– На это и был расчёт, – сияет Богдан. – Поехали?

– Да. А куда?

– Сначала домой, потом в ресторан.

Садимся в машину, покидаем территорию колледжа.

– А можно вместо ресторана к твоим родителям поехать? – осторожно спрашиваю я.

– А почему ты так спрашиваешь, будто просишь о чём-то неудобном?

– Потому что ты старался, столик заказал... – щекой прижимаюсь к его плечу.

– Бронь легко отметить. Можно и к моим, они сегодня дома, – чмокает меня в лоб.

Я обожаю его семью. Отец у Богдана немного строгий, а вот мама… Она точно отличается от моей. Тётя Даша – совсем другая, и ко мне очень тепло относится. Иногда мы даже созваниваемся. Она обещала мне, что сегодня будет ругать меня во время экзамена.

История давалась тяжело, я думала, что завалю. Но тётя Даша почему-то во мне не сомневалась.

Как живут сейчас мои мать и отчим, я не знаю. Мы были у них всего один раз. Отчим тяжело переживал известие о том, что его сын пропал без вести. В общем, встреча с моей семьёй получилась напряжённой. Да и мама не дала мне тех эмоций, за которыми я ехала.

Тогда мне казалось, что я хочу, чтобы меня пожалели после всех испытаний, через которые пришлось пройти. Казалось, что только мать способна как-то правильно утешить.

Но нет. Самые искренние эмоции и настоящее утешение я уже получила от Богдана. И сама попросила его увезти меня от матери, очень быстро нагостившись.

Мы пробыли там всего четыре часа.

Притормаживаем на перекрёстке, Богдан вдруг перестраивается в левый ряд.

– Тогда и домой заезжать не будем, – резко разворачивает машину. – К моим можно и по-босяцки.

Ничего себе босяк! Босяк в новой коллекции известного бренда.

Улыбаюсь.

Этим летом наша свадьба. В июне. Потом свадебное путешествие. А потом Богдан обещал мне помочь с какой-нибудь работой онлайн. Я тоже хочу зарабатывать, а не сидеть у него на шее. Меня интересует реклама, хочу помогать людям развиваться. Богдан нашёл для меня дипломированные курсы, и я с нетерпением жду, когда начнётся обучение.

Припарковавшись у знакомого подъезда, Богдан помогает мне выйти из машины. В лифте тискаемся и целуемся. Сложно от него отлипнуть.

Богдан открывает дверь своим ключом и с порога кричит:

– Мам, пап! Это мы!

Это «мы» пробирает меня до мурашек.

Мы…

Мы – это как целый мир... Семья.

Семья, у которой всё хорошо. По всем пунктам. И даже по тем, которых я безумно боялась.

***

Царь

Прищурившись, смотрю на то, как моя мама воркует с Лерой. В груди разливается тепло.

Я всегда знал, что для меня будет крайне важно одобрение родителей при выборе спутницы жизни, и теперь кайфую, что получил это одобрение от них. Мамка Леру обожает! Отец искренне за неё волнуется и всегда интересуется тем, как идёт учёба у Леры, общается ли она с семьёй.

«Вы там не ругаетесь? Смотри, Богдан, таких девочек обижать нельзя!»

Это и не только это говорит мне папа, когда мы созваниваемся. И меня очень цепляет... Неужели он думает, что я могу как-то Леру обидеть? Я скорее себе сердце вырву!

Хотя… всё же обидел один раз. В момент нашей первой близости.

Мы шли к этому два долгих месяца, но минимизировать боль не получилось... Потому что я – «скотина жадная».

Я сам себя так обозвал уже постфактум, раскаиваясь в своей несдержанности... А Лера пьяненько улыбалась, гладила меня по щеке и шептала, что всё было просто замечательно.

Теперь это действительно так. Между нами ни миллиметра недомолвок. Мы близки по всем фронтам.

Откидываюсь на спинку кресла. Наблюдая за Лерой, плаваю в нашей опьяняющей реальности.

Свадьба скоро, вашу мать! Я женюсь, чёрт его дери!

Отец толкает мою ногу под столом, и я перевожу на него взгляд.

– Мать на пенсии заскучала уже, – говорит он шёпотом. – Ей бы внуков нянчить и чепчики вязать.

– Понял, принял, – ухмыляюсь я.

– Ты о чём? – вопросительно смотрит на меня Лера.

Переглядываемся с батей.

– Я тебе потом скажу, – подмигиваю своей девочке.

