— Ааа. А почему она такая холодная?

Эдвин пожал плечами.

— Пить ее холодной вкуснее.

Похоже, холодная текила была предпочтением богатых людей.

Кассия обратила свое внимание на клуб, разглядывая залы ожидания внизу и пространство рядом с баром. Она была окружена богатыми людьми. Было ли это причиной того, что она чувствовала себя так неуютно во время своего последнего визита в «Измену»? Сегодня вечером клуб не был набит женщинами в шикарных дизайнерских платьях и мужчинами в сшитых на заказ костюмах. Костюмы на Хэллоуин уравновесили чашу весов.

Эдвин взял бокал из ее рук и поставил на ближайший столик. Затем он поправил венок у нее на голове, который съехал набок, когда она выпивала свой шот.

— Развлекаешься?

— Вообще-то, да. — Ей действительно было весело. Это был долгожданный перерыв в субботних вечерах, проведенных в одиночестве в ее комнате. И когда алкоголь просочился в кровь, она почувствовала, как ее тело расслабилось. Она почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

— Мистер Кларенс. — Появилась официантка с подносом, на котором стояли еще две порции.

— Спасибо. — Эдвин поднял их и протянул один мне.

— Я столько не пью, — предупредила Кассия.

— Еще один. И мы закончим.

Она кивнула и сделала глоток, еще раз чокнувшись своим бокалом с его, прежде чем поднести его ко рту. На этот раз она наслаждалась вкусом и времяпровождением, запоминая все это.

Предоставляла своим вкусовым рецепторам выбирать то, что выходит за рамки ее ценового диапазона.

Кассия рассмеялась.

— Что? — спросил Эдвин, забирая у нее бокал.

— Я просто подумала, что моим вкусовым рецепторам нравится то, что я не могу себе позволить.

Его голубые глаза заблестели, когда он поднес руки к ее лицу, запустив пальцы в волосы у нее на висках.

— Черт, я хочу поцеловать тебя.

Да. Она тоже хотела этого. Она хотела этого уже несколько недель. Сомнения, неуверенность, предупреждения, возражения… все это должно было быть на виду. Вот только единственной мыслью в ее голове было «да».

— Что скажешь, рыжик? — Он наклонился, притягивая ее так близко, что ей пришлось приподняться на цыпочки. — Ты позволишь мне поцеловать тебя?

— Да.

Едва это слово успело сорваться с ее губ, как его губы оказались на ее губах, охлажденные после выпитого. Но вскоре тепло его губ проникло в ее кости. Люди в клубе, музыка и шум превратились в глухой рокот на заднем плане, когда поцелуй Эдвина стер весь мир.

Он провел языком по ее нижней губе, ища вход. Она открылась ему, и он не колебался. Когда его сильное тело прижалось к ее телу, желание разлилось в ее сердцевине. Голод, которого она не испытывала уже долгое время, рвался наружу. Сдаться. Чувствовать. Хотеть.

Трахаться.

Ее сердце бешено заколотилось, когда его зубы прикусили уголок ее губ.

Эдвин отстранился прежде, чем она была готова, и похоть в его глазах только заставила ее захотеть его еще больше.

О черт, она попала в беду. Она разбудила своего собственного зверя. И не было никакого способа остановить его сегодня вечером.

По крайней мере, до тех пор, пока она точно не выяснит, что скрывается под его тогой.

Глава 22

Элора зевнула. Неужели вечеринка Сигмы всегда была такой скучной?

— Не зевай! — крикнул какой-то парень. Он был одет как банан. Это был тот самый парень, который кричал ей, когда она зевнула пять минут назад.

— Айви. — Она ткнула подругу локтем в ребра.

Айви тоже зевнула.

— Что?

Элора приподняла бровь.

— Да, это ужасно, — призналась Айви. — Хочешь уйти?

— Двадцать минут назад.

Айви кивнула и указала на выход из комнаты. Они начали медленно пересекать пространство, учитывая количество людей, набившихся сюда.

Комната для вечеринок была ничем иным, как открытым подвалом под домом братства. Бетонный пол был липким от пролитых напитков. В воздухе пахло потом. В углу был установлен бар с тремя бочонками и мусорным ведром, полным красных стаканчиков.

