Мне очень хорошо. Мне принесли еще сидра и салат с копченым угрем. Мне вкусно, мне уютно, у меня потрясающий подарок, и я подарила своему мужу как раз то, что нужно. У меня уже не болит зуб, я великолепно накрашена и сексуально одета. И выгляжу просто невероятно.

Жаль, что мой практически новый красный кожаный костюм оказался мне чуть тесноват (то есть нет, конечно, он мне в самый раз, но коль скоро я собиралась насладиться местными яствами, надевать его было бы непредусмотрительно). Однако в своих кожаных шортах и обтягивающей черной водолазке я смотрюсь просто супер.

По крайней мере так уверяет сидящий напротив меня мужчина. Очень эффектный мужчина с короткими темными волосами с проседью и аккуратной эспаньолкой. Мужчина в коричневой вельветовой рубашке и бежевых вельветовых брюках. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, и я вижу его волосатую грудь, на которой поблескивает цепочка с причудливой формы итальянским крестиком (крайне волнующая картина, должна вам сказать).

— Еще сидра? И может быть, ростбиф с чипсами?

Против сидра я не возражаю. Ростбиф — это уже лишнее, наверное. Но мой муж умеет меня убедить. Он уверяет, что, несмотря на громкое название, это всего лишь пять кусочков полусырого мяса и несколько ломтиков жареной картошки. Это не совсем так, но я позволяю себя уговорить. В конце концов, у нас сегодня праздник. А сидр почему-то вызывает жуткий аппетит.

Нет, праздник вдвоем отмечать действительно очень неплохо, как я могла это забыть? Никто не отвлекает ненужными разговорами, никто не требует нашего внимания. Игорь смотрит только на меня и осыпает меня комплиментами. Я таю и млею, и мне очень и очень вкусно. Да, и в этом смысле тоже. Он ведь такой секси.

Мне уже даже жаль, что я не выполнила просьбу мужа. Наверное, меня задело, что она звучала как приказ. А может, я просто забыла, о чем он меня просил. Я ведь так безрассудно молода, и у меня все еще девичья память. И я сказала кое-кому из наших друзей о том, что у нас праздник. И где мы будем его отмечать.

Вот вспомнить бы еще, кому я это сказала. Олегу — это точно. Кажется, как раз когда вчера звонила ему, чтобы поблагодарить за врачиху. И еще, по-моему, Владику, но давно, дней пять назад. И Леве, когда он звонил позавчера, чтобы узнать, точно ли мы придем к нему на день рождения в пятницу (то есть уже завтра). И еще Лене. Вот, кажется, и все.

Да, возможно, мне не стоило этого делать. Нам ведь так хорошо вдвоем. Но Олег с Таней наверняка не приедут, мы ведь и так пригласили их в гости на послезавтра. А у Олега сегодня какой-то процесс (он же не только великий повар, ювелир, бизнесмен и т. д., но и выдающийся юрист). Лена тоже не придет, это факт. Лева сказал, что накануне дня рождения у него будет куча дел по организации праздника. Владик сообщил, что по четвергам заканчивает работать не раньше девяти (у него дежурство по отделу). А может быть, и позже.

Так что мы в безопасности. Но на самом деле, если между нами, некоторые опасения у меня все-таки имеются. И наверное, мне следовало бы предупредить мужа. Просто на всякий случай (и как-нибудь поаккуратнее). Но не сейчас. Сейчас всего половина восьмого. У меня как минимум полчаса в запасе.

— Помнишь, как ты мне позвонила в Новый год? Помнишь — «я так тебя хочу»? Я даже растерялся…

— Конечно, я помню, милый…

Конечно, я помню, и я знала, что он помнит. Сейчас мне кажется, будто в нашей жизни ничего не менялось и все как прежде. Мы одни, мы наслаждаемся каждым прожитым днем, и нам так приятно вспоминать наше прошлое.

Игорь поднимает свою бутылку «Килкенни», и я любуюсь его рукой. Сильной волосатой рукой, на которой так красиво смотрятся два колечка с переливающимися бриллиантиками. Мне очень повезло, что такой мужчина достался мне. Я ведь его не заслуживала. Сейчас в этом можно признаться.

— Я хотел сказать, что мне очень приятно, что мы сегодня вдвоем. И я бы очень хотел, чтобы так мы отмечали все праздники. Ты со мной согласна?