И, видимо, что-то такое вкладываю в свой взгляд, что она немного краснеет.

После ужина пьём чай с домашним «Наполеоном».

– Тоже такой приготовить хочу. Очень вкусно! – хвалит Лера очередной мамкин кулинарный шедевр.

– Я тебе рецепт пришлю. Там всё очень просто.

– Хорошо, спасибо.

Мама обнимает её, чмокает в щёку.

– Красавица наша!..

Ага, наша. Скоро станет Царёвой.

Вечер наступает слишком быстро, и вот мы уже прощаемся с родителями. Держась за руки, едем домой. Лера задумчиво гладит моё запястье свободной рукой.

– О чём думаешь? – спрашиваю я.

Мне всегда хочется залезть к ней в голову. Отец называет это синдромом «быть лучше». Словно есть ещё что-то такое в отношениях, чего ты не познал и не дотянул. Поэтому и пытаешься прочесть мысли своей женщины, чтобы понять, куда ещё нужно вложиться. Быть ещё лучше, ещё заботливее. Стать идеальной версией себя. Это каждому под силу.

– Да так… – пожимает она плечиками. – Думаю, почему мне так повезло. Иногда даже страшно становится... Вдруг это сон? Я проснусь, а тебя нет.

– Эй, – посильнее сжимаю её пальчики. – Я тут. Ущипнуть тебя? Дома могу и покусать нежненько.

Лера тихо смеётся.

Это значит «да»?

Молниеносно вспыхнув от возбуждения, жму на газ и увеличиваю скорость. Через пару минут уже въезжаем во двор.

– Богдан, ты весь горишь, – трогает она мой лоб.

– Да. Я в курсе. От тебя горю, – пытаюсь поцеловать, пока отстёгиваю её ремень.

Уворачивается от моих губ и прижимается своими к моему лбу.

– Но ты правда горишь. У тебя температура.

Да ладно, блин!

Это всё долбаный кондей, который повесили прямо над письменным столом в моём кабинете. Мы только недавно закончили ремонт в доме. Много пустых комнат объединили в свободное пространство. И вот ещё кабинет я себе завёл.

– Кондей прохерачил, походу, – уныло заключаю я, и впрямь чувствуя лёгкое недомогание.

– Так… Пошли тебя лечить, – Лера решительно выбирается из машины.

Плетусь за ней в дом. Все планы на ночь рухнули. А так хотелось завершить этот вечер очень горяченьким сексом!..

Лера сразу ведёт меня в спальню, помогает стянуть одежду и укладывает в кровать. Вручает градусник, уходит за лекарствами. Возвращается минут через пять с заварным чайником и чашкой.

– Что там? – морщусь я.

Ненавижу болеть. И лежать терпеть не могу. Лучше таблетками закинуться и проигнорировать недомогание. Я всегда так делал раньше.

– Это смородина, – наливает этот горячий компот в чашку. – Потом ещё малина будет. На ночь.

– А таблеточка?

– А таблеточка потом. Давай хотя бы симптомы посмотрим.

Отдаёт мне чашку, забирает градусник.

– Тридцать семь.

– Фигня. Через час буду огурчиком.

– Ты лучше смородину попей и засыпай. Может, утром и правда всё хорошо будет.

Выпиваю весь бокал. Лера наполняет его снова. Морщусь, но всё же пью. Лера целует меня в лоб, укутывает одеялом.

– Засыпай, я скоро приду.

Когда она возвращается, я всё ещё не сплю, залипнув в телефоне.

– Богдан, ну ты чего? – возмущённо упирает руки в бока.

Откладываю телефон. Окидываю свою сексапильную девочку взглядом. Она переоделась в шортики и маечку. Смыла макияж, заплела волосы в свободную косу.

– Не могу уснуть, – жалобно говорю я. – Холодно. Грелка нужна.

– Какая грелка?

Подходит ближе, ладонью касается моего лба. Перехватываю её кисть, дёргаю на себя, и Лера с визгом падает в мои объятья. Накрываю нас одеялом, переворачиваюсь, подминая её под себя.

– Грелка на всё тело, – с жаром шепчу в её губки.

– А… Такая грелка, – улыбается она. – Хитро.

Припечатываюсь к её губам долгим поцелуем, а потом мои губы скользят к её шее. И ещё ниже, к груди. Попутно избавляю Леру от одежды. Она приподнимает бёдра, двигаясь ими мне навстречу. Осыпает поцелуями моё лицо, зарывается пальцами в волосах на затылке.