– Итак, – произнес я, – с тех пор как Г. М. получил последнюю сводку новостей, у нас появилось еще несколько головоломок. Это касалось не только перестановки мебели в комнате, четырех пар запонок и пропажи двух книг. Добавьте к этому банкноту в сто фунтов стерлингов, спрятанную в газете, которую, по словам миссис Антрим, она нашла в подсобке. Я не думаю, что миссис Антрим отравила Хогенауэра. Вряд ли она накормила бы человека стрихнином из своей собственной лаборатории, а потом помчалась бы убедиться, что он его принял. Но какова ее роль в этом деле? А еще Серпос… Кто он на самом деле? Чем он занимается? На первый взгляд нет ничего, что связывало бы Серпоса с Хогенауэром. И все же в день отравления Хогенауэра Серпос решил бежать… что бы его к этому ни подтолкнуло. Послушай, Эвелин, ты была там с Г. М. Что, черт возьми, украл Серпос?

Эвелин покачала головой. Она куталась в дорожное пальто, спрятав руки в рукава, и ее карие глаза теперь казались более спокойными.

– Я не знаю. Ты забываешь, Кен, что прошло лишь несколько часов с тех пор, как все это началось. Они ругались и суетились. И думали только о том, как бы меня использовать, говорили, какая я милая девушка, когда ты застрял в Мортон-Эбботе без денег и одежды… – Она подняла глаза и усмехнулась. – Хотя, похоже, ты неплохо справляешься со своими обязанностями. Кен, как ни трудно в этом признаться, но я почти горжусь тобой.

Стоун хмыкнул.

– Ну, если вы хотите знать мое мнение, – сказал он, – то это глупый риск. Говорю вам, этот парень Мерривейл еще более сумасшедший, чем кажется на первый взгляд! Вам здесь не место, юная леди. – Он сердито посмотрел на Эвелин, которая сморщила нос, глядя на него, а затем принялась изучать пол с выражением строгой сдержанности на лице. – Если я вас правильно понимаю… Кстати, как вас на самом деле зовут?

– Блейк.

– Вы абсолютно уверены в этом?

– Да.

– Хорошо, – сказал Стоун и вздохнул. – Если я вас правильно понял, вас в срочном порядке отправляют совершить кражу со взломом в гостиничном номере Кеппеля, прежде чем тот вернется в Бристоль. Мне кажется, вы сильно рискуете, потому что точно не знаете, когда Кеппель вернется. Да, Хогенауэр считал, что его сегодня не будет дома. Но я не стал бы полагаться на мнение Хогенауэра: он мертв. Есть что-то гнилое во всей этой истории, особенно… – Он замолчал и задумался. – Мне кажется, вы довольно легкомысленно относитесь к кражам со взломом. Как вы собираетесь это делать? Вы знаете Бристоль?

Я хорошо знаком с Бристолем, потому что он нравится мне больше всех английских городов. И особенно мне запомнился отель «Кэбот», который находится в верхней части Колледж-Грина, сразу за собором и библиотекой: большой, старомодный, удобный и фешенебельный.

– Не думаю, что это будет очень трудно, – сказал я. – Я сниму комнату на том же этаже, что и Кеппель. Даже если у него заперта дверь, открыть ее можно будет шпилькой для волос, потому что там вся мебель и вещи старые.

– Хм, – пожал плечами Стоун. – Что ж, ваше дело. Но что об этом думает Мерривейл?

Эвелин взглянула в окно, мы въезжали в Эксетер. Потом она с тревогой обернулась, будто боялась что-то сказать. Затем посмотрела на Стоуна и покачала головой:

– В данный момент не имеет значения, что думает об этом Г. М. Теперь ваша очередь, мистер Стоун. Вы дали обещание: если Кен расскажет вам обо всем, что произошло, вы обменяетесь с ним информацией и сообщите, кто такой Л. и чем он занимается. Верно?

Стоун рассматривал ее со скептическим и слегка насмешливым выражением лица. Затем кивнул.

– Ладно, – уступил он. – Я расскажу вам то, что вы хотите знать. Настоящее имя Л. – Лорд. Джон Стюарт Лорд, если быть точным. Изначально он был гражданином Америки. Хотя за кого только он себя не выдавал! И это всегда сходило ему с рук. Вы хотите знать, что он делает сейчас? Он лежит на кладбище Вудлон на глубине шесть футов… Л. умер от пневмонии в Питсбурге более шести недель назад.

Стоун откинулся на спинку стула, пристально глядя на нас, и усмехнулся.

– Значит, Хогенауэр солгал, когда сказал… – воскликнула Эвелин после паузы.

– Да, Хогенауэр солгал.

