— Слушаю! — воскликнул он, привстав, давая знать докладчику, чтобы замолчал, а остальные соблюдали тишину. Все, включая отца, мгновенно напряглись.

— Ваше высочество, наше посольство на Венере атаковано, — произнёс голос.

— Кем? — Внутри Фернандо всё рухнула. Опять! Да что за…

— Венерианскими войсками, — ответил голос. Последняя надежаизбежать проблем рухнула. — Мехи марсианского образца, но с венерианскими опознавательными знаками, под их прикрытием «золотые скорпионы» их императорской гвардии. Канал докладчика подавили через двенадцать секунд после подачи тревожного сигнала, он успел передать только это.

— Твою мать!.. — проревел Фернандо, словно загнанный зверь. И посмотрел на отца, который вдруг также, как и он, вскинул руку, правда, не вставая с места, и непроизвольно приложил палец к уху, слушая свою «тревожку».

Произнёс несколько слов, затем убрал руку, подался вперёд и внимательно осмотрел всех присутствующих, обменявшись взглядом с ним.

— Почему тебе пришло на десять секунд раньше?

Хороший вопрос. Но за неимением других…

— Вымуштровал. — Фернандо пожал плечами.

— Никто меня не любит, никто не хочет работать! Даже сына в этой стране боятся больше меня… — прокряхтел отец, но Фернандо знал, это пустое брюзжание, чтоб не сойти с ума. — Сеньоры! — обратился император к присутствующим. — Поздравляю. Мы на пороге войны с Венерианским Королевством. Только что, с лагом по времени на прохождение межпланетного сигнала, в Альфе, силами местных спецслужб и под прикрытием войск, начат штурм нашего посольства. Есть несколько убитых охранников и раненые. Руководит штурмом известное нам кровавое чудовище по имени Хуан Шимановский, будущий консорт королевства. Давайте сейчас посидим, переварим, и, поскольку мы уже в сборе, набросаем планы, как поступить, если ситуация будет развиваться так, или иначе?

И когда по залу совещаний пошёл гул обалдело переговаривающихся силовиков и министров — такого развития событий точно никто не ожидал, добавил тихо, обращаясь к нему:

— Там Карлос, сын. Щенок загодя пригласил его в Альфу на «некое мероприятие», не назвав, какое. Его и охрану обезоружили, но связи не лишили, наоборот, разрешили связаться, предупредить. Как что будет известно — сказал, сразу пришлёт сообщение по личному каналу. Они обостряют, повышают ставки, но пока не потеряли берега.

— Но… — Фернандо растерялся. — Но они штурмуют посольство! Это не потерянные берега, отец?

— Потерянные берега — это разер по Маргарите! — зло выдохнул император и скривился. Ибо тоже прокачал ситуацию с гибелью семьи. — Всё, что не он… Будем договариваться. Карлосу доверяю, разрулит. Но, боюсь, надо будет полностью поменять концепцию по Венере. Пересмотреть всё, что мы там напланировали за эти годы. А пока… Давай наберём Мерседес?

Глава 13. Апофеоз

Был объявлен перерыв в четверть часа, по опыту такие перерывы растягиваются на полчаса-час. Вот им они с отцом и воспользовались, чтобы дозвониться до мелкой паршивки. Паршивки, а как же — сбежала, покалечив братьев, к заклятым врагам… Даже хуже чем к врагам — к тётушке на Венеру! Где дала присягу. Член императорской семьи, главным врагам династии, пусть и родственникам? Но Фернандо относился к этому с пониманием и задором — Мерседес боевая и своеобразная девочка, но уж от кого, а от неё он удара в спину не ждал. В отличие от другой паршивки по имени Гортензия. К которой, впрочем, тоже относился с пониманием.

— Да, слушаю. Дядюшка, Фернандо? — Всё тот же вихрь, только сейчас на соседнюю с ними стену, поближе.

— Мерче, как Аргентина? Как отдых? — улыбнувшись, начал беседу Фернандо.

— Великолепно! Наконец я по-человечески отдохнула. — Судя по виду, Мерседес сияла — ей и вправду хорошо. — Конные прогулки. Свежий воздух. Экологически чистые натуральные продукты… А ещё не смейся, но мне понравилось самостоятельно, руками, доить корову. Смешно, да?

— Ну, у каждого своё хобби, — улыбнулся император. — Лучше доить корову, чем вскрывать чьи-то черепа или сбрасывать людей с лапут. Ты можешь не согласиться, но уж извини старика, я консерватор, и считаю, что женщина создана для семьи и детей, а не для боёв с кем бы то ни было.

