– Да. Появилась ты, и я полюбил свою жизнь ещё больше. Моё жизненное предназначение теперь – выдать пиздюлей всем отморозкам, до которых дотянусь.

Я стараюсь говорить весело. Типа шучу.

– Богдан, перестань! – возмущается Валерия.

– Ну ладно, моё жизненное предназначение – дать пиздюлей двум конкретным говнюкам. Нет, трём. И пока я этого не сделаю, не успокоюсь.

– Твои друзья могут пострадать. Про тебя вообще молчу.

Касаюсь носом кончика её носа.

– Мы говорили об этом уже. Я фартовый. Мои друзья тоже. Говнюки будут с пиздюлями, а мы на коне.

– Добро побеждает зло только в сказках.

– Неправда. В жизни тоже. Особенно, когда добро умеет навесить пиздюли, – вновь улыбаюсь я.

Не хочу её серьёзную, хмурую, напуганную. Хочу, чтобы расслабилась.

Губами прихватываю её подбородок. Трусь носом о щёку. Она смущённо придвигается ко мне, обвивает рукой шею. Я притягиваю её ближе, положив ладонь на поясницу. Прижимаюсь губами к её вкусным пухлым губкам.

И мы улетаем...

Она пальчиками гладит мою шею и затылок. Зарывается в волосы. Приятно до мурашек.

Так и засыпаем, прижавшись друг к другу и переплетясь руками и ногами.

Царь

Лера сидит на полу, подперев спиной дверь и обхватив голову руками. Присаживаюсь на корточки перед ней.

– Не выпустишь меня?

– Не хочу, – выдыхает она.

Щёки мокрые, в глазах боль.

– Ну малыш... Ну мы же всё уже обсуждали сотню раз. План надёжный как швейцарские часы. Дом обесточим, тихо войдём, тихо поговорим с Яровым. И так же тихо уйдём.

– Но от майора же ещё нет известий, – жалобно произносит Лера. Стирает слёзы со щёк и смотрит на меня с мольбой. – Давай ещё подождём!

– Чего? Когда нас всех тут найдут? Когда Бурятов пронюхает о связи между мной и Даном и отыграется на Ильдаре в больнице? Когда они доберутся до твоей матери? Да и мои возвращаются через два дня.

Нет, ждать больше нельзя. И так засиделись в ожидании инфы от майора Громова.

Громов Владимир Викторович работает на федералов. Я пообщался с ним по телефону. Он ничего не обещал. Сказал, что дело о банкротстве «Автодрайва» довольно прозрачно, и ФСБ там не задействована. Есть некоторые административные провинности у гендиректора, но этим занимаются местные правоохранительные органы.

Громов приказал просто ждать. Сказал, что скоро выйдет на связь.

Но прошло уже два дня.

Хватит.

– Лера, – касаюсь пальцами её лица, нежно глажу щёчку. – Лерочка, нам правда пора. Парни ждут только меня.

– Поклянись, что с вами ничего не случится! – требует она.

– Клянусь.

Конечно, клянусь. Иначе она ведь не отпустит меня.

Вглядывается в моё лицо, ища какой-то подвох. Но я источаю непоколебимую уверенность. Обречённо вздохнув, Лера медленно поднимается. Я тоже встаю, и она тут же влетает в мои объятья.

– Ну всё. Утром я уже вернусь, – утешающе глажу девушку по спине. – Ты просто ложись спать. Проснёшься – я уже буду рядом.

– Я не смогу спать, – шепчет она. – Глаз не сомкну.

Обняв её лицо ладонями, припадаю к губам долгим и требовательным поцелуем. Взрослым. Диким. Воспламеняющим все клеточки моего тела.

Вот так я хочу её целовать.

Когда всё это закончится, я хочу, чтобы мы с Лерой стали ближе. Кажется, я болен ею. Заражён желанием сделать её безвозвратно своей.

– Всё… До утра, – отступаю к двери. – Паша уже приехал. Будет внизу. Ты тут не одна.

Лера молчит. Зябко обнимает себя руками.

Выхожу за дверь, не прощаясь.

Друзья ждут меня в тачке Дана. Прыгаю назад.

Одеты мы примерно одинаково – в очень похожие тёмные спортивные костюмы и балаклавы. Напяливаю свою на голову, как шапку.

Дан гонит по мокрой от дождя дороге в сторону города. Дача Фили южнее, чем дом Гроза, и мы летим совсем к другой автомагистрали.

