— Если верить реестру актов гражданского состояния, двадцать шесть лет назад Антон Колладо заключил брак с женщиной боливийского происхождения по имени Валентина Киспе. Она числится проживающей на ферме, — добавила Марьяхо.

— Здесь никакие женщины не жили. — В этом Буэндиа был уверен.

— Тебе удалось установить, чьи останки мы нашли в разделочной?

Элена задала вопрос, который мучил всех.

— Там есть морозильная камера, в ней обнаружены куски мяса. Большие куски, вероятно, наиболее пригодные в пищу. Мясо, вне всяких сомнений, человеческое. Плюс сорок восемь килограммов фарша.

— Выписка с банковского счета Антона показывает платежи от нескольких мясных лавок и ресторанов.

Рейес наконец вышла из оцепенения. От слов Буэндиа у нее скрутило желудок. Неужели они продавали человеческое мясо местным заведениям? Рейес ощутила во рту вкус фрикаделек, съеденных в «Сарко». Неуклюже вскочила, но выбежать из палатки не успела: ее вырвало прямо на стол. Рейес покачнулась и чуть не упала, но сзади ее вовремя подхватил Ордуньо.

— Деревенский бар, Ордуньо. — Ее кожу покрывал холодный пот.

— Не может быть, Рейес…

Элена продолжала совещание: все силы нужно бросить на розыск фургона. Это главное — они не могут позволить себе расклеиваться от каждого нового открытия. Антон сбежал за час до их приезда, дороги тут же перекрыли. Он наверняка не успел покинуть пределов района.

Рейес чувствовала, что всем мешает, но не могла контролировать ни желудок, ни воображение. Из чего были те фрикадельки? Она вспомнила бар, женщину, которая их обслуживала, и двух рабочих. Хватит на этом зацикливаться, надо попытаться помочь коллегам! А еще там была посетительница с чашкой кофе, она смотрела конкурс. Ее лицо всплыло в памяти, и Рейес поняла:

— Я видела эту женщину.

Она уверенно показала на одну из фотографий. Пятую в череде жертв. Снимок был сделан давно, посреди поля, но женщина не сильно изменилась. Это она покинула бар «Сарко», пока они разговаривали с официанткой и рабочими.

— Она жива.

Собаки звонко лаяли на полицейские машины, мчавшиеся через Санта-Леонор к площади Сарко. Вся деревня проснулась. Жители, даже не представлявшие, какие ужасы творились всего в нескольких километрах от них, могли только гадать, зачем разыскивали Антона и что произошло на его ферме. Элена и Сарате первыми зашли в бар, который в это время, в самом начале восьмого, только открылся. За ними последовали Ордуньо и Рейес. Их встретила вчерашняя официантка. Посетителей в заведении не было.

— Где нам найти эту женщину? — Элена положила на барную стойку фотографию из подвала.

— Вчера она сидела вот здесь. — Рейес показала на место около магнитофона.

— Валентина, что ли?

— Валентина Киспе? — уточнила Элена.

— Фамилии я не знаю, — виноватым тоном ответила официантка. — Она иногда сюда заходит. Рамон! — окликнула она кого-то на кухне. — Он с ней ближе знаком.

От запаха в баре, смеси чада прогорклого масла и хлорки, Рейес опять замутило, и она вышла на улицу. По площади уже бродило несколько любопытствующих. Знали бы они, что их ждет, думала Рейес. Привыкли, что никому до них нет дела, а скоро станут главной новостью в СМИ. В Санта-Леонор жила семья людоедов! Ферма ужасов! Она сделала глубокий вдох, пытаясь отогнать мысли о фрикадельках.

— Квартал Рио!

Коллеги выбежали из бара и бросились к машинам. Рейес еле успела запрыгнуть на переднее сиденье к Ордуньо, который разворачивался, чтобы выехать с площади. Машина Элены и Сарате уже неслась впереди на полной скорости с включенной сиреной.

Район на берегу реки Сигуэла, который в Санта-Леонор называют кварталом Рио, состоял из скромных низеньких домиков, которые тянулись вдоль узких улочек, спланированных явно очень давно, если планировка вообще имела место. Возможно, отсюда и началась деревня. Одноэтажный дом Валентины Киспе выглядел ухоженным, хоть и нуждался в покраске. На подоконниках стояли горшки с какими-то зимними цветами.