Элора не подошла бы к этому бару и за миллион долларов.

Даже Айви воздерживалась от выпивки. Единственная причина, по которой они пришли сегодня вечером — это появиться. Было нелегко занять место в списке желанных гостей вечеринки «Сигма Хэллоуин Пати», и только дурак растратил бы приглашение впустую.

Или, может быть, только дураки хотели, чтобы их видели.

Элору окружали незнакомые лица, и это не имело никакого отношения к костюмам. Большинство людей здесь, казалось, были первокурсниками и второкурсниками «Астона», которым по закону не разрешалось ходить в клуб.

Она снова зевнула, не в силах остановиться.

В толпе было несколько знакомых лиц, в основном Сигмы и несколько девушек из женского общества. На другом конце комнаты Эллисон Уинстон гарцевала в образе кролика из «Плейбоя». Сука. Элоре не нравилась Эллисон, но Айви страстно ненавидела ее. На прошлогодней вечеринке Сигмы Айви случайно столкнулась с Эллисон, в результате чего та пролила свой напиток на ее костюм.

Сегодня вечером у Элоры не было сил на такого рода драмы. Что ей было нужно, так это принять душ, а затем поспать по крайней мере восемь часов.

После того, что показалось им вечностью, они наконец добрались до двери на лестничную клетку. В углу парень, одетый как ковбой, прижимал девушку к стене. Хихиканье девушки было похоже на скрежет ногтей по классной доске, и Элора съежилась.

Никогда больше. Даже если бы это был не последний ее год в «Астоне», она бы никогда больше не пришла в «Сигма Хаус».

Айви усмехнулась в спину ковбою.

— Если я когда-нибудь скажу тебе, что хочу прийти сюда снова, пожалуйста, ударь меня.

Элора кивнула.

— Договорились.

— Какая пустая трата прически и макияжа, — пробормотала Айви.

Они провели большую часть дня, готовясь к сегодняшнему вечеру. В поместье приехал художник-гример по костюмам и провел несколько часов над их лицами.

Айви, как всегда, была одета в зеленое, ее расшитое блестками платье мерцало, когда они поднимались по лестнице. Ее макияж был относительно простым: зеленые круги вокруг глаз и лба. Художница уложила ее светлые волосы в космические пучки, а затем обложила их лозами плюща.

На нанесение макияжа Элоре потребовалось значительно больше времени — изысканный рисунок в виде черепа. Один ее глаз был обведен черным, с красными и белыми точками. Другой ее глаз был обведен мириадами красных, золотых и белых оттенков. На создание замысловатого рисунка ушел целый час.

Ее губы, окрашенные в темно-бордовый цвет, были прошиты линией, которая тянулась к щекам. Такая же строчка была нарисована у нее на лбу и щеках.

Но, если не считать ее лица, ее костюм был не очень-то похож на костюм. На ней было черное платье без бретелек, которое она нашла в своем шкафу. То же самое относилось и к ее каблукам.

Элоре просто было… все равно. На Хэллоуин. На вечеринки. На ее внешность.

Они поднялись на лестничную площадку и пошли по лабиринту коридоров к входной двери. Пальцы Айви порхали по экрану ее телефона, пока она шла, вызывая своего водителя.

Элора почувствовала холодный ветерок из открытой двери — ей отчаянно хотелось подышать свежим воздухом, — но прежде чем они успели выйти, позади них раздался мужской голос.

— Айви!

Черт. Они обе повернулись, когда Майкл направился в их сторону.

Его шаги были неторопливыми, как будто он знал, что они подождут. Он был одет как Хью Хефнер, от белой матросской фуражки до красного бархатного халата, атласных черных брюк и трубки, которую держал в руке.

И теперь костюм кролика из «Плейбоя» Эллисон Уинстон обрел смысл.

Заметила ли Айви?

Майкл был хорош собой и богат, но Элора никогда не видела в нем привлекательности. Его высокомерие душило ее и всегда выводило из себя. Это, и еще тот факт, что он был слишком дружен с Эллисон Уинстон.

Часть ее думала, что именно поэтому Айви заинтересовалась Майклом. Не столько ради парня, сколько чтобы позлить другую девушку.