Бурятов либо бездействует пока, раз до сих пор не проявился, либо мы реально хорошо спрятались.

А может, он послушал моего совета и решил дать мне время найти Матвея. Но я, конечно, его не найду. Не на Мальдивы же лететь. А как его оттуда выковырять, хрен его знает.

Дорога почти пустая. Рассвет ещё не скоро. На часах лишь половина четвёртого.

Тачку бросаем довольно далеко от элитного посёлка «Воронок». Забираем всё необходимое из багажника. Входить в посёлок через въездной пост не вариант, и мы идём в обход.

Некоторое время обследуем фундаментальный забор и, наконец, находим место, где через него можно перемахнуть. С одной стороны посёлка – дубовая роща, и там забор попроще.

Опускаем балаклавы на лицо.

– Я первым пойду, – говорит Дан.

Тут же подпрыгивает и хватается за верхний край профлиста. Ловко забирается и садится на металлический столб. Тянет руки вниз.

– Давай сюда инструмент.

Филя подаёт ему ящик с инструментами. С ящиком в руках Дан спускается на другую сторону. Делает всё почти беззвучно. Потом ухает, как сова, говоря нам, что всё нормально.

Перебираемся к нему. Вот с этого момента нам надо бы заткнуться совсем. На любом участке может быть собака, чувствительные датчики света и прочая лабуда. Любой непонятный шум может спровоцировать появление охраны с блокпоста посёлка.

Указываю рукой вперёд, и мы бежим, пригнувшись, вдоль забора.

Схему расположения домов я выучил наизусть. Нам нужно зарулить в следующую улицу. И мы будем видны как на ладони и для домов слева, и для домов справа.

Пригибаемся ещё сильнее, когда бежим по этому опасному отрезку пути.

Дом Ярового – последний на этой улице. Или первый, если бы мы двигались от блокпоста. На столбе рядом с домом – щиток. Сначала надо обесточить дом. А потом будем разбираться с сигнализацией.

Мы с Даном молча колдуем возле столба. Фил с Тимом прижались к забору и затаились в тени.

Взламываем щиток.

– Скорее всего, всю улицу херанём, – шепчет Дан, доставая кусачки из ящика.

– Да похеру. Режь.

Дан надевает специальные перчатки и перекусывает толстый кабель. Фонари на улице гаснут. Где-то далеко начинает выть собака. Но точно не на этой линии.

Закрываю щиток, Дан складывает инструменты. Перемещаемся к Тиму с Филей. Надо немного подождать…

Сидим, подпирая спиной забор. Молчим.

Напряжение друзей я отлично чувствую. И только от Дана исходят импульсы абсолютной безбашенности. Потому что он псих. И эта вылазка для него – как доза наркоты, от которой он ловит кайф.

Заряжаюсь от него этой сумасшедшей энергией. Она несвойственна мне уже давно. Но, похоже, с Лерой я начал меняться. А вот в хорошую или плохую сторону – это мы будем выяснять уже вдвоём с ней.

Какой Богдан ей больше зайдёт?

Тим смотрит на часы.

– Солнце взойдёт через пятнадцать минут, – шепчет он.

Всё. Больше ждать нельзя.

Синхронно поднимаемся. По очереди штурмуем кованый забор, а потом и декоративный из кустарника, высотой почти такой же.

Стукнув Филю по плечу, указываю направление, и они с Тимом бегут к окну кухни. Мы с Даном подбираемся к входной двери. Тут бы наверняка сразу загорелся свет, отреагировав на наше появление, но, к счастью, свет не горит теперь на всей улице.

Блок с сигнализацией находится на крыльце. Он установлен отдельно от панели. Не дыша, вскрываю его, осторожно орудуя отвёрткой. Внутри он оказывается именно таким, как я и предполагал

Дан светит фонариком на платы и сеть переплетённых проводков. Красные, синие, белые… Отдельные платы отвечает за оконные проёмы, дверь, крышу, входные группы… Очень надёжная сигналка. Но недостаточно.

Отвёрткой откручиваю маленькую пластиковую вставку, которую с ходу и не найдёшь под всеми этими проводами. В окошечке два на два сантиметра виднеется лишь один кабель. Его я и режу, отсоединяя сигнализацию от мобильной связи.

Теперь умный дом Ярового полностью оглох и ослеп. Стал невидимкой для спутника.

Быстро светает. Мы с Даном тихо перебираемся к Филу с Тимом. Парни начинают вскрывать пластиковое окно. Отжимают раму. Фил тихо матерится, что всё равно очень громко.