— Конечно, милый. Хотя все, наверное, не получится…

Улыбка на лице мужа застывает. Я спешу исправить ошибку. — Но если мы постараемся, то все возможно, правда, милый?

Улыбка оттаивает. Я рада. Может быть, я несколько покривила душой, но разве это так важно? Нам хорошо сейчас, зачем думать о завтрашнем дне?

— Знаешь, я бы хотела, чтобы ты меня похвалил, — осторожно начинаю я, тщательно подбирая слова. — Кое-кто в курсе, что у нас сегодня праздник, но я очень хитро все обставила. И пригласила только тех, кто точно не придет. Теперь я жду твоих похвал…

Ничего не понимаю. Я так хитро все повернула, а у него опять какой-то отстраненный взгляд. И тепла в нем уже нет.

— Могу я услышать детали?

Я машу рукой.

— Разве они так важны, милый?

— И все же…

Я тяжело вздыхаю и закатываю глаза.

— Милый, неужели ты мне не доверяешь? Твоего брата я спросила, что он сегодня делает. Только после того, как выяснилось, что он допоздна дежурит, я сказала о нашем празднике и о том, где мы будем. Вчера утром звонил Олег, сообщил, что у него сегодня какой-то процесс, а потом уже я упомянула о нашей годовщине. У Левы сегодня куча дел, и потому ему спокойно можно было все рассказать. Зато никто на нас не обидится. Так где же твои похвалы?

Похвал нет. Но я терпеливо жду.

— И ты на сто процентов уверена, что никто из них не придет?

— Ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов, милый. На девяносто девять точно уверена…

Да, это неправда. То есть так — не совсем правда. Крошечная ложь во спасение.

— Милый, даже если кто-то вдруг придет, разве это плохо? Мы уже посидели вдвоем и посидим еще. Представь, что это сюрприз, который я тебе приготовила. Часть моего подарка. Мы ведь никогда не были здесь с друзьями, правда? Значит, это будет ново и необычно. А деньги на то, чтобы их угостить, у меня есть…

Деньги у меня действительно есть. Целых триста долларов. Остаток щедрого папиного дара, который я собиралась потратить на себя (но так и не потратила из-за чертова зуба). Признаюсь, я вовсе не планировала жертвовать их на угощение друзей дарами английского паба. Но раз это я допустила ошибку, то мне ее и исправлять.

— Ты думаешь, все дело в деньгах?

Игорь поворачивается к стойке, и у столика тут же возникает официантка.

— Пожалуйста, один «Джеймсон». Лучше двойной. И еще бутылку «Килкенни»…

— Милый, зачем тебе виски? Разве со мной скучно без спиртного?

— Это тебе со мной скучно…

Господи, какой у него сухой голос! И глаза словно подернулись льдом. И вообще такое впечатление, что наш теплый уютный столик вдруг перенесся куда-то в Антарктиду.

Я поеживаюсь. Я пытаюсь что-то объяснять. Муж просит принестй счет.

— Ты можешь остаться и ждать своих друзей, можешь поехать домой, можешь пойти со мной. Выбирать тебе…

Мои возражения не принимаются. Муж молча пьет виски и меня не слышит. Что мне делать, я не представляю. Наверное, мне придется остаться (если между нами, я не сомневаюсь, что хоть кто-то из тех, кому я сказала о годовщине, обязательно появится). Но и отпустить мужа одного я не могу. Игорь уже не раз намекал, что друзья для меня важнее, чем он. А теперь он окончательно решит, что так оно и есть.

Игорь расплачивается и идет к гардеробу. Я смотрю, как он неторопливо надевает тонкое бежевое пальто и кепку, а потом выходит. А я остаюсь одна. Я не могу уйти.

У меня на глазах слезы. Я так ждала этого праздника. Так рассчитывала, что он положит конец всем размолвкам. Я купила ему такой красивый подарок. И теперь оказалась в такой идиотской ситуации. Если я уйду, те, кто придет, на меня обидятся. Если я не уйду, то потеряю своего мужа.

Я стремительно выскакиваю из паба и вижу его удаляющуюся спину. Он неспешно сворачивает на Арбат, а потом углубляется во дворы. Я иду за ним и на него злюсь. Он не должен был так поступать со мной. Это он виноват в том, что мне сейчас так плохо. Я ведь просто хотела, чтобы нам было еще веселее. Только и всего.