зеленоватые крапинки в тёмных радужках.

Сердце пропускает удар, и девочки затихают на заднем сидении, но Марат лишь медленным плавным движением вытягивает ремень из гнезда и пристёгивает меня.

– Дёргать резко не нужно.

А потом снова заводит машину, и мы трогаемся с места, стремительно разгоняясь. Подруги вскрикивают, когда Ахматгариев резко обгоняет кого-то, я же едва вижу, что происходит вокруг, потому что перед внутренним взором до сих пор стоит лицо Марата, а сердце стучит, как бешенное.

Когда машина резко тормозит у больницы, Даша выскакивает и мчится к входу.

– Идите внутрь, я припаркую автомобиль, – покосившись на меня, бросает Марат.

Я дрожащими руками пытаюсь отстегнуться, но не выходит и ему снова приходится мне помочь. Выскакиваю из машины, как из котла с кипящей смолой.

– Ты почему такая красная? – хмурится Лола и с подозрением прищуривается. – У тебя снова тепловой удар?

– Ага, – выдыхаю с облегчением и спешу к большим стеклянным дверям.

Мы с трудом находим Дашу, которая смотрит глазами, полными слёз. Операция уже идёт, и нам остаётся лишь ждать. Садимся в зале и молча обнимаем дрожащую подругу. Приходит Марат, протягивает нам стаканчики с горячим кофе и конфеты.

Пока уговариваем Дарью перекусить, а Марат вдруг подрывается и бежит к седовласому мужчине в белом халате. Они жмут друг другу руки, улыбаются, а потом Ахматгариев показывает на нас. Врач внимательно слушает, кивает и уходит.

– Это друг моего отца, – сообщает Ахматгариев, приблизившись к нам. – Он пообещал, что сейчас узнает, как идёт операция.

Даша, не выдержав, начинает плакать, шепча:

– Спасибо… Спасибо…

Я тоже смотрю на мужчину с благодарностью. Марата не узнать! На лице выражение искреннего беспокойства, ни капли самодовольства или привычной напыщенности.

– Ты здесь, как рыба в воде, – замечает Лола, когда Ахматгариев ведёт нас в столовую. – Всё знаешь. Лечился в этой больнице?

– Не я, – в уголках его губ кроется горькая улыбка. – Моя мама.

И воздух тут же наполняется напряжением, а Лола пристыженно замолкает. Все знают, что Дамир вдовец, но даже я до сих пор не думала о том, что Марат потерял свою мать. Хочется извиниться и я легонько, чтобы никто не заметил, касаюсь руки мужчины.

– Мне жаль.

– Это было давно, – спокойно отвечает он и машет знакомому, который вернулся. А потом говорит нам: – Я сейчас.

И уходит, торопясь узнать новости. Пока они разговаривают, Даша кусает губы и сжимает край стола так, что белеют костяшки пальцев. И вот Марат жмёт руку доктору, а потом спешит к нам.

– Аппендицит с перитонитом… – начинает он, и подруга, побелев, всхлипывает. – Нет-нет! Всё хорошо! Операцию сделали очень вовремя. Через полчаса было бы хуже.

Дашка, не выдержав, начинает рыдать, и мы с Лолой тоже плачем. Обнимаемся, а Марат, смущённо кашлянув, оглядывается, явно не зная, куда себя деть.

– Да всё же хорошо, – ворчит недовольно. – Может, вам газировки принести? Воды? Мороженого? Тыква, хватит реветь! Ответь мне.

– Хватит её Тыквой обзывать, – выкрикивает Лола. – Это обидно, знаешь ли!

– Почему? – теряется Ахматгариев. – Тебе не нравится?

– Нет, – хмурится подруга.

– А я обожаю тыкву, – выдаёт он.

И у меня сердце пропускает сразу несколько ударов. Очень уж двусмысленно прозвучало! Марат же об овоще сказал, не обо мне. Так почему потеплело на душе?

Глава 23. Вечеринка на Хэллоуин

Мама Даши быстро идёт на поправку, но Марат исправно отвозит нас в больницу каждый день после уроков, а потом мы едем домой, подбрасывая по пути девочек. Однокурсники не знают, что и думать, по университету уже ходят самые разнообразные слухи, которые подружки с удовольствием мне пересказывают.