– Подождите-ка! – запротестовал я. – Это довольно серьезная новость, чтобы обрушить ее на нас так внезапно. Хогенауэр был совершенно уверен, что неделю назад Л. был жив и находился в Англии. Не то чтобы я сомневался в ваших словах, но есть ли у вас какие-либо доказательства?

– Их предостаточно, – сказал Стоун.

Когда вошел контролер, он замолчал, а Эвелин сунула мне в руку билет, который она купила в Мортон-Эбботе. Контролер был худощавым мужчиной с соломенными волосами и редкими пегими усами, шотландец, если судить по внешнему виду. Пока он проверял билеты, мы все напряженно молчали. Поезд прибывал в Эксетер.

Контролер хмыкнул и удалился.

– Все вышло случайно, – продолжал Стоун. – Я был на стадионе «Форбс-Филд» и смотрел футбольный матч, а потом заскочил в отель «Шенли». Администратор отеля – мой друг. Он отозвал меня в сторону и спросил, могу ли я навестить кое-кого наверху. Сказал, что человек умирает и перед смертью настоятельно хочет поговорить с каким-нибудь чиновником из полицейского управления, просто бредит этой идеей.

– Я поднялся наверх и увидел там приятного старика лет шестидесяти пяти, который опирался на несколько подушек и едва дышал. Была весна, все цвело и зеленело, а он задыхался и умирал от воспаления легких. Он спросил меня, знаю ли я его. Я сказал, что нет, не имел удовольствия его знать. У него на лице появилось что-то вроде улыбки, и он указал на чемодан. Мы с менеджером его открыли.

Думаю, – произнес Стоун, – мне не нужно посвящать вас во все подробности, но если когда-либо и существовал музей тайной истории, то он был в том гостиничном номере. Много материалов было на иностранных языках, и с этим я не разобрался, но кое-что можно было понять. Это касалось самых разных стран: у Л. не было фаворитов. Он отстраненно, как сумасшедший, улыбался, наблюдая за нами.

После этого он стал рассказывать свою историю. Все сводилось к следующему. У него была дочь, но он не знал, где она. Он не был тем, кого можно назвать заботливым родителем, предпочитал жить в одиночестве и ратовал за охлажденное шампанское на собственном столе. Тем не менее у него была отложена кругленькая сумма, и некому было ее оставить, к тому же его все-таки мучили некоторые угрызения совести. Он думал, что полиция справится с этим лучше, чем любые юристы, потому что информации о девушке было мало, и он умолял меня поскорее ее найти. На самом деле ему было известно лишь, что около шести лет тому назад она вышла замуж за молодого человека, который недавно окончил ирландский медицинский колледж. Он даже не знал фамилии этого человека, кроме первого имени – Лоуренс. У него имелся его нечеткий снимок. Как правило, от таких снимков толку немного. Тем не менее я уверен, что встречал этого человека. Я уверен, что видел его сегодня вечером.

Стоун нахмурился.

– Вы имеете в виду, – сказал я, – доктора Лоуренса Антрима.

– Да. Имейте в виду, – вызывающе сказал Стоун и ткнул сигаретой, – в данный момент это меня не касается. Я в отпуске, понятно? Естественно, я телеграфирую домой, и пусть они отследят это по соответствующим каналам. Кроме того, я собирался связаться с Мерривейлом не для того, чтобы найти эту девушку или ее мужа.

Старик умер вечером того же дня, когда я пришел навестить его. Зрелище печальное, – посетовал Стоун и пожевал свою сигарету. – То есть он не произносил длинных речей, не красовался и не рассказывал о былых временах – признаюсь, мне было бы интересно послушать что-нибудь такое. Он просто сделал пару быстрых вдохов и умер с печалью на лице.

Естественно, со всем этим барахлом в багажнике я решил, что мне лучше связаться с Вашингтоном. Боже мой, как же им было интересно! Впоследствии я узнал, что имя Л. в определенных кругах значило больше, чем имя какой-нибудь мировой знаменитости. И вот он ушел. Лежал в гробу просто, как все остальные… Из разговора с Вашингтоном я узнал, что в Уайтхолле считают, будто Л. находится в Англии. Если они узнают, что Л. теперь в безопасности на глубине шести футов под землей, то могут отозвать своих собак. Я не знаю, известно ли вам это, но в мирное время страны не проводят официального расследования в отношении шпионов. Вежливо притворяются, что их не существует. Но поскольку я все равно собирался приехать в Англию, секретарь подумал, что было бы неплохо, если бы я незаметно заглянул к Мерривейлу, поговорил с ним и успокоил Уайтхолл. Вы знаете, что произошло потом. Этот псих в панаме…