— Как видишь, Командор, парни не просто так нервничают. — Воспользовавшись паузой между записями — предыдущая закончилась, следующую не включал — переваривал эту, переваривать грязь тяжело. — Мы там подыхаем, Родину защищая. Знаешь, когда малолетние 3,14здюки с поясом шахида бросаются на тебя и взрываются — только ошмётки мяса в стороны… Или когда «невинные мирные женщины» из под юбки переносную разовую миниядерную установку в твой скаф в спину разряжают… Это не объяснить местным, не поймут.

— Этьен, я общался с пацанами. У меня почти два десятка ваших, с территорий. А Макс — так вообще из группы зачистки. Я — понимаю.

— Но местные не поймут, — покачал головой наёмник. — Однако если мы этих уродов не заткнём, — кивок на визор на паузе, — будут проблемы.

Всё, я дозрел! Решение принял. Прочёл на стационарном визоре (посетители кабинета вихрь не видят) присланную и.о. информацию по двадцать девятому. Нет, не убедился в решении — если оно приято, то принято. Плевать, кто там рулит, даже если Сантана. Нет, не Сантана, маленький клан, родственник Ортег. Ну, номинально, конечно — как правило у таких проектов есть и теневые хозяева, а не номинальные, и теневые куда важнее (разумеется, Ортеги его и контролируют, так что даже хорошо по носу щёлкнуть). Но если и правда не задавить гадину сейчас…

Нет, я на самом деле тоже резко против наёмничества на самой Венере. «Южный крест» не даст соврать — нечего им тут делать. И в этой ситуации оппы, катящие на «Братство» бочку — наши ситуативные союзники. Но тот перец был прав — канализировать тех, кто любит кровь, надо. Нужно лишь ограничить существование ЧВК инопланетными территориями. А лучше всего это сделать, показав, что «Братство» может нести угрозу на Венере ВСЕМ. Чтобы и сеньоры аристократы также выступили против легализации здесь ЧВК, и пикнуть не посмели, когда Фрейя (или королева) будет протаскивать закон об их ограничении через Сенат… Ну, когда всё успокоится, естественно.

— Этьен, они ваши. Сейчас пока нет горячей фазы — у вас несколько дней. Вот эти, эти и вон те, где четверо экспертов в гостях — сам распредели ребят, езжайте туда, можете с оружием… Да что там — совершенно точно с оружием! И можете разгромить всё, что посчитаете лишним в этих студиях. Единственное условие, оно же главное, оно же обязательное — никто не должен фатально пострадать. По почкам сильно наглым двинуть — одно, но уже за инвалидность спрошу и накажу. А за убийство — проштрафившаяся группа зону топтать поедет, без скидок. Сможешь движуху организовать.

— Разумеется. — Судя по озадаченному лицу, на сто процентов в своих словах Феникс уверен не был. Это хорошо — пусть накручивает своих, пусть сам едет с проблемными командами. Лишь бы справился.

— Тогда они ваши. Атака по готовности. Если нужно освещение в СМИ — организуем.

— Сами запишем. Фильм, как что делаем внутри, как допрашиваем виновных. Без жести! — возвёл он руки к небу. — Понял, Командор. И не смеюсь с твоей грозной моськи, а поверь, ты выглядишь для непосвящённых весело — понимаю, не дурак.

Наконец-то! Хоть сейчас дошло. Да, пацан, да, школьник, но на зону реально отправлю, слова с делом не разойдутся. Ибо нефиг.

Когда уже собирался выезжать к посольству, вошёл «золотой», так и оставшийся обитаться в приёмной в качестве секретаря.

— Сеньор Шимановский, информация из медблока. Сеньора Морган пришла в себя.

Я аж привстал от резко охватившей бури эмоций, и челюсть отвисла. И поймал себя на мысли, что рад, что старушка возвращается, больше, чем боюсь, что от этого возникнут проблемы. Она из другой команды, видит мир иначе, и как Гарсия и Алиса не сможет отойти постоять в стороне. Но нет, я всё же был рад за неё.

— К ней уже можно?

— Врачи передали, что пока нет. Может быть завтра.

— Это хорошая новость. Иди, надо переварить.

