Ребенок буквально впихивает бабушке куклу и деловито отправляется мыть руки. Судя по всему, ему очень хочется подкрепиться.
Я замираю от ужаса. Тома умильно улыбается и благодарит нас за столь ценный подарок. Муж иронично кивает и целует ее в щеку. Не то чтобы я носила на душе камни, но если бы носила, они бы сейчас точно с нее свалились. И теперь поздравления льются из меня, как виски «Уайт хоре» из разбитой мужем двухлитровой бутыли.
Ребенок поспешно выскакивает из ванной. Руки он наверняка не мыл, в лучшем случае ополоснул. А то и просто открыл воду для видимости, а сам строил перед зеркалом рожи.
— Бабушка, когда за стол?
— Проголодался, мой зайчик, — умиляется бабушка. — Сейчас, лисенок, сейчас пойдем…
Ребенок начинает бубнить, что он не лисенок, не зайчик, не котик и так далее и тому подобное. Это тоже вполне традиционно. Тома, словно ничего не слыша, продолжает одаривать его уменьшительно-ласкательными именами. Борьбу характеров, конечно же, выигрывает бабушка с ее невероятным терпением. У ребенка его не хватает.
Несмотря на Томину миролюбивость, я не сомневаюсь, что в тридцатых она была бы лучшим мастером допросов в подвалах Лубянки. И любого убедила бы, что он африканский или китайский (а то и марсианский) шпион. Безо всякого рукоприкладства. Просто путем бесконечного повторения одних и тех же слов.
Появившийся в коридоре Володя пожимает мужу руку и обнимает меня.
— Эти уже тут…
«Эти» — это гости. Володя, то есть папа моего мужа, не очень любит гостей. Особенно когда их много. Впрочем, у него есть свой способ борьбы с человечеством. Володя быстренько выпивает несколько рюмок водки и отправляется спать.
Кстати, в обильной Томиной семье (у самого Володи нет ни братьев, ни сестер) ее муж пользуется репутацией горького пьяницы. Это совершенно не так, для примера можно взять хотя бы Ванечку. У Володи не бывает запоев, пьет он мало, в состоянии подпития неконфликтен и быстро удаляется в объятия Морфея (не поймите меня превратно, это просто образное выражение).
— Ну, как у вас с этим? — Володя становится очень серьезным. — Ну, с этим, как его…
Мы внимательно ждем пояснений, о чем именно идет речь. Года полтора назад у Володи был инсульт, и с тех пор у него проблемы с речью. Когда мы навещали его в больнице, то понять его было поначалу невозможно. Но мы приспособились и даже составили словарь Володиных слов и выражений. «Чертика» — смесь черта и скотины. «Окозляется» — оказывается. И так далее.
Инсульт творит с людьми странные вещи. Володя напрочь забыл имя своего единственного и любимого внука. Зато помнил имя моего мужа. А Владика называл исключительно «этот мальчик». Звонить из госпиталя Томе он наотрез отказывался и вообще не имел представления, кто она такая (или прикидывался, все-таки больше сорока лет вместе — это не шутка). Но зато мог попросить заехать к нему в гараж и проверить машину.
За год Володя, к счастью, восстановился. Но не до конца.
— Так что с этим?
Когда Володя не может четко выразить мысль, он начинает нервничать. Муж приходит ему на помощь:
— С машиной? Со школой? С работой?
— Да нет! — Володя досадливо машет рукой. — Ну с этим… С этой хреновиной…
— А, с хреновиной! — Муж понимающе кивает. — Все отлично…
Иногда это сходит с рук. Но не сегодня.
— Да? — Володя явно удивлен. — И чего там с ней?
— Все в порядке, хреновина как хреновина. — Игорь пожимает плечами. — Пап, тебя мама зовет…
Уловка срабатывает. Володя, тут же позабыв о неизвестной нам «хреновине», удаляется. И пожалуйста, не думайте, что я над ним посмеиваюсь. Я очень хорошо к нему отношусь. Но иногда он действительно способен развеселить.
Как-то он встречался с кем-то в метро и потащил с собой нашего ребенка, приехавшего к Томе на выходные. Бдительная контролерша поинтересовалась, сколько лет ребенку. Володя на мгновение задумался, а потом сообщил, что ему «где-то тридцать шесть — тридцать семь» (с цифрами у него до сих пор проблемы). Растерявшаяся контролерша даже не нашла что ответить.
