— Это были не настоящие гаучос, чика. — Сильвия снова погладила её по руке. — В отличие от тебя.

Глава 10. Обострение

Июль 2449, Мексиканский залив, окрестности Нового Орлеана, зона экономической ответственности СШСА, Земля

Почему проект назывался «Наследие» никто не знал. Ибо используемые технологии ничьим наследием отнюдь не являлись. Да, аппарат был невидим в большинстве диапазонов наблюдения, удачно мимикрировал с морским дном, но все используемые технические средства для его сокрытия не были секретом для других государств, и тем более для собственной военной промышленности. Но искусственный интеллект, руководивший аппаратом, знал, что он называется лаконично «Наследие 1059»,и ему было этого достаточно. Пять лет назад «на чистой воде» он получил приказ выдвигаться в определённый квадрат моря, куда успешно прибыл полтора года назад, где залёг на дно в режиме ожидания. Из которого его вывел управляющий сигнал с проходившего прямо над ним грузового корабля, сообщивший новые координаты, куда нужно идти в ускоренном режиме, понизив протокол скрытности до минимального. Учитывая, и ИИ знал это, что он находится в зоне ответственности Эстадос Юнидос, которая в отличие от Империи, на шельфе которой до этого прятался, не имеет мощных средств обнаружения, шаг оправданный. Ну, а то, что его обнаружат имперцы, в Штабе, отдавая команду, прекрасно понимали. А значит, полученный им приказ — это боевая задача. Та самая, ради которой «Наследие 1059» был создан и полтора года находился в спячке.

Искусственный интеллект обладал некоторыми псевдоэмоциями, похожими на эмоции человека, и мог самостоятельно строить логические цепочки. Это полезная функция на случай потери управляемости проектом Штабом, например, если Штаб будет уничтожен — в некоторых случаях искусственному интеллекту разрешалось самому принять решение о действиях на основе анализа данных на текущий момент. В частности, «удар возмездия», прошитый отдельным протоколом, ИИ должен нанести самостоятельно, поняв, что из инфраструктуры противника уцелело и нуждается в дополнительном бомбардировании, и главное, какие места оной инфраструктуры наиболее уязвлены и беззащитны, ибо лучше уничтожить менее важный, но слабо защищённый узел, чем замахнуться на что-то серьёзное, где твои ракеты перехватят, а тебя бездарно помножат на ноль. Всё же аппарат был создан для борьбы с Империей, обладающей огромной военной силой, особенно на пограничном шельфе, на котором, на одном из островов чуть южнее, располагается императорский дворец. Понятия «страх смерти» искусственный интеллект был лишён, главным определяющим базисом его существования был «долг», который интеллект в меру технических способностей понимал. И если он должен быть уничтоженным, то только радовался, что, наконец, принесёт своей стране пользу, ради которой создан. Люди не совсем верно интерпретируют слово «радость» применительно к ИИ, но для внешнего наблюдателя из мяса и костей протоколы аппарата выглядели бы именно так.

До указанной точки «Наследие 1059» не дошёл — не успел. Ибо получил срочный сигнал активации боевого протокола. Да, раньше времени, но ИИ знал — так бывает, это нормально. На войне никогда не получается так, как задумываешь, планы почти всегда переделываются на ходу, а ИИ «Наследия 1059» обладал знаниями о тактике и стратегии.

Ещё искусственный интеллект знал, что нейтринная связь — самая совершенная в настоящее время, и самая «сырая» из всех технологий связи. Невозможно создать нейтринный передатчик и давать через него указания, что делать, в режиме реального времени, как это происходит с электромагнитными импульсами. Ты можешь отправить и соответственно принять только один сигнал, единичку или нолик, либо сигнал есть, либо нет — иного не дано. У нейтрино нет частот, нет модуляции, просто твои галлиевые и германиевые батареи на нижнем уровне трюма переходят в возбуждённое состояние, от которого срабатывает боевой протокол, и всё. Активировать же их можно исключительно мощным насыщенным нейтринным потоком, чтобы создать который, на орбите висят специальные спутники с ядерными боеголовками.

