— Да, можешь отвести меня в квартиру, я заберу вещи?

— Зачем? Я же дал тебе карту, можешь заказать себе всё, что нужно.

— Мэтт, я не буду брать твои деньги, мне нужны мои вещи. — Почему ему надо это разжёвывать?

Что-то пробормотав, всё же сдаётся, идём к его машине под непрекращающимся дождем. Громадные капли ударяются о землю, разлетается водяная пыль. Злюсь на себя за то, что не взяла зонт. Прошло всего несколько минут, а уже насквозь мокрая. Как только садимся в машину, вздыхаю, погрузившись в тишину.

Мэтт бросает на меня быстрый, пронизывающий взгляд, прежде чем завести машину. Его обычно безмятежное лицо сейчас напряжено, словно он готовится к серьезному разговору. В его глазах мелькает решимость.

— Анна, я не хочу, чтобы ты попадала в неприятности, — говорит он мягко. — Этот парень опасен. Давай я сам разберусь?

— Я знаю, — делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. — Но я не могу просто сидеть сложа руки, пока он там орудует.

— Но ты не обязана рисковать своей жизнью, — возражает Мэтт. — Есть другие способы помочь.

— Какие, например? Писать отчёты? Это ни к чему не приведёт. Я не могу просто стоять в стороне, Мэтт, — продолжаю я. — Этот парень разрушает жизни людей. Он мою жизнь разрушил. Я должна что-то сделать.

Мэтт тяжело вздыхает, его напряжение хоть и не уходит, но он замирает, будто обдумывая каждое мое слово. Его руки крепче сжимают руль. Молчание наполняет машину, пока дождь продолжает барабанить по крыше.

— Я понимаю, — наконец произносит, не отрывая взгляда от дороги. — Но подумай о том, что в итоге ты можешь потерять. Будет ли это стоить всех твоих усилий?

— Мне все равно, — решительно отвечаю, чувствуя, как в груди закипает злость. — Он вернет свою плату. Как и все остальные. Я не могу позволить ему продолжать…

— Анна, ты не одна, — вмешивается Мэтт, его голос становится более настойчивым.

Мы вовремя подъезжаем к дому. Не хотела обсуждать эту тему, на улицу выбегаю с Мэттом, который решил следовать за мной как тень.

Порой мне кажется, что у меня раздвоение личности. Мне тяжело находиться с ним рядом, тяжело воспринимать его заботу. Мне неловко от этого внимания к своей персоне, при этом я жажду этого больше всего на свете. Мэтт молчаливо следует за мной тенью.

Квартира встречает меня оглушающей тишиной. Прохожу на кухню, предлагаю кофе мужчине, тот лишь качает головой. В спальне нахожу большой чемодан, закидываю вещи, которые мне будут нужны. На кровати замечаю письмо в черном конверте. По коже тут же пробегает табун мурашек, повинуясь секундному порыву, прячу его в мешок с бельем.

— Ты уже всё собрала? — словно тень возникает за моей спиной. Медленно оборачиваюсь, пытаясь скрыть страх, охвативший моё сердце. Мэтт смотрит на меня с любопытством, но в его глазах читается легкая тревога. Разум постепенно возвращается в привычное русло, заставляю себя кивнуть.

— Почти, — говорю, хоть на самом деле моё состояние вызывает сомнения. Быстро открываю ящик с бельем и зависаю. Ох чёрт, как же я могла забыть… Я же не могу быть беременная, открыв приложения, понимаю, что у меня задержка несколько дней. Дышу ровно, стараясь не поддаваться панике. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Заканчиваю паковать вещи, стремясь отвлечься от навязчивых мыслей о письме. Я не хочу, чтобы он знал, что меня терзает что-то большее, чем просто собранные вещи.

Мэтт же не спешит отступать и остаётся в тени, аккуратно заботясь о моём состоянии. Чувствую его поддержку, но в то же время это беспокоит меня. Мысли о том, как обращаюсь с ним, словно нехороший сон, не покидают меня. В этом постоянном конфликте вновь задаюсь вопросом: кто здесь истинный враг — он или я сама?

— Наверное, стоит нам выдвинуться, — говорю с усилием, пытаясь сбить его с толку, хотя знаю, что эта тишина в комнате только усиливает напряжение между нами.