«Золотой» вышел, а я минут десять сидел в прострации, анализировал. Мы расстались со сеньорой, когда её тушку привезли в конвертоплане после купола Фишеров. И всё, что произошло после, а по сути вся горячая фаза мятежа, было на мне. И что бы она ни говорила мне, если, конечно, будет это делать — плевать. Её не было. Никого не было! А значит и краснеть, отчитываясь не буду, и точка.

Но есть и другой аспект проблемы. Тот самый, о котором сказал утром Эдуардо. Сирена Фрейе как вторая мать, авторитет. И если не сейчас, то когда?

— Девчонки, позовите моих, — активировал я связь с Сюзанной и её кобылицами.

Маркизы не было — в увале в городе, но она и не нужна. Остальные отдыхали на базе, законный выходной, всё такое. Подсели ко мне в машину, когда я уже ехал к Восточным воротам. Центральный выезд ещё не отремонтировали, купол ещё раскурочен, не говоря уже о главном входе — там купол вообще без крыши от взрыва многомегатонной бомбы. Так что Восточные ворота сейчас активно используются для королевских кортежей. Выехали за ворота, где я притормозил машину, и сделал серьёзные глаза:

— Девчонки, мне нужно кольцо.

— Какое? — не поняла Мия, а вот Роза и Кассандра нахмурились.

— Моё. Доставшееся от бабушки. Которое мы забрали в Горске, в коробке с вещами.

— Хуан, может не надо? — Кассандра отвернула мордашку в стену салона, где визор транслировал панораму вместо окна.

— Надо.

— А если ты передумаешь? — А это Роза.

— Не передумаю. И не надо уговаривать, дескать, подумай ещё — пора.

— Она прилетит! — тяжело задышала Кассандра. — Мы переписываемся. Она собирается возвращаться, только доделает какие-то дела!..

— Девочки, она улетела, — констатировал я, признавая то, что давно было пора признать. Да, больно, сердце кровью, но и через это пройти надо. — Оставила нас. Я буду ей рад, но жизнь идёт совсем не так, как мы планируем, и даже как нам хочется. Я влез в это, и пора заканчивать. Ставить точку.

— А Изабелла как же? Как же то крутое колечко? — съехидничала Мия. — Оно же лучше простого бабушкиного.

На это лишь пожал плечами.

— Зато бабушкино ценнее для меня самого. И моя избранница не может этого не понимать. Вы ещё не поняли, девочки, что на кону? Игры закончились. Вместе с окончанием операции «Кабальеро плаща и гитары». Проба сил в прошлом, теперь время серьёзных битв и серьёзных заруб. Это называется «добро пожаловать во взрослую жизнь».

— Ты уверен, что готов во взрослую жизнь? — грустно посмотрела на меня Кассандра — ещё момент, и по щеке потечёт слеза.

— Да. Это непростое решение. Но я уже не мальчик. И должен так поступить. И не боюсь так поступать. И я ХОЧУ это сделать! Понимаете?

Мия бросилась ко мне и утонула в объятиях.

— Как мы проморгали это, Хуан? — А по щеке Розы слёзы таки потекли.

— Проморгали что?

— Что ты стал взрослым…

Кассандра присоединилась к обнимашкам, степенно обняв и меня и Мию с другой стороны.

— Если ты точно знаешь, что делаешь — отдадим. Но оно не у нас. Оно на Улице первого космонавта Гагарина. Мы спрятали. Надо забрать.

— Вы на выходном. Ключи есть? — Я был ей благодарен. Думал, мозг всё-таки попытаются вынести. Да, бесполезно, но нельзя ж не попытаться, это ж женщины.

— Обижаешь! — Это Роза. — Конечно, есть.

— Ты сейчас на дело? — констатировала Кассандра, отстраняясь. — Будешь занят. Завтра с утра отдадим — как раз заступим.

— Хорошо, девочки. И… Спасибо. За понимание. Вы всё равно всегда будете моими девочками, что бы ни происходило дальше. Я в вас верю больше, чем в себя.

Потом мы обнимались все вместе, вчетвером, после чего они, повытирав влагу на щеках, вылезли из «Либертадора», и смотрели мне вслед. У меня впереди было важное дело, но ехал я на него с лёгким сердцем. Всё получится, это МОЯ страна, я знаю, за что сражаюсь. Моя в самом прямом смысле этого слова.

Глава 14. Точка бифуркации