— У тебя есть врач, который выезжает на дом? — Почему это ее не удивило?

Он пожал плечами.

— Доктор Харп — друг семьи. Она врач Айви.

— Хорошо, — протянула Кассия. — И когда именно ты меня раздел?

— Клянусь, я не смотрел. — Он поднял руки. — Ну, недолго.

Кассия поникла. Возможно, если бы это был кто-то другой, она бы почувствовала себя оскорбленной. Но по какой-то причине мысль о том, что Эдвин позаботился о ней, была милой. Кроме того, она чувствовала косточки своего лифчика. Даже если он и смотрел, то это было тоже самое, как если бы он увидел ее в купальнике.

— Ты не злишься? — спросил он. — Я думал, что ты разозлишься.

— Наверное, так и должно быть. Наверное, я все еще бреду.

Он усмехнулся.

— Тебе нужно что-нибудь съесть.

— Да. — Но идея отправиться на кухню казалась такой же пугающей, как пробежать марафон.

— Сейчас вернусь. — Эдвин вышел из комнаты и исчез в коридоре.

Кассия глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы встать. Ей потребовалось мгновение, чтобы обрести равновесие, затем она зашаркала в ванную. Как бы сильно она ни нуждалась в душе, к тому времени, как она ополоснула лицо водой и почистила зубы, ее энергия иссякла.

Она как раз собиралась вернуться в постель, когда в комнату вошел Эдвин с подносом.

Хмурое выражение исказило его красивые черты, когда он увидел, что она идет.

— Тебе следовало подождать меня.

— Со мной все в порядке. — Она забралась под одеяло, чувствуя, как новая волна усталости прокатывается по ее мышцам.

Эдвин поставил поднос на стол, затем подошел к кровати, помогая ей приподняться на подушках. Свежий аромат снова ударил ей в нос.

— Ты хорошо пахнешь. — Это должно было остаться у нее в голове. Фу.

Он ухмыльнулся, сверкнув ямочкой на ее щеке, и подоткнул одеяло вокруг ее бедер.

— Ты уже говорила мне это.

— Говорила? Когда?

— Вчера поздно вечером. Вероятно, около полуночи. Я зашел проведать тебя, и ты сказала мне, что от меня пахнет, как от первого поцелуя.

Жар разлился по ее щекам. О. Боже. Мой.

— Прости.

— Не стоит. Я не знаю, как пахнет первый поцелуй, но принимаю это как комплимент.

Первый поцелуй пах мужчиной. Как чистое мыло с ноткой пряности. Как искушение и предвкушение. Когда Кассия закрыла глаза, когда она подумала о запахе, который ей хотелось вдохнуть, прежде чем губы мужчины коснутся ее губ, это был аромат Эдвина.

Когда она откинулась на подушки, он поднял поднос и поставил его ей на колени. На маленькой тарелочке рядом со стаканом апельсинового сока и чашкой дымящегося чая лежал теплый черничный маффин. В миске ее любимый персиковый йогурт был посыпан домашней гранолой.

— Это ты приготовил?

— Франсэс, — сказал он. — Она на кухне, готовит тебе суп.

— Ой. — На сердце у нее потеплело, когда она отломила еще кусочек маффина. До того, как она потеряла сознание на лестнице, у нее было бесконечное чувство пустоты. Безнадежность и осознание того, что она была предоставлена самой себе.

Но, возможно, она была не так одинока, как думала.

— Почему ты остался со мной? — спросила Кассия, когда Эдвин вернулся в свое кресло.

— Я не мог позволить тебе умереть, рыжик.

Она улыбнулась и закатила глаза.

— Я не умирала.

— Нет, но ты была больна. Айви и Элора исчезли. Их не будет дома еще пару часов. Я не хотел, чтобы ты была здесь одна.

— Это… — Вау. Она была не слишком добра к Эдвину, и все же он был здесь. Он даже вызвал врача. От волнения у нее перехватило горло, поэтому она сделала глоток чая, пытаясь прогнать комок.

— Я не такой монстр, каким ты меня считаешь, Кассия.

— Я не считаю, что ты монстр.

— Ты уверена в этом?

— Я уверена. — Она кивнула. — Спасибо, что остался со мной.

— Пожалуйста.

В последний раз она болела в Хьюзе. На втором курсе она подхватила грипп, и ее отец был начеку, ни на шаг не отходя от нее.