Понимающая улыбка сестрёнки — разумеется, отец мог думать и считать всё, что угодно, пока не вставляет ей палки в колёса. А император пока не вставлял и не собирался.

— Мерче, чего звоним. Кстати, видишь, где мы? — Он «перчаткой» повернул настенную камеру, демонстрируя племяннице пустой зал для заседаний. Только охрана у дверей в конце помещения. Но случайным образом отодвинутые кресла и кое-какие вещи, и главное, таблички с именами и должностями на столах давали понять, что здесь происходит.

— Совещаетесь? Наверное, по поводу вчерашней атаки на конференцию?

— В том числе. — Отец кивнул. — Но не только. А что, собственно, ты по ней думаешь?

— Это не моя война. — Мерседес скривила носик. — Мне не импонирует ни одна из сторон.

— Ну, ты долго жила на Венере. А собственно войну вообще начал твой близкий друг.

При словах «близкий друг» сестрёнка скривилась ещё больше.

— Англосаксы покойника выбесят, что он из могилы встанет. Раз их бомбят — значит, допрыгались. Заслужили. А по Хуану… Он большой мальчик, и дружит со взрослыми девочками. И прекрасно понимает, с кем дружит. Там, думаю, всё хорошо.

— Но всё-таки, война-войной, но подлый удар по конференции, где погибло множество дипломатов совершенно далёких от этой войны государств? Разве в тебе нет возмущения и сопереживания?

Этот трёп — игра. Прелюдия к разговору. И отец таким образом развлекался, и сестрёнка понимала, что это развлечение. Вступительная часть к собственной разговору, без которой в нашей жизни никуда.

— Если вы собрались высказать поддержку одной из воюющих сторон, если вы открыто на весь мир о своей помощи говорите… Я бы не стала утверждать, что погибли белые и пушистые. Те же русские, по словам журналистов, оттуда улетели, не став осуждать «подлых агрессоров». А остальным наука — за слова и действия надо отвечать. Даже за намерения. Вот например, навскидку, вспоминается дело двух девочек. Не поделили мальчика, но одна из них с психу раздавила другую «Мустангом». Зная, что её семья достаточно влиятельная и её «отмажет». И семья таки «отмазала», дело закрыли «из-за технической поломки транспорта». Дядюшка, ты не представляешь, какая у неё была истерика, когда мы ей сообщили, что сейчас её будут давить также, как сделала когда-то она. Правда, мы «Либертадором» её раздавили, но не суть. А почему я тебе это рассказываю — так потому, что превалирующей эмоцией у неё был не страх, не ужас перед расправой, а дичайшее удивление — что, она? Сама она? И должна за что-то там отвечать? Так что всё честно, каждый получил что хотел, и удивление мировых лидеров по всем каналам СМИ у меня не ассоциируется ни с чем более, как с реакцией той девочки.

— У тебя богатый жизненный опыт! — потянул Фернандо. — Может, давай посидим как-нибудь, как брат с сестрой? Поговорим за жизнь? Я ведь примерно тем же занимаюсь, только сугубо официально и по закону.

— Так разве ж я против? — Паршивка заулыбалась, и улыбалась искренне.

— Мерче, мы чего тебя оторвали от безусловно важных дел. — Отец прокашлялся, поправил галстук и перешёл к собственно теме звонка. — Только что, в СМИ этого пока нет, твой инопланетный друг во главе спецвойск захватил наше посольство в Альфе. Есть жертвы, и что-то подсказывает, жертв будет больше, чем мы думаем.

— И что? — На лице Мерседес царило равнодушие, и Фернандо понял, оно искреннее.

— Понимаешь, иногда в жизни так случается, что хорошие мальчики попадают в дурную компанию. Добрые, отзывчивые, перспективные, и… — Тяжёлый вздох с намёком. — Особенно печально, когда эта компания — женская. Мы, мужчины, можем быть гениями, но под каблуком разных вертихвосток — дураки-дураками. — Он очень грустно покачал головой, уставившись в столешницу. Фернандо также грустно усмехнулся — у отца был богатый опыт негативного общения с «вертихвостками», и разобраться в этом ему вряд ли кто-то поможет. Одна мама чего стоит — он взрослый мальчик, а потому хоть и любит мать, понимает, что это за штучка. Бедный отец!..