Мы наконец заглядываем в большую комнату, где нас встречают громкими приветствиями. У Томы двое братьев и две сестры, у них на всех восемь детей, у этих восьмерых детей, в свою очередь, имеется еще целых шесть отпрысков. Это немного, и статистику тут делает сестричка Катюша. Впрочем, для того чтобы заполнить большую комнату Томиной квартиры, этого более чем достаточно.
К счастью, сегодня пожаловали не все, иначе сидеть было бы негде. Двое двоюродных братьев моего мужа, их двое детей и соответственно две жены не приехали. Остальные же в полном сборе. Включая сестричку Катюшу со всем ее многочисленным семейством. Несмотря на репутацию праведницы, сестричка Катюша в свои 35 умудрилась трижды побывать замужем и от каждого мужа родила по ребенку. Второй супруг, по-моему, был гражданский. Но все равно это мало что меняет. Катя — единственная внучка в огромной семье, поэтому к ней особое отношение. Чуть выше стоит только мой муж, который был самым первым внуком.
По распространенной легенде, ее нынешний муж Коля является совладельцем какой-то фирмы и очень хорошо зарабатывает. Можно подумать, что он совладеет по меньшей мере автоконцерном «БМВ». При этом они ютятся в крошечной двухкомнатной квартирке, ездят на «девятке», а одеваются на ближайшем рынке. Коля не носит часы «Ролекс» и не сверкает бриллиантовыми зубами. Так что, видимо, его фирма не очень процветает. Да и вряд ли когда-то процветала.
Катюша, как всегда, во всем блеске своего очарования. На ней какое-то невероятно пышное вечернее платье явно рыночного происхождения, а на голове сложнейшая прическа, которая ей традиционно не идет. Кстати, я как-то видела фото ее шестнадцатилетней. Очень ничего.
Сейчас она какая-то выцветшая и изрядно раздавшаяся в бедрах. Накрашена она всегда неудачно и выглядит лет на пять старше. Пользоваться косметикой она, увы, совершенно не умеет. Можно было бы порекомендовать ей Олега и Таню в качестве стилистов, но искренне опасаюсь, что она будет выглядеть еще хуже. Если такое, конечно, возможно.
Впрочем, все это не мешает ей довольно похотливо поглядывать на моего мужа. По-моему, она влюблена в него с детских лет.
Младший Катюшин сын носится по комнате с дикими воплями. Мать и отец не обращают на это никакого внимания. Я обмениваюсь любезностями с родственниками мужа и изучаю ассортимент. Колбасы, маринованные овощи, салат оливье, разумеется (на радость моему ребенку), шпроты и тому подобные деликатесы. Стол, естественно, застелен крахмальной белой скатертью. Все это напоминает мне празднование полета Гагарина в обычной советской семье. Правда, когда он отправился в космос, мне было минус четырнадцать лет.
Да, совсем забыла. Неподалеку от меня (как это предусмотрительно) расположились фрикадельки из щуки. Единственное, что Тома готовит мастерски. А вот несколько непонятных на вид блюд вызывают у меня справедливые опасения. Я даже догадываюсь, кто автор этих шедевров.
Сестричка Катюша считается великой поварихой и непревзойденным мастером салатного искусства. Как всякий поистине великий мастер, она смело отрицает классические рецепты. Ее салаты славятся своей оригинальностью. По словам моего мужа, эта оригинальность заключается в том, что она смешивает поистине несмешиваемые ингредиенты по принципу каши из топора.
В стоящей прямо передо мной салатнице (и зачем ее поставили именно сюда???) я вижу зерна кукурузы, рис, кусочки исландской сельди, куриного филе и оливки. Сочетаемость равна минус бесконечности. Но из вежливости придется попробовать. Хотя уже сейчас желудок сводит от неприятных ощущений.
Как всегда и бывает на семейных торжествах, примерно через час звон вилок несколько смолкает. Гости наелись, и теперь им хочется поговорить. Тома увлеченно пересказывает содержание какого-то телесериала. Жена Владика жалуется мне на свой «фольксваген», у которого полетела автоматическая коробка передач, а ремонт обошелся в полторы тысячи.
