— Звучит неплохо. — Она даже не потрудилась ознакомиться с меню. Когда подошла официантка, каждый из них заказал хаш. И тогда, верный своему слову, Эдвин заговорил только о себе.

Любое другое свидание могло бы вызвать раздражение из-за того, что говорит только он. Но для Кассии это был лучший разговор за последние месяцы.

Она никогда не была из тех, кто любит говорить о себе, даже до того, как ее мир взорвался в Хьюзе. После, ну… может быть, когда-нибудь, когда она разберется со всем. Вероятно, потребуется интенсивная терапия.

— Чем ты будешь заниматься после окончания колледжа? — спросила она. Неделя совместных занятий в библиотеке, и она узнала, что он занимается бизнесом и посещает довольно много занятий с Элорой.

— Работать на отца в одной из его компаний.

— Не похоже, что тебе этого хочется.

Он повел плечом, его вилка скользнула по пустой тарелке.

— Это просто работа. Честно говоря, я бы хотел сделать что-то вроде того, что сделал здесь Зейн. Но мне нужен капитал, а мои отец и дед заблокировали мои трастовые фонды до тех пор, пока мне не исполнится тридцать.

— Так ты что, будешь ждать своего часа? Это девять лет.

— Я терпеливый человек, рыжик. — Он широко улыбнулся ей, обнажив ямочки на щеках, и ее сердце учащенно забилось. Каким-то образом она знала, о чем он собирается спросить, еще до того, как он задал этот вопрос. И эта улыбка была не из тех, от которых она смогла бы отказаться. — Как насчет следующего воскресенья? Мы сделаем это снова.

Второе свидание? Это шло вразрез с ее здравым смыслом, с сиреной в глубине ее сознания, предупреждавшей ее, что она не должна доверять ни ему, ни кому-либо еще. Но она подняла монету, которую держала на своей стороне стола во время их трапезы.

— Орёл — это «да». Решка — это «нет».

Глава 19

Кровь — это просто кровь

Слова Зейна крутились в голове Элоры целую неделю.

После их поездки в прошлые выходные, после того, как она рассказала ему о том, что ее отец не был ее папой, он был так логичен. Такой спокойный. Такой… Зейн.

Кровь — это просто кровь. Зейн сказал ей, что Лоуренс Мальдонадо был ее папой, и источник ее ДНК на самом деле не имел значения. И вот так, благодаря простому заявлению, суматоха улеглась.

Ей следовало ожидать, что Зейн развеет туман. У него был способ уравновешивать ее настроение. Он был спокоен. Он был почти непогрешим. Он был всем, в чем она нуждалась.

И всем, на что Элора отказывалась позволять себе надеяться.

И все же в ее глупом сердце расцвела надежда.

Она провела неделю, обдумывая его слова. И самого Зейна. Она проследила их отношения от той первой ночи до последней и за всем, что было между ними.

Поначалу Элора и Зейн держали все в секрете, чтобы избежать презрения или вмешательства Айви. Но теперь Айви знала о них, и ее подругу, казалось, это ни в малейшей степени не волновало. Неожиданный поворот событий. Чертово чудо. Она не собиралась жаловаться.

Элоре уже не восемнадцать, она была совершеннолетней и не пробиралась тайком в клуб Зейна. Не было никаких препятствий, разделявших их.

Нет, это был страх, вбивающий клин между ними. Страх был причиной, по которой она оберегала свое сердце.

Безразличие матери слишком часто обжигало ее. И слишком часто Элора беспокоилась о том, что она не так уж сильно отличается от Джоанны Мальдонадо.

Элора даже не могла рассчитывать на гены своего отца как на противоядие от яда своей матери.

Кровь была просто кровью.

Но если человек терял слишком много крови, он умирал.

Если Зейн отвергнет ее, если он уйдет, она никогда не оправится. Не лучше ли было полностью избежать такого исхода?

Элора предпочла бы жить одна, чем страдать из-за неприятного расставания. Или, что еще хуже, ждать пока Зейн не найдет кого-то получше. Ее родители изменяли друг другу в течение многих лет, праздно наблюдая, как один из них затаскивает новых партнеров в свою постель.

Если — когда — Зейн найдет женщину получше, Элора будет совершенно опустошена.

