Закончив с сырниками, выкладываю их на блюдо и прикрываю прозрачной тарелкой сверху. Выглядит аппетитно, надо признать. Ставлю блюдо на стол в гостиной. Так что Богдан ни за что не пройдёт мимо. Кофе он сможет сделать самостоятельно.

Надеваю кеды, выхожу из дома. Легко миновав ворота, шагаю в лес. Сейчас эта прогулка не наполнена истерикой, и я смогу насладиться и свежим воздухом, и красотой леса.

Мне это очень нужно сейчас. Потому что я запуталась.

Богдан даёт мне ТАКИЕ обещания, что буквально мороз по коже.

Проследит, чтобы я получила образование? Поможет мне?

Всё это я уже слышала от Матвея. И к чему это привело?

Но слабая девочка во мне очень хочет верить Богдану. Хочет вверить свою жалкую судьбу этому серьёзному парню.

Глупо.

Наивно.

Но вот так!

На полянке, усыпанной шишками и иголками сосен, замечаю маленький кустик черники. Присаживаюсь на корточки, срываю одну ягоду, отправляю её в рот. Жмурюсь от яркого вкуса. Кисло-сладко и вкусно.

Собираю целую горсть, с наслаждением жую ягоды. Вот бы и для Богдана собрать. Но не во что это сделать.

Иду дальше по тропинке и замечаю грибочки. Надо вытащить Богдана в лес по грибы и ягоды. В конце концов, нам всё равно особо нечем заниматься.

В грибах я разбираюсь, спасибо дедушке. Его давно нет, но моё детство часто проходило в деревне рядом с ним. Он научил меня ориентироваться по мху, определять стороны света. И про грибы рассказывал.

Здесь, под соснами, растут черноголовики. Крепкие, на широкой ножке. На жарёху – самое то.

Выхожу на полянку, где кустиков с черникой столько, что ягод хватит на сто банок варенья. Присаживаюсь и наслаждаюсь ягодами и солнцем, пробивающимся сквозь ветки. Потом плюхаюсь на задницу, а потом и вовсе ложусь на спину, подставляя лицо лучам.

Плечи покалывает от иголок подо мной, но это даже приятно. Прикрыв веки, позволяю флешбэкам всплыть из глубин памяти.

Это надо проработать. И забыть. Так, кажется, считают психологи.

Пьяный Матвей. Его настойчивое желание, чтобы я спала с ним в одной кровати.

Он вытаскивал меня из моей и относил к себе. Я прижималась к стенке и всю ночь была начеку, выкручиваясь из его рук каждый раз, когда он пытался меня трогать.

Две мои подружки, которых я обрела в окружении Матвея, считали меня дурочкой, не оценившей своего счастья. Богатый, харизматичный, перспективный Ларин вьётся возле меня, а я выделываюсь. Так они, кажется, говорили.

Я пыталась влюбиться в Матвея. Правда пыталась. Но очень скоро поняла, что он не мой человек. Я не хотела быть к нему ближе, его касания причиняли мне неудобство.

Матвей считал, что я просто кокетничаю, и иногда напирал особенно сильно.

Но не так, как те ублюдки в подвале. Совсем не так.

Однако попала я к ним из-за Матвея. И теперь ненавижу парня всем сердцем. Приехала в этот город такая потерянная, а он меня просто доломал.

Под веками щиплет, слёзы вытекают из глаз и бегут к вискам.

Вот поэтому я в лесу, тут никто меня не видит. Не видит мою сломанную версию. Я и сама её видеть не хочу, если честно.

Смахнув слёзы с лица, ещё пару минут даю себе успокоиться и просто полежать, наслаждаясь солнышком и колючей периной подо мной. Машинально дёрнув за край футболки, понимаю, как всё-таки могу собрать ягоды для Богдана.

Сажусь на попу, оттягиваю низ футболки вперёд, и образуется некий карман. Собираю в него ягоды. Горсть за горстью. Горсть за горстью.

Вдруг сзади кто-то прокашливается, и всё внутри меня холодеет. Резко поворачиваю голову. Взгляд выхватывает фигуру у дерева. И я мгновенно расслабляюсь, потому что это Богдан.

Парень стоит, лениво подпирая ствол сосны плечом, и взирает на меня.

– Давно ты здесь? – спрашиваю я.

– Достаточно. Я наблюдал за тобой.

– Мог бы как-то обозначить своё присутствие, – продолжаю собирать ягоды.