Она ни разу в жизни не болела, когда его не было рядом, чтобы помочь ей пережить это. Простуда. Грипп. Ободранные колени и сломанный средний палец — все благодаря ее единственному сезону в баскетболе в четвертом классе.

В этом кресле должен был сидеть папа. Он должен был быть тем человеком, который помогает своей больной дочери.

Она съела еще кусочек маффина, не отрывая взгляда от подноса, потому что слезы защипали ей глаза. С тех пор как она приехала в Астон, она проделала чертовски хорошую работу, отодвинув свои чувства в сторону, чтобы сосредоточиться на учебе. За исключением сегодняшнего дня…

Сегодня у нее не было сил препираться.

— Я скучаю по своему папе, — ее шепот наполнил комнату.

Она скучала по нему теперь, когда он умер. Она была в ярости из-за того, что он бросил ее. Кассия рискнула взглянуть на Эдвина и наткнулась на его выжидающий взгляд.

— Неужели он…

Мертв. Она подняла руку, не желая, чтобы он произносил это слово.

— Да.

— Мне жаль.

— Мне тоже. — Молчание между ними затягивалось, и чем дольше оно продолжалось, тем больше ей хотелось, чтобы Эдвин ушел. За одно предложение она рассказала ему больше, чем любому другому человеку за те почти два месяца, что прожила в Астоне. — Тебе не обязательно оставаться здесь.

— Я никуда не уйду, пока ты не встанешь на ноги.

Это был не тот ответ, который она хотела услышать.

— Со мной все будет в порядке.

— Конечно будет. — Он взял книгу в мягкой обложке, которую она не заметила на столике рядом с ним, и открыл ее на загнутой странице.

— Мой отец был профессором. Истории. Если бы он увидел, как ты вот так загибаешь страницу, он прочитал бы тебе лекцию о том, как относиться к книгам с уважением.

Эдвин усмехнулся.

— Это очень похоже на Айви. Ты знала, что она изучает историю?

Кассия покачала головой, откусывая еще кусочек от своего завтрака. У ее отца и соседки было больше общего, чем книги и история. Они оба хранили секреты.

Секреты ее отца стали причиной его смерти.

Эдвин, казалось, был доволен чтением, поэтому Кассия сосредоточилась на своем завтраке. Когда она отодвинулась, чтобы отставить поднос в сторону, он отложил книгу и отнес пустую посуду на кухню, а она поглубже зарылась в подушки, повернувшись щекой и уставившись на его кресло.

Затем он снова вернулся и взял свою книгу.

— Тебе не обязательно оставаться.

— Ты уже говорила это. — Он открыл свою книгу, закинув лодыжку на колено.

— Почему?

— Почему, что?

— Я больше не без сознания. Со мной все будет в порядке. Почему ты остаешься?

Эдвин наклонился вперед, его внимание было полностью приковано к ней. Напряженность в его глазах, серьезность на его лице заставили ее сердце учащенно забиться.

— Потому что я думаю о тебе больше, чем следовало бы.

— О.

— О, — передразнил он. — Итак, мы здесь.

Она начала изучать его лицо, когда он снова поднял книгу.

— Что ты читаешь?

— Триллер. — Он посмотрел на нее исподлобья, уголок его рта приподнялся. — Мне нравится быть заинтригованным.

Почему у нее возникло ощущение, что он говорил не о книге?

— Мне действительно не следует тебе доверять, — пробормотала она.

— Вероятно, нет. Но ты бредишь, помнишь?

Определенно брежу. Разумнее всего было бы настоять на том, чтобы он ушел. Принять душ и попытаться позаниматься, так как она и так потеряла целый день. И все же она закрыла глаза и позволила перелистыванию его страниц убаюкать себя.

А когда она проснулась, Эдвин все еще сидел в своем кресле.

Глава 16

Пальцы Элоры зависли над клавиатурой, когда она уставилась на экран своего ноутбука. Да. Нет. Ее ответ Сэлу Тесте должен был состоять всего из одного слова, но она не была уверена, какое именно напечатать.

В ту ночь, когда ее детектив представил результаты установления отцовства ее брата — и ее собственные, — она заплатила ему наличными, предполагая, что на этом их сделка закончилась. За исключением того, что имя Сэла появилось в ее почтовом ящике час назад.