— Вот этот дом, — сказала Элена двум жандармам, которые тоже подъехали к входу.

— Ну что делать, заходим. Вряд ли Валентина стала бы возражать, — объявил сержант жандармерии, убедившись, что на звонок в дверь никто не реагирует и что ордер, предъявленный Эленой, в полном порядке.

Инспектор позвонила Рентеро по дороге от бара «Сарко» к дому Валентины. Уговаривать его не пришлось. Он уже был в курсе всего, что отдел обнаружил на ферме Колладо, так что оформление ордера заняло меньше пяти минут.

Слесарь без труда вскрыл замок. Сотрудники ОКА, войдя вслед за инспектором, действовали строго по протоколу. Методично, с оружием в руках, они проверяли комнату за комнатой, чтобы убедиться, что в доме безопасно. Мебель в маленькой гостиной, по-видимому, сменила не одного владельца, но выглядела опрятной. Кровать в спальне была не застелена. Сарате дал знак открыть дверь, ведущую на задний дворик. Труп Валентины лежал на земле. Один выстрел пришелся в ногу, другой в грудь. Кровь впиталась в гравий, которым был посыпан дворик. Легкий ветерок шевелил ночную рубашку, покрытую кровавыми пятнами. Они опять опоздали.

— Фургон Антона Колладо нашли, — сообщил один из жандармов. — Брошен на дороге, недалеко от национальной трассы. Внутри никого.

— Пусть туда отправят группу криминалистов…

Отдав приказ, Элена обошла дом в обратном направлении: кухня, спальня, гостиная. Попыталась представить, какую жизнь вела Валентина. Кем на самом деле была женщина, лежавшая на заднем дворе? Дом бедный, но чистый; в нем многое напоминало о Боливии, хотя вряд ли его хозяйка покидала Испанию с тех пор, как иммигрировала.

На комоде в гостиной стояла ее фотография. На ней Валентина выглядела счастливой, улыбалась. Рядом с ней статный молодой человек лет восемнадцати. На нем зеленая куртка. Хулио, ее сын. Какую роль сыграл Хулио в преступлениях, совершенных на ферме? Кто он — нормальный парень, которого подчинил своей власти отец, или дьявол во плоти? Внимание Элены привлек едкий запах. На низком столике у дивана стояла пепельница, полная окурков. От одного все еще тянулась тонкая струйка дыма. Брошенная курильщиком, сигарета догорела сама. Под фильтром можно было прочитать название — «Буллбренд». Такие же сигареты они нашли на ферме. Антон был здесь совсем недавно.

Элена вышла из дома. Она нервничала. Огляделась, прикидывая, в какую сторону он мог побежать. Как и на ферме, он ускользнул у них из-под носа.

Несколько соседей вышли на улицу. Жандармы уговаривали их вернуться домой. «Что случилось с Валентиной?» — донесся до Элены вопрос старухи с ходунками.

Может, сказывалась бессонная ночь, но думать Элене было трудно. Она чувствовала, что ответ у нее перед глазами, нужно только его увидеть. Перед домом Валентины следы от колес выписали букву S. Дальше на земле — видимо, местным властям не хватило бюджета, чтобы заасфальтировать квартал целиком, — тоже виднелись отпечатки шин. Их хорошо видно потому, что они свежие, сообразила Элена.

— Какая машина была у Валентины? — спросила она у старушки с ходунками, единственной, кто проявил хоть какой-то интерес к судьбе покойной жены Антона.

— Я в машинах плохо разбираюсь, — виновато ответила та.

— Белая «ибица». Лет тридцать развалюхе, не меньше, — вступил в разговор мужчина, стоявший в дверях соседнего дома. Дети за его спиной пытались просочиться наружу, но его ноги им мешали.

— Куда ведет эта дорога?

Сарате вцепился в руль. Они ехали через возделанные поля. Зеленые прямоугольники чередовались с коричневыми по обеим сторонам грунтовой дороги, тянувшейся вдоль заросшей камышом канавы, которая когда-то, наверное, была руслом реки Сигуэла.

— Подозреваемые могут быть вооружены, — донеслось из рации. Предупреждение передали всем машинам полиции и жандармерии, участвовавшим в погоне за Антоном и Хулио. Все указывало на то, что злоумышленники прятались в доме Валентины, а потом убили ее и сбежали на ее машине.