– Мне нравится на тебя смотреть. И я не хотел мешать… Думал, ты уснула.

– А если бы и правда уснула?

– Отнёс бы тебя домой на руках.

Его голос звучит ближе. Скашиваю глаза и вижу кроссовки Богдана в полуметре от себя.

– Ты собираешь ягоды?

– Да, – поднимаю взгляд к его лицу, высоко задрав голову. – Для тебя.

– Для меня? Это неожиданно, – его губы дрожат и растягиваются в милой улыбочке. – Угостишь меня, значит?

– Да. Только помоги мне встать.

Богдан поднимает меня с земли, и я теряю несколько ягод.

Парень стоит чертовски близко, возвышаясь надо мной на целую голову. Руки мои заняты, придерживая футболку, и Богдан вполне может похозяйничать сейчас.

Заглянув в «карман» с ягодами, зачёрпывает горсть черники и отправляет её в рот.

– Надеюсь, мы не отравимся, – усмехается он.

– Ты не разбираешься в ягодах? Да неужели? Мне казалось, ты во всём разбираешься, – парирую я.

– Не переоценивай меня, Лера.

– Хорошо, не буду.

Мы вроде бы флиртуем. И вообще, между нами всё как-то изменилось. Богдан смотрит на меня не взглядом «я хочу тебя раздеть», как это было раньше. Нет. Теперь его взгляд чувственный, нежный и проникновенный.

– Покормить тебя? – спрашивает парень, зачерпнув очередную горсть ягод.

И, не дожидаясь ответа, вкладывает чернику в мой приоткрытый рот. Даже не прожевав, проглатываю. Богдан снова кормит меня. И снова. Взгляд его темнеет и тяжелеет. Он направлен на мой рот. Свои губы он быстро облизывает. Я вижу, как дёргается его кадык, когда он тяжело сглатывает.

Кажется, он меня сейчас поцелует...

Горячие пальцы касаются моего голого живота. Лицо Богдана приближается.

Делаю шаг назад. Отпускаю футболку, и остатки ягод рассыпаются по земле.

Зря я его вчера в щёку поцеловала. Возможно, дала повод думать, что будет что-то большее. Но этого не будет.

Очень скоро, Богдан, у нас с тобой всё закончится. Не стоит даже начинать.

Царь

По тропинке обратно к дому мы идём молча. Когда тропинка начинает сужаться, невольно касаемся друг друга локтями. Она становится всё уже.

И ещё уже.

Когда тропа делается настолько узкой, что либо кому-то из нас идти по высокой траве, либо как-то ещё, Лера резко вырывается вперёд.

Теперь она с независимым видом вышагивает передо мной, а я хмуро сканирую её затылок. И попку.

И то, и то у Леры чертовски красивое.

Что теперь у нас не так?

Почему ты снова заморозилась, Валерия?

Вчера сама чмокнула меня в щёку, а сегодня… Стоп!

А в щёку она меня чмокнула как друга, что ли?

Воу!

Раздосадованно тру колючий подбородок. Надо бы побриться…

Выходим из леса, и Лера резко тормозит. Я почти врезаюсь в её спину.

Перед воротами дома Гроза – новенький Нисан Сильвия. Настолько ярко-салатовый, что рябит в глазах от этого буйства цвета.

Подхватив Леру за талию, ловко переставляю её за свою спину. Успеваю напрячься от появления нежданных гостей, но тут из тачки выходит Аверьянов.

– Богдан, это кто? – Валерия испуганно хватается за моё плечо.

– Всё нормально, я его знаю, – снимаю её руку с себя, сжимаю пальчики. – Пойдём.

Подходим ближе к тачке. Дан не видит нас, стоя лицом к воротам.

– Даньчик! Друг! – восклицаю я.

Он оборачивается. Усмехнувшись, протягивает мне руку. Мы тепло приветствуем друг друга. А потом всё его внимание переключается на Леру.

Немного склонив голову к плечу, Дан ведёт взглядом от макушки до самых стоп девушки и обратно. Что-то неслышно бормочет себе под нос, и я читаю по губам: «Бада-бум, вашу мать...»

Хорошо, что Лера не разбирает этих слов.

– Лера, это Дан. Дан, это Лера, – представляю их друг другу.

– Что ж… – Даньчик поспешно переводит взгляд на меня. – Впустите? Или как?

– Да, заезжай.

Иду к воротам, распахиваю их. Через пару минут тачка Аверьянова уже внутри. У меня есть несколько вопросиков к другу, но при Лере задавать их не хочется.