Оную единичку он только что принял. И теперь, чтобы получить целеуказание, нужно подняться на поверхность, где, параллельно с активацией ракетных батарей запросить пакеты данных у Штаба, и одновременно с получением вносить их в базу данных каждой ракеты, чтобы успеть до момента, когда будет уничтожен. Сложно. Дорого. С минимальной живучестью. Но аппараты проекта «Наследие» по расчётам должны успеть осуществить запуск до того, как их обнулят, и искусственному интеллекту самому было интересно, получится ли подобная реальная, а не смоделированная атака?

С другой стороны, слабость этих аппаратов была и их силой: противник не сможет их активировать, прочёсывая всю поверхность моря обычным нейтринным лучом от какой-либо установки. Только мощный, и только по заданным координатам. А значит, пока враги не знают расположение дронов под водой, система «Наследие» неуязвима.

Смоленская площадь, Москва, Россия, Евразийский Блок, за два часа до этого

— Герман Абрамович, код «красный»! — произнёс в трубке прямого проводного телефона голос. Так-то сдержанный, но на то он и министр, а не поссать выбежал, чтобы в ровном профессиональном голосе подчинённых различать оттенки эмоций. Сейчас превалировало удивление, а ещё тревога.

Герман Абрамович Малышев сегодня засиделся на работе. Часы уже показывали восемь, но работы у него непочатый край. Чёртовы Веласкесы разворошили осиное гнездо под названием «Земля», взрыхлили пласты дерьма, бережно утоптанные и утрамбованые до этого поколениями дипломатов, и подбросили его на дующий от них в сторону Земли вентилятор. Всей Земли, не только грёбанной Канады, чтоб этим англосаксам икалось! Да, они не участвуют напрямую в войнах Венеры, но войска Блока на Юге выстроены в линии, и там достаточно малейшей искры, чтобы началась свалка. То есть новая крупномасштабная война на Земле может начаться в любой момент, и в ней Венера вряд ли сильно поможет. Но то военный аспект, там есть генералы, у кого должна голова болеть, и они справляются. А вот как быть с политической составляющей? Ибо под потоком дерьма из-за войны в Канаде подняли головы красные-белые-левые-правые-серо-буро-пошкарябанные всех мастей, выражая недовольство. Какое бурление внутри Блока между составляющими членами — тот ещё вопрос, он досконально не вникал, но Женя тоже в мыле. Нет-нет, не надо понимать неправильно, ему, Герману Малышеву, пацанёнок нравился. Молодой, перспективный, со свежим взглядом на жизнь и процессы вокруг. Выгодно отличающийся от засилья бабья в их власти. Но количество дерьма, летящего от различных вторичных вентиляторов в их сторону, уже с Венерой никак не связанных, экспоненциально увеличилось по сравнению с какой-то месячной давностью.

— Несите. Жду, — произнёс министр и положил трубку. И выбрал на селекторе секретаря:

— Сейчас принесут шифровку из восьмого, сразу ко мне в кабинет.

— Есть! — по военному ответил секретарь.

— И кофе. Поядрёней.

Герман Абрамович устало откинулся в кресле. Да уж, что-то серьёзное, раз «красный». Прямая линия с человеком Веласкесов, установленная через МИД. Борхес «молодёжью» арестован, пусть и сидит дома в комфорте, но на самом деле по его сведениям тот не был предателем — стопроцентный человек Леи. Однако, видишь ли, «молодые» не церемонились, и сработали старикана по жёсткому! Почему? Что там произошло в тиши королевского кабинета? И теперь ответственный подчинённый в их иностранном департаменте, связной между министерствами, отдаёт под козырёк напрямую Фрейе. Тоже талантливая девочка, даже без этого неистового на выдумки Хуана. Так что сейчас по сути он переписывается не с министерством, а с Фрейей лично, ибо она достаточно умная, чтобы не пускать юного безбашенного носорога в такие серьёзные проблемы, как механизм функционирования дипломатического корпуса. Однако поднятый носорогом вентилятор с дерьмом дует так сильно, что это не всегда радует его, Германа Абрамовича, старые кости.