И все же она здесь, опрометчивая, жалкая и слабая, стояла у его двери воскресным вечером после того, как он позвал ее наверх.

Ее сердце билось так сильно, что она чувствовала его ритм кончиками пальцев рук и ног. Замок щелкнул, и вот он появился, одетый в джинсы и накрахмаленную бледно-голубую рубашку на пуговицах, цвет которой подчеркивал его глаза.

Именно по этой причине она купила ему эту рубашку на прошлое Рождество.

— Привет.

— Привет. — Он прислонился к дверному косяку, скрестив лодыжки. — Как ты держишься?

— Хорошо. — Она засунула руки в карманы своей кожаной куртки. — Я забыла сказать это в прошлые выходные, но спасибо тебе. За поездку. И за то, что выслушал.

— Пожалуйста. — Он кивнул. — Мне жаль. Это то, что я забыл сказать тебе тогда. Мне жаль, что это происходит.

В горле у нее образовался комок.

— Мне тоже.

— Твой папа любит тебя, Эл. Это то, что имеет значение. Поверь парню, у которого дерьмовый отец. Иногда кровь в твоих венах — это проклятие, а не благословение.

Больше логики. Больше равновесия. Элоре захотелось поцеловать его за это. Вместо этого она уклонилась, увеличивая дистанцию между ними.

— Я, пожалуй, пойду.

— Да, я тоже. — Он вздохнул и выпрямился во весь рост.

— Работаешь сегодня?

— Нет, э-э… — Зейн натянуто улыбнулся ей. — У меня свидание.

Она вздрогнула.

Он увидел это.

— Ой. Верно. — Она попятилась, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Затем подняла руку, чтобы помахать, прежде чем повернуться к лестнице.

— Элора, — позвал он, останавливая ее на третьей ступеньке. — Назови мне причину отменить его.

Она крепко зажмурила глаза. Черт возьми, как бы ей хотелось, чтобы она не любила его так сильно. Ей хотелось бы, чтобы она не боялась, что однажды он оставит ее, когда поймет, что может найти кого-то теплого, любящего и беззаботного.

Но это была реальность. И ему нужна была женщина, которой она не была.

— Я не могу, — прохрипела она.

Зейн больше не сказал ни слова. Ему это было не нужно. Звука закрывающейся двери и щелчка было достаточно, чтобы Элора помчалась вниз по лестнице. Она бросилась к своей машине, отчаянно пытаясь закрыться внутри «БМВ». Затем она завела двигатель, ее руки дрожали так сильно, что даже крепкая хватка за руль не могла унять дрожь.

Она так сильно стиснула зубы, что стало больно.

Если расставание с Зейном причиняет такую боль сейчас, то насколько это будет больно еще через год? Или два? Или десять?

Это должно было закончиться. Этому нужно было положить конец.

Слезы затуманили ее зрение, когда она задним ходом отъехала от его здания и помчалась вниз по улице. Эта боль была ее собственной чертовой виной. Ей следовало прекратить роман с Зейном много лет назад, когда она почувствовала, что влюбляется.

Так что разбитое сердце было ее собственным гребаным наказанием. Наказанием за ее глупость и эгоизм. Черт, она была идиоткой.

Она вела машину, напрягая мышцы и давая волю своей ярости. Элора была зла на себя. И в ярости из-за своей матери.

А если Элоре пришлось страдать, то пришло время пострадать и Джоанне.

Поездка в поместье ее родителей была короткой, адреналин заставлял время пролетать незаметно. Припарковав машину, она ворвалась в парадную дверь, пронесшись мимо нового дворецкого, который попытался поприветствовать ее.

— Где моя мама? — рявкнула она.

— Полагаю, в своем кабинете, мисс Мальдонадо. — У него хватило ума уставиться в стену и избегать прямого зрительного контакта.

Элора на ходу уперла руки в бока, давая волю эмоциям. И, черт возьми, было приятно дать им волю. Чтобы освободить монстра из его клетки.

Ее мать сидела на кремовом диванчике в своем кабинете и печатала на телефоне. При звуке голоса Элоры, вторгшейся в ее личное пространство, губы Джоанны сжались в тонкую линию.