— Скоро ее любовник приезжает, американец. Классный мужик и к тому же миллионер. У него фирма по производству бижутерии, первая в мире. Представляешь, Аньк, стоит куда дороже любой ювелирки…

— Даже «Картье»? И «Тиффани»?

Я знаю ответ. Но надо же показать, что я внимательный слушатель.

— Да какой там «Картье»… Так, дешевка…

Я хороший друг и потому стараюсь не сомневаться в том, что говорят мои друзья. Но в существование такой вот невероятно дорогой бижутерии я поверить не могу. Тем более что в свое время я регулярно прогуливалась по дорогим ювелирным магазинам и представляю, каков там порядок цен. Но может быть, я чего-то не знаю? Да и в любом случае не стоит ничего говорить, чтобы никого не обидеть.

В любом случае ничего сказать мне и не дают. Эстафету берет Олег и, заглушая жену, повествует о том, что как-то купил ей безо всякого повода потрясающий бриллиантовый гарнитур за десять тысяч долларов. А уж сколько за восемнадцать лет совместной жизни он истратил на разные кольца, кулоны, сережки и прочее, не сосчитать. Но наверняка целое состояние.

Я киваю и изображаю на лице восхищение его щедростью. А про себя думаю, что никогда не видела на Тане ничего эксклюзивного. Простенькие сережки, невыразительные кольца, жемчуг на шее (и вряд ли от Микимото). Наверное, она предпочитает надевать свои дорогостоящие украшения по особо торжественным дням или когда выходит в люди.

— Ой, Анютка, люблю смотреть, как ты ешь! — Уровень водки в литровой бутыли опустился примерно наполовину. — Может, давай по соточке? А может, ты, Игорек, — чего я все один да один? А, ты ж водку не пьешь… А может, виски хочешь, ты же вроде любитель?

Странно, но это Олег запомнил. При этом забыв, что муж пьет только ирландский виски, а на его столике-каталке стоит бутылка банального шотландского «Ред Лейбл». Но это уже тонкости, он вовсе не обязан их помнить.

Глазам своим не могу поверить! Мой муж согласно кивает. И, приняв от Олега стакан, наполовину заполненный густой вязкой жидкостью, чокается с ним и делает глоток.

Я в ужасе. Для моего мужа пиво и виски — это смесь почище знаменитых ядов Марии Медичи. Именно поэтому свои любимые напитки он смешивает в самых редких случаях. Например, может позволить себе крошечную порцию виски перед тем, как мы собираемся уходить из нашего любимого английского паба. Но сейчас мы еще никуда не уходим. На часах только восемь вечера, мы так хорошо сидим, так приятно разговариваем. Просто не могу понять, зачем он это делает…

Больше всего я боюсь, что под воздействием этой жуткой смеси он утратит свою привычную сдержанность. И, выслушивая очередной рассказ Тани и Олега, отпустит пару убийственно язвительных реплик. Причем вовсе не с целью их обидеть (он ведь их любит так же, как и я). Но просто потому, что у него такой юмор.

Скажет, к примеру, что видел в Нью-Йорке магазин той самой знаменитой бижутерии, в который заходил Билл Гейтс под руку с Джорджем Бушем, и оба вышли оттуда с изменившимися лицами. Или уточнит размер коробок, в которых Олег на заре перестройки таскал по всему городу деньги. Или что-нибудь еще в этом роде. И это будет ужасно.

Олег тем временем начинает обсуждать тему, которая вполне способна спровоцировать моего супруга. Речь заходит о его нелюбви к иномаркам. При желании он мог бы иметь любую машину, но отечественному автомобилестроению он доверяет куда больше. И собирается приобрести «Ниву-Шевроле». Удобно, недорого в обслуживании, и в случае аварии потери невелики. Не то что у клиента, чье дело он сейчас ведет. В клиента, только купившего «фольксваген-пассат», въехал какой-то старый джип и немного помял его сзади. Но стоимость ремонта зашкаливает за 25 тысяч у.е.

Я с ужасом жду, что сейчас мой муж скажет нечто вроде того, что стоимость всего «фольксвагена» не превышает 25 тысяч (и то если на нем установлены всякие навороты). Нo Игорь молча пьет виски и смотрит в окно. На душе у меня становится немного полегче. Нo ненамного.