Мэтт делает шаг вперед, и его тень на мгновение окутывает меня. Отвожу взгляд, стараясь сфокусироваться на чем-то материальном, но мысли о задержке рвут мой ум на части. Мэтт наблюдает, его внимание кажется всеобъемлющим и бездонным. В его глазах — что-то, что я не могу понять, тревога или опасение. Буквально заставляю себя говорить.

— Ты прав, — добавляю с едва заметной улыбкой. — Да, пора.

Его взгляд становится мягче, но я не чувствую облегчения. Прямо сейчас я веду бой с самой собой, и, кажется, никто не может помочь, даже он.

***

Сижу в ванне и жду результата. Вчера, когда мы проезжали мимо аптеки, попросила остановиться. Взяв таблетки с обезболивающим, воду и пару тестов, села в авто. Говорить ему ничего не стала, спрятав их в сумочке.

А вот сейчас я встала за пару часов до пробуждения Мэтта, прячусь в ванне и жду результат. В голове зрело множество мыслей о том, что произойдет, если результат окажется положительным. Проходят секунды, и ничего.

Вздохнув с облегчением, бегу на кухню, на радости решаю испечь оладушки, в качестве добавки достаю пару джемов и сметану. В голове ещё прокручивая момент с циклом. Кажется, мой организм мне уже вопит во всё горло, что нужно меньше стресса. Закончив с оладушками, аккуратно разложила их на тарелке, добавив густую сметану и яркий джем.

— По какому поводу это торжество?

— Не заметила, как ты подошёл, испугал меня до смерти. — Схватившись за сердце, стараюсь успокоить бешеный ритм, раздающийся в груди. — Просто очень захотелось чего-то сладенького.

Мужчина проходит за моей спиной, одной рукой тянется к чайнику, а другую кладет на столешницу, и вдруг я оказываюсь в плену его рук.

— Не бойся, я не укушу, — произносит он с улыбкой, его голос звучит низко и спокойно. Встречаю его взгляд и чувствую, как в груди зреет смущение. — Ты просто удивила меня своим сладким настроением. Теперь я тоже хочу.

Хотела сделать шаг назад, пытаясь вырваться из его захвата, но уперлась бедрами в столешницу, он крепче сжимает руки вокруг моей талии, словно не желая отпускать. Словно это невидимая нить тянет нас друг к другу. В голове крутятся мысли о том, как часто я избегаю таких моментов, игнорируя чувства, которые просыпаются рядом с ним.

— Может, тогда я угощу тебя чем-то вкусненьким? — предлагаю ему, пытаясь отвлечь. В его глазах сверкает искорка игривости.

— О, это звучит заманчиво! — с улыбкой отвечает он, чуть наклонившись ко мне. Его дыхание близко, чуть теплое и обжигающее. Ловлю себя на мысли, каково это — так просто позабыть о тревогах и тревожных ожиданиях, сосредоточившись лишь на нас двоих. Ощутить снова вкус его губ.

— Хорошо, — говорю, стараясь сохранить невозмутимость в голосе и не выдать своего нервного волнения. — Я как раз приготовила оладушки с джемом. — Он подмигивает, отпуская меня, и я делаю шаг к кухонному столу.

— Ты не представляешь, как я люблю оладушки, — с энтузиазмом заявляю, беря один с тарелки и макая в сметану. Смеюсь, расслабляясь, и решаюсь на шаг вперед.

— Все ровно они не такие сладкие, как ты, — бросаю взгляд, задерживаясь на мгновение в ожидании реакции. В его взгляде читается что-то большее, чем просто удовольствие от еды.

Мои щеки жарятся от его слов, и подхватываю оладушку, стараясь не выдать своего смущения. Мэтт смеется, наслаждаясь моментом, его глаза искрятся, как будто он знает больше, чем говорит. Пытаюсь переключиться на то, что происходит вокруг, но его присутствие отвлекает и одновременно притягивает.

— Может, ты поделишься своим секретом, как научилась так вкусно готовить? — спрашивает он, делая глоток из кружки. Ловлю себя на мысли, что в его голосе звучит поддразнивание, хочется, чтобы этот момент длился вечно.

— Может, просто добавила немного магии, — отвечаю, хмуря брови и стараясь говорить загадочно. Он наклоняется ближе, ощущаю его тепло, как будто название «магия» стало реальным.

— А может, дело в том, что ты сама — вся моя магия, — произносит он. Улыбаюсь, вновь отключаясь от тревог, позволяя себе наслаждаться этим нескончаемым моментом рядом с ним.