Олег подливает Игорю виски, а Таня неутомимо носит из кухни теплую «Стеллу». Однако ничего страшного так и не происходит, Если не считать того, что примерно через полтора часа муж сообщает, что перебирается в кресло. И, устроившись поудобнее, начинает дремать.

На столе появляется десерт. Олег, зайдя в соседний «Рамстор», забыл надеть очки и вместо чудесных пирожных купил яблоки в сахарной глазури. Выглядят они, конечно, просто невероятно. Огромные, густо-красные и блестящие. Я из вежливости пробую укусить один из каменных шариков, но понимаю, что зубы мне дороже.

Следующие два часа почему-то тянутся мучительно долго, Олег упорно борется с «Русским стандартом», Таня неодобрительно на него косится и изредка вставляет реплики о вреде пьянства. Оба дают мне советы насчет того, как мне следует одеваться и вообще жить. Олег предлагает найти мне и мужу достойную работу, что с его обширными связями будет элементарно просто. А в итоге ставит записанный им диск того самого певца, которого он когда-то продюсировал. И старательно анализирует каждую песню, восхищаясь собственной гениальностью.

Наверное, я кажусь вам злой. Но это не так. Или вам непонятно, зачем я общаюсь с людьми, которых критикую? Но здесь нет никакой критики. Я просто подшучиваю над Олегом и Таней. И подшучиваю весело, хотя сегодня мне грустно.

Конечно, Олег всякий раз выпивает чересчур много спиртного. Конечно, всякий раз темы одни и те же. Конечно, у них бывает скучно. Конечно, иногда они говорят глупости. Но ведь друзья имеют право на слабости.

А почему я с ними общаюсь, я и сама не знаю. Потому что они появились в нашей жизни как раз в тот момент, когда я решила, что нам нужны друзья. Потому что они очень хотят с нами дружить. Потому что они постоянно зовут нас в гости. Потому что Олег очень тепло ко мне относится и все время говорит мне комплименты (пусть и не всегда удачные). Потому что он звонит нам несколько раз в неделю и всегда поздравляет со всеми праздниками. Потому что он бывает очень милым.

Да и какая, собственно, разница? Если любят не за что, а просто так (а то и вопреки всему), то и друзей выбирают по той же причине. Верно?

Когда через два часа мой муж открывает глаза и закуривает, вечеринка близится к концу. Олег почти допил литровую емкость, и лицо его багровеет даже в полутьме, а язык с трудом выговаривает слова. Тем не менее, он находит в себе силы встать и пошатываясь выходит за нами в коридор (где на прощание награждает меня не одним, но несколькими влажными перегарными поцелуями). Таня собирается проделать то же самое с моим мужем, но он то ли случайно, то ли специально поворачивается к ней спиной и отпирает дверь. Еще минута — и мы наконец на улице.

— Хорошо посидели, правда?

В руке у мужа полная бутылка пива. Я даже не заметила, как он успел ее взять. Пить пиво на улице — совсем не в его стиле. Но, тем не менее, он делает большой глоток, прежде чем мне ответить:

— Просто потрясающе…

— Милый…

В моем голосе слышится легкий укор. Я хорошо знаю своего мужа и понимаю, что это сарказм. Если бы ему все понравилось, он бы сказал нечто вроде «неплохо». И это была бы если не самая, то как минимум очень высокая оценка.

После того как мы в первый раз оказались с ним в постели, он так и сказал мне: «Это было неплохо». Я онемела от негодования. Обычно мужчины выражали свой восторг по поводу обладания моим телом куда более бурно. А потом мне стало ужасно тоскливо. Ведь его фраза означала, что я ему не понравилась. Но он снова занялся детальным изучением меня. И я поняла, что ничего другого от него и не хотела бы услышать.

— Да нет, действительно фантастический вечер. Вкусно, весело, а какие содержательные беседы…

— Милый. Это же наши друзья…

Оттенок укоризны в моем тоне становится чуть понасыщеннее.

— Правда? — В его голосе ни тени сарказма (но я-то в курсе, что он там есть). — Я и не знал…